ГЛАВА 29

ГЛАВА 29

Оливер

На сегодняшней открытый тренировке я водил хуже всего в жизни. Включая квалификацию в Куала–Лумпуре трехлетней давности, когда из–за удушающих температур у меня так закружилась голова, что меня вырвало в машине после того, как я финишировал шестым, едва успев убрать шлем в сторону. Сегодня я не смог сосредоточиться на инструкциях Стэтхэма, я водил дерьмово, а трасса была такой скользкой из–за недавнего дождя, что даже промежуточные шины¹¹ мало что меняли. Колуччи поставил свою машину на гравий, засыпав трассу галькой, которую затем бригаде по обслуживанию трассы пришлось убрать, отложив тренировку ещё на пятнадцать минут. Я чуть не сорвал с себя костюм и не залаял на всех до такой степени, что Хёрсту пришлось выйти на связь и отчитать меня за то, что я слишком много скулил.

Единственным образом, запечатлевшимся в моём сознании, была Элли, сидящая в номере Хёрста с испуганными глазами. Она была так чертовски напугана – и я её не виню.

Поэтому я убегаю из гаража так быстро, как только могу, пропускаю обед в кафетерии и, укорачиваясь от репортеров, спешу обратно в отель. Белла открывает мне дверь, затем подавляет смех, когда я бросаюсь прямо на Элли и прижимаю её к дивану. Она собирает свои вещи и исчезает из комнаты, а Элли кричит ей вслед, благодаря за то, что осталась с ней на всё утро.

– Я скучал по тебе, – говорю я, зарываясь лицом в её шею. – Боже, мне так жаль, что я оставил тебя. Мне следовало отказаться от тренировки.

Она отталкивает меня в сторону и принимает сидячее положение.

– Это было бы ужасно. Я в порядке. Мы с Беллой работали, и Форд пришел помочь мне с ноутбуком. Он пытался отследить мой телефон с помощью функции определения местоположения, которую он заставил меня включить, но единственное, что мы узнали, это то, что он всё ещё где–то в здании.

Я поднимаю брови.

– Э–э, это хорошо или плохо? Подожди, это значит, что это кто–то из наших?

Но Элли качает головой.

– Откуда нам знать. Мужчина мог выбросить это в мусоропровод. Или он в чьём–то номере, но полиция не может обыскивать все гостиничные номера на тот случай, если там может быть мой телефон.

– Чёрт, – говорю я. – Прости, детка.

Она не сопротивляется, когда я прижимаю её к своей груди и со вздохом устраивается поудобнее. Затем она вздрагивает, как будто что–то вспомнила, и говорит:

– И, э–э, Лиам хотел войти, но мы с Беллой прогнали его у двери.

Я пристально смотрю на неё.

– Он приходил сюда? Зачем?

Она пожимает плечами, явно чувствуя себя неловко.

– Понятия не имею. Я не расслышала первой части разговора, потому что как раз заканчивала звонок.

– Элли, – я беру её за подбородок и приподнимаю его, пока она не смотрит в глаза. – Расскажи мне, что произошло.

– Он намекнул, что мы с Беллой были в твоём номере, потому что мы занимаемся сексом втроем, – бормочет она. – Не то чтобы я думала, что секс втроем – это не круто, если это то, что нравится другим людям, но мне нет, и вдобавок ко всему, что произошло, мне просто показалось это немного грубым.

Она говорит всё это очень быстро, глядя куда–то поверх моего плеча. Гнев сменяет моё неверие, и я тянусь к телефону, чтобы позвонить своему кузену.

– Что, чёрт возьми, с ним такое? – бормочу я, а затем ругаюсь, в спешке набирая правильный пароль. Он с самого первого дня затаил злобу на Элли, и меня это достало.

Элли выхватывает у меня телефон на удивление быстрым движением.

– Нет, не звони ему сейчас. Ты злишься и наговоришь всякого, чего не имеешь в виду.

– Я хотел сказать ему, что он осел, – рычу я. – И я это серьезно.

Она прячет телефон за спину, засовывая его под диванную подушку.

– Нет. Ты получишь его обратно, как только успокоишься.

Я сажаю её к себе на колени и прижимаю к груди.

– Тогда ладно. Как тебе удалось так успокоиться после сегодняшнего утра?

Мне нужно узнать её секрет, потому что мой пульс не снижался весь день. Только теперь, когда она в моих объятиях, мне становится легче дышать.

– Я плакала, – признаётся она. – Белла помогла, а потом я долго принимала душ. Мне также пошло на пользу то, что я была чем–то занята.

Её слова что–то пробуждают во мне, низменное желание заявить на неё права, раздеть её догола и убедиться, что с ней действительно всё в порядке – но это не то, что ей нужно от меня прямо сейчас.

Вместо этого я встаю, всё ещё прижимая её к себе, и беру ключи от своей арендованной машины со столика у двери.

– Я знаю, чем нам заняться. Мы собираемся пройтись по магазинам.

– Оливер, мне не нужно десять пар носков, – шепчет мне Элли. Она лезет в большую проволочную корзину, которую несет улыбающаяся сотрудница, и кладет пару милых носочков с грибами обратно на полку. – Мои носки были одной из немногих вещей, которые пережили разгул ярости.

Я беру носки с полки и бросаю их обратно в корзину для покупок. Консультант улыбается шире и кивает мне, как будто одобряет мой выбор.

– Перестань это так называть, – говорю я. – И мне всё равно. Мне нравятся эти носки.

– Они моего размера, – жалуется она. – Возьми для себя, если они тебе так нужны.

Я беру её за руку и переплетаю наши пальцы.

– Для фальшивой девушки ты действительно плохо умеешь изображать радость. Тебе следует больше стараться, чтобы казалось, что ты наслаждаешься походом по магазинам. Никогда не знаешь, кто может нас фотографировать.

Она щиплет меня за бок через куртку, заставляя дернутся, но престаёт отказываться, что я расцениваю как победу. Я привел её в огромный торговый центр недалеко от отеля, чтобы заменить все вещи, которые были уничтожены этим мудаком. Я думал, Элли будет счастлива, но вместо этого мне пришлось уговаривать и откровенно запугивать её, пока она не согласилась примерить кучу одежды, которую нам помогла собрать консультант.

На данный момент мы выбрали два коктейльных платья, три пары туфель, две пары джинсов, несколько блузок и четыре очаровательных летних платья, которые она так любит носить. Я также попросил её купить флакон её любимых духов и сфотографировал коробку, чтобы запомнить, что это за духи. Мой план – обеспечить её ими на всю жизнь. Но сейчас мы приближаемся к отделу нижнего белья, и Элли тянет время.

– Извините, мы отойдем на минутку, – говорю я консультанту.

Она уступает нам место, вынося наши вещи в переднюю часть магазина.

– Что ты делаешь? – спрашивает Элли, когда я осторожно веду её к раздевалкам. – Выход в другой стороне.

Я подталкиваю её в одну из кабинок и задергиваю за нами занавеску.

– Мы не уйдем, пока ты не выберешь себе нижнее белье.

Она краснеет и легонько хлопает меня по плечу.

– Я знала, что ты привел меня сюда не просто так. Ты просто хочешь увидеть мои трусики.

– Да, – признаю я. – Я очень хочу увидеть твои трусики. Но я также хочу знать, почему ты так упорно сопротивляешься этому.

Она складывает руки на груди и свирепо смотрит на меня, затем выпаливает:

– Потому что это показывает мне, насколько мы неравны. Мне потребовались бы месяцы, чтобы заменить всё, что было испорчено, если бы у меня не было такой высокой зарплаты, но ты просто машешь своей черной кредитной карточкой, и происходит волшебство, – она шевелит пальцами, изображая магию. – Это раздражает.

Я сдерживаю улыбку, потому что ей бы не понравилось, что я смеюсь над тем, какая она милая.

– Твои вещи испортились на работе. Я просто заменяю их.

– Ты расплачиваешься корпоративной картой “Titan”? – фыркает она. – Потому что я почти уверена, что это не так.

– Нет, – говорю я, зная, что должен сказать ей правду. – Я чувствую ответственность за то, что произошло. Твою комнату обыскивали не потому, что ты сотрудница “Titan”, а потому, что ты моя девушка. Я хочу сделать это для тебя. Ты можешь, пожалуйста, позволить мне?

Я знаю, нам придется подольше поговорить об этом, если мы хотим, чтобы наши отношения были долгосрочными. Я не хочу, чтобы между нами стояли деньги. Но сейчас не время и не место, поэтому я одержу маленькую победу сейчас, а потом продолжу битву.

– Хорошо, – говорит она. – Но можем ли мы выбрать нижнее белье без помощи консультанта? Я и так чувствую себя достаточно странно.

Я подталкиваю её к зеркалу и прижимаюсь к ней всем телом.

– Могу я помочь тебе выбрать его?

Она смотрит на меня из–под длинных ресниц.

– Ты хочешь это сделать?

Учитывая, что мой член затвердел при одной мысли об этом, я киваю, во рту у меня внезапно пересохло.

– Кажется, я видел там что–то голубое и кружевное. Мысль о том, что ты носишь мои цвета под одеждой, чертовски возбуждает, Элли.

Она разражается хихиканьем.

– Боже мой. Ты ужасен.

Но она не отталкивает меня, когда я целую её. Вместо этого она обвивается вокруг меня, и только осознание того, что мы абсолютно не можем быть пойманными трахающимися на публике, заставляет меня отстраниться. Мы выходим из примерочной, и мне приходится быть особенно осторожным, чтобы не привлекать внимания других покупателей, чтобы мой стояк не был слишком заметен. Тот факт, что Элли берет бледно–голубой комплект нижнего белья и вкладывает его мне в руки, ничуть не помогает.

Она старательно игнорирует сумму на кассовом аппарате, когда мы идем расплачиваться за её одежду, затем не слишком протестует, когда я тащу её в магазин по соседству, чтобы купить ей новый ноутбук и телефон. Она пытается уговорить меня купить старую модель, которая, по её словам, достаточно хороша для неё. Я мягко, но твердо стою на своём, пока она не фыркает и не благодарит меня ворчливым тоном, затем выбирает чехол для телефона с цветочным принтом.

– Это всё? – спрашиваю я. – Я думал, это займет больше времени. Ты очень дешевая скупа для девушки.

Элли сердито смотрит на меня, затем поджимает губы.

– Моя электронная книга разбилась. Как ты думаешь, у меня будет достаточно времени в аэропорту, чтобы купить книгу на наш рейс в Джексонвилл?

Я забираю у неё сумку с ноутбуком и телефоном и показываю ей в направлении книжного магазина, который я видел ранее.