Прозвучал финальный гудок, и вся команда направилась к скамейке запасных, чтобы узнать счет Далласа. Кто-то из персонала следил за этим, пока мы играли, и в настоящее время Даллас и Детройт сыграли вничью 1:1, оставалось три минуты. Арена уже вовсю праздновала, очевидно, забыв, что остался один важный кусочек головоломки... но мы были прикованы к одному из айфонов помощника тренера. Каждая проходящая секунда была мучительной, а коллективный взгляд прикован к экрану, как будто мы могли повлиять на результат.

И тут случилось это — Линкольн пробил с отрыва и забросил шайбу прямо между ног вратаря. Поскольку Золотой мальчик был моим гребаным героем, он указал на ближайшую камеру и послал воздушный поцелуй.

Я подхватил это дерьмо, когда остальная команда начала праздновать.

Мы попали в плей-офф, детка!

Я повернулся, чтобы поискать Блейк, и увидел, как та бежит по проходу между сиденьями. Я проскользнул мимо нескольких парней и неуклюже взбежал по ступенькам, снаряжение стучало по полу.

— Ты сделал это, — закричала она, прыгая в мои объятия. Я развернул ее, уткнувшись лицом в шею. Представляю, каково было бы найти ее перед прошлогодней победой в Кубке Стэнли.

Тогда это действительно было бы идеально.

В следующем году, поклялся я себе. В следующем году я добьюсь этого.

В тот момент самой большой победой — единственной победой, которая действительно имела значение, — было то, что Блейк находилась в моих объятиях.

И там она и останется.

Навсегда.

* * *

Блейк

Вечер превратился в сплошное месиво смеха, музыки и звона бокалов. Владельцы «Кобр» устроили грандиозную вечеринку, превратив один из специальных залов для проведения мероприятий в дикий праздник, который выплеснулся в коридоры и повсюду на арене. Кто-то сказал, что Уокер находился на льду с какой-то девушкой, и на его члене не было ничего, кроме носка.

Такая уж ночь.

Я определенно чувствовала это, щеки раскраснелись, а смех был легким и беззаботным. Ари был в равной степени пьян, и в данный момент мы очень незаметно убегали от шума… чтобы потрахаться. Держась за руки, пробирались сквозь лабиринт подвыпивших игроков, персонала и фанатов, смех вырывался наружу, когда мы пытались удержаться на ногах. Музыка с вечеринки с каждым шагом становилась все тише, и вскоре мы оказались в более тихом коридоре.

Ари прислонился к стене, демонстрируя фирменную ухмылку. Где-то по пути он потерял рубашку, и я смотрела на него, на секунду залюбовавшись татуировкой «Блейк», выгравированной на скульптурной груди.

Он выглядел таким до смешного сексуальным. Я чувствовала, как мое тело размягчается от одного взгляда на него, киска становится влажной и готовой к траху. Я хотела его любым доступным способом.

— Мой малыш чувствует себя нуждающейся? — мурлыкал он, прижимая меня к стене.

Я кивнула, медленно стягивая джерси, но Ари схватил меня за руку.

— Хочу взять тебя только в ней, — хрипло прошептал он, и я кивнула, дрожа в предвкушении. Его руки просунулись под подол джерси и стянули леггинсы, забрав с собой стринги. Я держалась за его плечи, снимая одежду, прохладный воздух заставил осознать, что я обнажена ниже пояса. Арм притянул меня к себе, схватив за подбородок и повернув лицо, когда запечатлел горячий, обжигающий поцелуй на губах.

Пальцы скользнули вниз по его груди, и Ари прикусил мою нижнюю губу, когда ногти впились в его кожу. Рука, держащая меня за подбородок, скользнула вниз, обхватив шею собственническим, эротичным захватом, в то время как другая накрыла грудь через джерси, нежно сжимая и разминая ее. Он наклонился ко мне, горячий язык лизнул раковину уха.

— Вся моя, — прорычал он, когда губы двинулись вниз по моей коже, останавливаясь на точке пульса, где он нежно лизал и посасывал плоть.

— Ари, — захныкала я.

— Тсс, солнышко. Ты хорошая девочка. Я буду хорошо заботиться о тебе.

Затем я что-то услышала, когда язык Ари продолжал скользить по коже, медленная, изысканная пытка, которой я никогда не хотела заканчивать.

Повернув голову в направлении звука, я замерла, потому что один из последних людей на земле, которого ожидала здесь увидеть, стоял в конце коридора и смотрел на нас.

Кларк.

Он по-прежнему продолжал писать, но я заблокировала номер — по-настоящему. Я не хотела иметь ничего общего с прошлым. Психотерапевт, к которому я начала ходить, помог справиться с чувством вины, которое испытывала, когда дело касалось Кларка. Мне не нужно было оставаться с кем-то из чувства вины. Теперь я могу понять это благодаря еженедельным сессиям. Кларк, возможно, являлся прошлым, но Ари был моим прошлым и будущим.

Взгляд Кларка блестел в темноте, и, может быть, виноват алкоголь, а может быть, я просто устала от напоминаний о прошлом, которое наконец отпустила.

Но я не сказала Ари, что он там.

Мне вдруг захотелось доказать свою точку зрения, как того хотел бы Ари.

Что я не принадлежу прошлому, вине или чему-то еще.

Я принадлежу Ари.

И я была полностью согласна с этим.

Я ничего не сказала, когда Ари развернул меня и наклонил вперед, так что задница оказалась перед ним.

Ничего не сказала, когда он выровнял наши тела, медленно проводя твердым членом по моим складочкам, делая трение приятным и влажным. Его рука скользнула между моих ног, массируя клитор с идеальным нажимом.

— Моя, — пробормотал он, в то время как другая рука проникла в мою сердцевину. — Эта киска. Она разрушила меня.

Я схватил его за член.

— Мой, — сказала я в ответ уверенным и собственническим тоном... Его взгляд засветился весельем. Я взглянула на Кларка через плечо Ари, чтобы он понял, что я не шучу. Его лицо было бледным и шокированным... и опустошенным.

Я закрыла глаза, когда пальцы Ари надавили и потерли это место внутри, и кончила в его умелых руках, выгибаясь и двигаясь навстречу, как будто мы уже трахались.

— Самая чертовски великолепная девушка на свете, — простонал он.

Я посмотрела в конец коридора, и Кларк по какой-то причине все еще стоял там. Очевидно, не получил посыл.

Ари развернул меня, руки сжали задницу, когда снова скользнул проколотым членом в мои мокрые складочки. Трение вызвало еще один крошечный оргазм, пронесшийся по внутренностям. Я была гораздо громче, чем обычно, потому что хотела, чтобы Кларк знал: Ари заставил меня почувствовать то, чего он никогда не смог бы.

В глубине души я прекрасно понимала, что потеряла самообладание, что в том, чем сейчас занималась, не было необходимости.

Но я хотела дать Ари то, что он всегда давал мне. Полную и неумолимую преданность. Я чувствовала, что это был шанс доказать, что готова на все, даже если Ари не осознавал, чем я сейчас занимаюсь.

Его рот завладел моим в глубоком, голодном поцелуе, и я жадно посасывала его язык, постанывая от потребности, которую испытывала, чтобы член оказался внутри.

— Ари, пожалуйста, — взмолилась я, наслаждаясь горячей улыбкой, которой тот одарил меня, потому что ему чертовски нравилось, когда я умоляла.

— Я с тобой, детка, — пообещал он.

Веки были прикрыты, когда я пробежалась взглядом по его безупречной мускулистой груди. Все в Ари было создано для того, чтобы стать моей личной эротической мечтой. Я хотела встать на колени и поклоняться ему. Я взглянула на Кларка, застыв. У меня никогда не было такого желания с ним.

Ари посасывал мою шею, достаточно сильно, чтобы наверняка оставить на ней засос. Мне нравилось бить отмеченной. Нравилось, когда он покрывал меня спермой. Каждый день разжигал огонь навязчивых идей.

И это не потому, что я была пьяна. Трезвая я чувствовала то же самое. Как будто не могла насытиться. Словно никогда не смогу.

Он еще раз потерся блестящей головкой о складочки, а затем погрузился внутрь, жадно посасывая язык и улавливая облегченные всхлипы, которые вырывались из моего рта.

— Да, так чертовски хорошо, — простонал он, входя и выходя из меня. Это кольцо, гребаное обручальное кольцо, вставленное в головку члена, каждый раз ударялось о вход в мое лоно, посылая маленькие всплески боли и удовольствия, пронзающие насквозь. Ари умело двигал бедрами, ударяя по разным местам и заставляя меня кричать.

— Так идеально. Я никогда не смогу насытиться этой киской, Блейк. Моя.

Внутри нарастал оргазм. Снова. И я впилась зубами в его грудь, пытаясь остановить, потому что ощущения были невероятно сильными.

— Сделай это для меня, солнышко. Задуши член своей сладкой киской.

Его грязные слова довели меня до предела, и я кончила, заводя и его тоже. Толчки стали беспорядочными, и Ари громко застонал, когда теплое семя пролилось в меня.

— Блять, — сказал он, уткнувшись лицом мне в шею, как делал всегда. Мы оставались там, соединенные таким образом, в течение долгой минуты, прежде чем я вспомнила, что у нас был зритель.

Когда я выглянула в коридор, Кларка уже не было.

Болезненное удовлетворение растеклось по венам, как тягучий яд. Было так приятно, что Ари заявляет на меня права.

Есть предчувствие, что Кларк не вернется, а сообщение успешно доставлено.

Ари Ланкастер разрушил меня.

Там не было места ни для кого другого. Я не хотела никого другого.

Ари вышел, и мы оба застонали, пальцы немедленно проникли мне между бедер, заталкивая обратно вытекшую сперму. Он делал это почти каждый раз, когда мы занимались сексом, как будто не мог вынести, когда какая-то часть его выходила.

— Не знал, что ты так увлекаешься эксгибиционизмом, солнышко, — пробормотал он, и я замерла, даже когда пальцы погрузились внутрь.

Я уставилась на Ари, боясь увидеть гнев или, может быть, даже отвращение.

Но все, что заметила, было горячим мужским удовлетворением.

— Я думаю, ты довольно хорошо сформулировала свою точку зрения, Блейк. И в любое время, когда захочешь трахнуть меня, чтобы доказать что-то, я рядом, — прошептал он.