3

АЛЕКСЕЙ

— Ты не можешь на ней жениться, это ловушка.

Я поднимаю глаза от компьютера и смотрю на Михаила. Он расхаживает по моему кабинету, вены на его руках вздуваются от того, как сильно он сжимает кулаки. Я только что рассказал ему об Ирине и нашем браке, и, похоже, он не в восторге от этих планов. Я тоже.

— У меня нет выбора. — Либо я женюсь на Ирине и заставлю «Феникс» поверить, что я у них под контролем, либо они сливают это видео и уничтожают все, над чем я работал. Лучше первое, чем второе.

Мой брат качает головой.

— Просто отдай приказ, и я уничтожу Волкова сегодня же.

Михаил - мой второй брат, на пять лет младше меня. Несмотря на общего отца и разных матерей, он выглядит так же, как и я. Высокий, с темно-карими глазами и темными волосами. Он верен до глубины души и силен, но его характер - это то, над чем ему нужно работать. Только так он сможет увидеть всю картину в целом.

— Маттео Волков - не проблема, он просто лапчатый пес. — Говорю я, потирая подбородок. — Убийство его не пойдет нам на пользу.

Михаил прекращает вышагивать и смотрит на меня.

— А женитьба на его дочери пойдет?

Я сжимаю пальцы перед собой и на мгновение вспоминаю Ирину. Через шесть дней она станет моей женой. Ненавидеть ее засранца-отца - это одно, но что-то в ней делает ее неотразимой. Может, это ее красота или нахальство. То, как она себя ведет, заставляет меня хотеть ее больше, чем любую другую женщину.

— Ты уже знаешь мой ответ. — Говорю я ему. — Скоро она станет твоей невесткой. Я предлагаю тебе использовать свое время для чего-то ценного, например, для поиска источника этого видео.

Я бросаю взгляд на Николая, моего младшего брата, который сидит на диване напротив моего стола. Он любуется кинжалом, который только что добавил в список своих ценных вещей. Он не обращает на нас никакого внимания, да он никогда и не обращает. Он просто ждет приказа, кого найти или убить, и у него это чертовски хорошо получается.

— Николай!

Он поднимает голову, когда я зову его по имени.

— Прикажи кому-нибудь из людей следить за Маттео до моей свадьбы с его дочерью, я хочу, чтобы они докладывали обо всем, что он делает. — Говорю я.

Искривленная улыбка кривит его губы.

— В том числе и о том, когда он трахается?

Мои губы опускаются вниз, чтобы соответствовать хмурому взгляду, который я чувствую на своем лбу.

— Меня это не волнует, ты понимаешь, о чем я. На время свадьбы его охрана будет ослаблена, покопай, что у него дома.

— И сколько нам нужно копать? — Спрашивает Михаил.

— Не вам. Будет подозрительно, если моих братьев не будет на моей собственной свадьбе. — Я потираю висок. — Пусть этим займутся наши люди. Пусть просмотрят все компьютеры и документы. Возможно, мы что-нибудь найдем.

— А может, мы сами установим камеры? — Спрашивает Николай.

— Этот ублюдок наверняка их найдет. Он не такой дурак, как ты думаешь, — отвечаю я. — Просто пусть люди сделают так, как я сказал.

Улыбка Николая расширяется.

— Встреча окончена? У меня есть дела.

Я открываю рот, чтобы ответить, когда слышу голоса, доносящиеся до моего кабинета. Я поворачиваю голову к двери на звук приближающихся шагов, стук каблуков по плитке, затем дверь распахивается, и в мой кабинет врывается самая красивая женщина на планете.

Мой секретарь скользит взглядом между мной и ней.

— Мне очень жаль, сэр. Я сказала ей, что она не может войти.

Мои глаза встречаются с глазами Ирины. Она кипит, смотрит на меня так, словно готова застрелить меня, если бы у нее был пистолет. Что-то подсказывает мне, что так оно и было бы.

Я отстраняю секретаршу взмахом руки, не желая отводить взгляд от Ирины.

— Полагаю, ты все узнала?

Она не реагирует на мои поддразнивания.

— Мне нужно поговорить с тобой. Наедине!

Я киваю братьям, давая знак уходить.

Как только они выходят из кабинета и дверь захлопывается, Ирина подходит к моему столу и наклоняется над ним, выравнивая свое лицо с моим.

— Что все это значит?

Я откидываюсь на спинку кресла.

— Что?

— Брак, — говорит она, ее тон сердит. — Что у тебя есть на него, чтобы он решил, что это хорошая идея для нас.

Я пожимаю плечами.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Не ври мне, Алексей. Мой отец никогда бы не позволил мне выйти за тебя замуж, если бы ты не держал над ним какую-то власть, — рявкает она. — Скажи мне, что это.

В моей груди раздается смех. Она думает, что я угрозами заставил ее отца согласиться на наш брак. Интересно. Еще интереснее то, что она так высоко ценит своего отца и имеет наглость ворваться в мой кабинет и устроить сцену. Я впечатлен.

— Если ты спрашиваешь, предлагал ли я ему этот брак, то нет. Нет. — Я провожу рукой по волосам. — Как бы мне ни хотелось заставить тебя стонать от моего имени, у меня есть дела поважнее, чем угрожать твоему отцу, чтобы заполучить тебя.

В ее глазах плещется страх, но она не отступает. Она смелая для такого маленького человечка.

— Ты лжешь.

— Я не лгу. — Разве что своим врагам, но на все есть исключения. Как и для моей одержимости ею с первой нашей встречи. Странно, что я даже помню ее имя и запах, особенно если учесть, что я никогда не запоминаю имена женщин, с которыми провожу время.

Она выпрямляется и складывает руки. Часть гнева в ее выражении лица исчезает, но у меня все равно возникает ощущение, что она предпочла бы меня мертвым, а не живым.

— Отмени свадьбу.

— Я не могу, даже если бы захотел.

Ее глаза расширяются, как будто от удивления, что я использую слово «не могу».

— Что значит не можешь? Никто не будет заставлять тебя играть свадьбу, которую ты не хочешь, особенно с твоей репутацией.

Услышав, как она говорит о моей репутации, я заинтересовался.

— А какая у меня репутация?

— Ты глава русской мафии, все, что я ненавижу и против чего работаю, — сердито говорит она. — Я скорее брошусь в яму, полную дерьма, чем выйду за тебя замуж.

Моя челюсть сжимается. Я близок к тому, чтобы потерять самоконтроль и сказать ей, что отец, которого она так любит, ничем не отличается от меня, но от одной мысли о том, что она будет грустить, у меня в груди все сжимается.

— У тебя нет выбора.

— Я могу сбежать.

— Мне все равно, куда ты сбежишь, я буду искать в каждом уголке, если придется. — Я упираюсь руками в край стола и встаю. — У меня есть кое-что для тебя.

Она смотрит на меня, прищурившись.

— И что?

Я открываю ящик стола, достаю шкатулку и протягиваю ей.

— Почему бы тебе самой не посмотреть? — Я приманиваю ее. Она не возьмет у меня шкатулку, если узнает, что внутри.

Вздохнув, она берет у меня шкатулку и открывает ее.

— Что это?

— Разве это не очевидно? — Спрашиваю я. Сегодня утром я попросил своего лучшего друга, Дмитрия, купить его. Оно стоит целое состояние, и я не возражал против такой траты, поскольку считаю, что Ирине нравятся броские вещи. Я намерен баловать ее более дорогими вещами, когда мы поженимся.

— Я же сказала, что не выйду за тебя замуж, — огрызается она, закрывая крышку и швыряя в меня коробку. — Ты думаешь, что сможешь купить меня, предложив дорогое кольцо с бриллиантом? Подумай еще раз, Алексей. Я не безденежна и не нуждаюсь в твоих побрякушках.

— Побрякушки? — Я смеюсь. — Кто-то играет в недотрогу.

— Я не играю.

Я огибаю свой стол и подхожу к ней.

Она пахнет ванилью и розами.

Ее дыхание сбивается, когда я наклоняюсь к ней, и она замирает, когда я касаюсь ее щек. Ее кожа такая нежная в моих руках, такая шелковистая и гладкая. Ее губы выглядят еще лучше, наверняка они восхитительны. Мне стоит больших усилий не поцеловать ее, когда я так близко и знаю, что через пару дней она будет моей.

— Что ты делаешь?

— Мы поженимся через шесть дней, Ирина. Твое мнение не имеет значения. — Я вложил кольцо в ее руку. — Надевай его и не жди от меня грандиозного предложения. Я так же расстроен тем, что женюсь на Волковой.

Я отстраняюсь от нее и возвращаюсь в свое кресло. Я жду, что она уйдет, но она спрашивает:

— А что будет, если я соглашусь на этот брак?

— Мне тоже интересно. Что ты думаешь будет?

Она сжимает в руке коробку.

— Я ненавижу тебя, но соглашусь на это только для того, чтобы защитить свою семью. Сначала ты должен пообещать не причинять им вреда.

— Я не даю обещаний, Малышка, — сухо говорю я. — Единственное, что я могу тебе пообещать, это то, что тебе придется договариваться о похоронах, если ты не согласишься на этот брак.

Она фыркает.

— Ублюдок, надеюсь, ты сгниешь в аду. — Она разворачивается и уходит.

Я смотрю на дверь, пока не входит Дмитрий. Он опускается на стул напротив моего стола, смотрит на дверь, потом на меня.

— Похоже, твоей невесте не понравился ваш разговор.

— Она очень капризная женщина, похоже, ее мало что радует. — Я опираюсь бедрами на стол. — Что тебе нужно?

— Я попытался отследить источник видео, которое тебе прислали, и оказалось, что оно было отправлено из Италии в Японию. — Говорит он. — Оба видео были отправлены с общественного компьютера, где нет записей камер видеонаблюдения о том, кто их отправил.

Я прочищаю горло.

— А номер?

— Это стационарный телефон. Его нельзя отследить.

Ярость закручивается в моем нутре, как ураган. Мне плевать на брак с Ириной, он меня не убьет, но я буду очень близок к смерти, если не смогу выяснить, кто управляет «Фениксом». Вся информация, которую я собрал за последние несколько месяцев, указывает на разных известных политиков, а потом на тупик.

Я на мгновение задумываюсь.

— Что, если у «Феникс» больше одного лидера?

Он поднимает бровь.

— Как такое возможно?

— Я не знаю, как это возможно. — Говорю я. — Судя по тому, что нам удалось выяснить, им управляет кто-то богатый и влиятельный. Кто-то, кого нелегко выследить, но что, если мы постоянно заходим в тупик, потому что им управляет не один человек. Это означает больше денег, больше влияния и власти.

Это не может быть организация одного человека. На самом деле, им было бы глупо пытаться уничтожить меня в одиночку, а если им это удастся, они захотят расширить свою деятельность на другие территории и страны. Даже на другие континенты.