ГЛАВА 8

Элли

Эта работа – не шутка. К тому времени, как мы заканчиваем обход, я слабею, смена часовых поясов и жара, исходящая от асфальта, снижают мою энергию до базового уровня, хотя я очень рада быть здесь. К счастью, айтишник Форд, который терпеливо отвечал на все наши вопросы во время часового осмотра паддока, приводит нас обратно в кафетерий, где, к счастью, есть кондиционер. Я беру бутылку воды – стеклянную, пригодную для вторичной переработки – из холодильника и выпиваю половину ещё до того, как подхожу к столу.

На этот раз меню более разнообразное — два мясных блюда с курицей и говядиной, а также фалафели на выбор для веганов. Я выбираю курицу и кладу себе на тарелку горку овощей–гриль, а также салат, чтобы сбалансировать выпечку, похожую на пахлаву, которую я собираюсь съесть после обеда, чтобы пополнить запасы сахара. Я знаю, что это не самый полезный вариант, но я не думаю, что что–либо, кроме сахара и кофеина, поможет мне пережить день.

А вот и вечеринка сегодня вечером, моё первое мероприятие в качестве партнера по связям с общественностью и первый шанс для нас со Стоуном притвориться, что мы безумно влюблены. Я пыталась придумать хороший план, как нам с этим справиться, но я не знаю Оливера. Мне действительно следовало настоять на встрече с ним заранее.

Ему нужно будет вести себя со мной так же, как со своими предыдущими девушками, иначе люди, которые его знают, поймут, что что–то не так. Что, если он очень тактильный парень, и мы будем выглядеть странно, просто стоя рядом, не касаясь друг друга? Или, может быть, он ненавидит публичные проявления чувств, и я буду выглядеть как отчаявшаяся, нуждающаяся женщина, пытающаяся уцепиться за него любой ценой.

Хорошо, что Белла и две другие девушки, с которыми я познакомилась этим утром, заняты своей работой и не смогли присоединиться ко мне на ланч. Белла проницательна, и я знаю, что она заметила бы моё рассеянное состояние, даже если мы встретились только вчера. С моими нынешними партнерами по обеду – Фордом и двумя другими парнями, один из которых из отдела коммуникаций, а другой — аналитик по обработке данных, – я могу вести обычную светскую беседу и, по крайней мере, не вступать в более глубокий разговор.

– Ты придешь на мероприятие сегодня днем? – спрашивает меня Форд, когда мы несем тарелки обратно к стойке.

Мне потребовалось мгновение, чтобы узнать его, когда он впервые зашел за мной в офис, чтобы провести экскурсию, но это один из тех парней, которых я встретила сегодня утром в лифте. Он примерно моего возраста, симпатичный по ботански, у него добрые зеленые глаза и удивительно глубокий голос.

В начале экскурсии он с надеждой смотрел на меня, как будто задавался вопросом, можем ли мы быть чем–то большим, чем просто коллегами. Но я не стала флиртовать в ответ, поэтому он ухмыльнулся и покачал головой, как бы говоря: я должен был попробовать. Теперь я принимаю его вопрос как просто искреннее приглашение от хорошего парня.

– Я не знаю, – отвечаю я. – Все говорят об этом, как о чём–то важном, но разве машины не такие же, как в прошлом году?       Я имею в виду, что они не сильно отличаются из года в год, по крайней мере, на фотографиях.

Он стонет, как будто я нанесла ему смертельный удар.

– Не позволяй никому другому услышать такое, – предупреждает он, в его глазах пляшут искорки веселья. – Особенно гонщикам.

Я помню, как Стоун уставился на меня в своём гараже. Он казался таким напряженным, но в то же время идеально подходил для этой высокотехнологичной среды.

– Ладно, тогда мне, наверное, стоит прийти, просто посмотреть, из–за чего весь сыр–бор, – признаю я.

Форд, как истинный джентльмен, открывает передо мной дверь.

– Команды работали над своими машинами всю зиму, – объясняет он, понизив для меня голос. – Хитрость в том, чтобы иметь лучшую машину на старте, заключается в том, чтобы знать правила досконально, а затем работать в соответствии с ними, доводя каждый элемент до предела. Мы говорим о материалах шасси, сроке службы аккумулятора, устойчивости к ветру. Я имею в виду, что мы потратили месяцы на оптимизацию заднего антикрыла в аэродинамической трубе, чтобы добиться максимального эффекта DRS.

Он дико жестикулирует руками, и я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не рассмеяться. Он очарователен, взволнован, как ребенок, получивший новую игрушку.

– Ааааа, и я увлекся, не так ли? – он застенчиво улыбается, увидев выражение моего лица. – Прости, я, э–э, нервничаю из–за всего этого.

– Это круто, – я отмахиваюсь от его извинений. – По крайней мере, я знаю, к кому обратиться со всеми своими вопросами.

– Спрашивай. Но сначала нам нужно снабдить тебя рабочим ноутбуком и телефоном. Они тебе понадобятся.

Устройства, которые он мне дает, подержанные, ими раньше пользовался кто–то, кто работал в команде в прошлом сезоне, но они всё равно новее, чем мои личные вещи, о чем я и говорю Форду. Он просит показать мой личный телефон.

– В любом случае, тебе не следует устанавливать на личные девайсы что–либо, связанное с работой, – говорит он мне, просматривая мои настройки. – Но, если ты не возражаешь, было бы здорово установить на них какие–нибудь антивирусные приложения, на всякий случай, – на моё испуганное выражение лица он вздыхает и добавляет:

– Шансы на то, что твои устройства будут взломаны, невелики, но мы говорим о коммерческой тайне стоимостью в миллионы долларов. Не пользуйся никакими открытыми сетями Wi–Fi, не переходи по странным ссылкам в электронных письмах или переписке, и если что–нибудь покажется тебе хотя бы отдаленно странным, немедленно приходи ко мне, хорошо?

Я обещаю ему, что буду осторожен и позволю ему настроить функцию отслеживания на моем телефоне и подключить ее к моим рабочим устройствам, чтобы я мог найти их, если где–нибудь потеряю. Затем я записываю все его инструкции в свой ежедневник на всякий случай. Я всегда пользовалась ручкой и бумагой, и, по крайней мере, мой ежедневник нельзя взломать. Я оставляю Форда заниматься его работой и нахожу свой кабинет, который делю с несколькими подчиненными Беллы. Я узнал, что она является помощником директора по коммуникациям команды Titan и курирует любые публичные интервью, в которых участвует команда, а также официальные аккаунты обоих гонщиков в социальных сетях.

Конечно, у Стоуна нет личного инстаграма. Фотографии с ним сделаны профессионалами, и, насколько я понимаю, большинство из них сделаны Эви. Она потрясающая, и я делаю пометку в своем ежедневнике, чтобы спросить её, могу ли я поискать среди её снимков фотографии конкретных спонсорских баннеров и автомобильных наклеек, изображения, которые я могла бы использовать, чтобы продемонстрировать нашу благодарность за их поддержку. Мы с миссис Фостер уже говорили об этом, и я хочу немедленно приступить к составлению своего списка дел.

Я собираюсь выпить третью чашку кофе за день, когда Диана появляется перед моим столом, её руки нервно трепещут по бокам.

– Пора, – говорит она мне. – Белла послала меня забрать тебя.

Я опускаю взгляд на свой ноутбук и незаконченное электронное письмо, которое надеялась написать. Затем я вспоминаю, как хорошо Оливер выглядел в своём гоночном костюме на снимках Эви из прошлого сезона, и решаю, что женщина, влюбившаяся в гонщика, хотела бы видеть его как можно чаще, поэтому я закрываю свой компьютер и запираю за собой дверь офиса.

– Показывай дорогу, – говорю я Диане.

Мы встречаемся с Беллой перед кафетерием, где она ждет в гольф–каре, её пальцы барабанят по рулю.

– Пошли! – она машет нам рукой. – Эви пришлось уйти, сегодня у неё официальные съемки.

Диана нервно сглатывает.

– Эм, Элли? Ты не возражаешь, если я сяду впереди? Меня укачивает в машине, а Белла водит...

– Рискованно? – уточняю я, ухмыляясь.

Я ныряю на узкое заднее сиденье и понимаю, что там нет ремней безопасности, что неудивительно, учитывая, что этот автомобиль не предназначен для высоких скоростей. Но Белла нажимает на акселератор, и мы рвемся вперед, что заставляет меня вцепиться в сиденье перед собой для опоры.

– И как мы так быстро едем? – спрашиваю я. Диана визжит, когда мы сворачиваем за угол и мчимся по обсаженной пальмами пешеходной зоне, ведущей к беговой дорожке.

Белла громко хихикает и объезжает мусорный бак.

– Возможно, наши механики немного поработали с этими малышками.

– Теперь я рада, что ничего не ела с обеда, – кричу я с заднего сиденья.

Шум толпы усиливается по мере того, как мы приближаемся ко входу на трассу. Из динамиков льется музыка, и хотя я слышала, что трибуны сегодня не будут заполнены полностью – по гоночной трассе не будут ездить, это произойдет завтра во время предсезонных тестов, – сотни людей все равно пришли, чтобы впервые увидеть новые машины лично.

Белла подъезжает к остановке рядом с другими такими же гольф–карами, и я выпрыгиваю, радуясь, что сегодня надела балетки, потому что меня немного шатает после этой поездки. Я беру Диану под руку, и она улыбается мне, качая головой.

– Я люблю свою работу, – признается она. – Но, несмотря на то, что говорит Белла, я никогда не привыкну к тому, как водят эти люди.

Наша подруга демон–скорости уже машет нам, приглашая присоединиться к ней. Она показывает свой пропуск охраннику, мы делаем то же самое и следуем за ней через боковую дверь с табличкой ‘только для сотрудников’ и вверх по металлической лестнице. Мы выходим на трибуны, которые кажутся странно пустыми, пока я не понимаю, что их всё ещё строят к следующим выходным, когда сезон официально начнется.

– Это совершенно безопасно, – уверяет меня Белла и протискивается в первый ряд. – Отсюда у нас будет лучший вид.

Я сажусь рядом с ней, вглядываясь вниз, на трассу. На ней припаркованы два длинных ряда автомобилей, накрытых защитной тканью, в ожидании торжественного открытия.