ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Блейк

Мы стояли в вестибюле, все еще глядя друг на друга с глупыми, безумными ухмылками.

А потом... словно разразилась буря.

Губы Ари прижались к моим, а рука обхватила лицо. Он смотрел на меня проникновенно, как будто я была сбывшейся заветной мечтой.

Я не чувствовала, что заслужила это после того, как попыталась разлучить нас. Но не собиралась указывать на это.

Он давал мне еще один шанс. Я бы потратила остаток жизни, доказывая, что это не было ошибкой.

Ари отстранился, и я попыталась дотянуться до его губ, но тот удержал мою голову на месте.

— Больше не отталкивай меня. Потому что я не могу этого вынести. Ты мне нужна. Я умирал.

Я открыла рот, чтобы сказать согласиться, но он приложил палец к моим губам.

— Нужно, чтобы ты действительно подумала об этом, прежде чем примешь решение. Потому что после этого никогда не будет другого шанса. Я не отпущу тебя. Несмотря ни на что. Что бы ни случилось. Ты будешь моей, а я буду твоим. И это будет концом нашей истории.

Он продолжал обнимать меня одной рукой, в то время как другой полез в карман.

— Думаю, это принадлежит тебе, — пробормотал он, поднимая кольцо.

— Да, — ответила я без колебаний. Он выглядел головокружительно, когда надевая кольцо на палец.

Казалось, что теперь все на своих местах. Это ну... прекрасно.

Я уставилась на Ари снизу вверх. И впервые за несколько недель не было никаких сомнений. Словно все смылось, исчезло, как пятна губной помады в канализации. И каким-то образом я знала, что прошлое никогда не вернется.

Ари был всем для меня. Возможно, мог бы быть героем и злодеем одновременно, точно так же как могла бы быть и я.

И, может быть, с нами это работало. Может быть, это единственное, что могло сработать, если ты с тем, кому предстоит так много работы над собой, как например мне.

Но, по крайней мере, теперь я, наконец, справляюсь.

— Я не хочу, чтобы ты меня отпускал, — сказала ему, глядя в травянисто-зеленые глаза и видя в их глубине свое будущее. — Я продолжала говорить, что не могу найти в тебе ничего плохого, даже когда снова и снова разваливалась на части, а ты находился рядом, — прошептала я. — А потом, когда все узнала… Меня сразу же не стало рядом. И потребовалось столько времени, чтобы понять... с тобой по-прежнему все в порядке. Думаю, ты идеален таким, какой есть, Ари Ланкастер. Идеален для меня.

Ари закрыл глаза, совершенная боль отразилась на лице. Я знала, что он чувствовал. Боль от того, как сильно мы любили друг друга. Душа не должна была существовать в другом человеке, и все же мы здесь. Ари завладел моей душой, и я, наконец, дошла до того состояния, когда действительно могла позволить это без каких-либо оговорок.

Ари поднял меня, и ноги обвились вокруг него. После стольких недель я почувствовала, что вернулась домой. Я могла представить, как наши души переплетаются, наконец-то снова дыша после стольких лет.

— Я схожу по тебе с ума, — прошептала я, касаясь своими губами его, когда тот направился в спальню.

— Аналогично, солнышко.

Он уложил меня на кровать, пальцы проникли в леггинсы и трусики, и сразу же заскользили по чувствительной плоти.

Я захныкала, потому что мне было так пусто без него. Мы занимались сексом по нескольку раз в день до того, как все случилось, и жить без особого «просветления»... само по себе было страданием.

Ари терся о клитор, покрывая мягкими поцелуями губы, щеки и шею, пока я не растаяла в постели, все внутри горело.

— Я умирал без этого, — прошептал он, лихорадочно срывая с меня одежду, пока я не оказалась полностью обнаженной перед его все еще одетым телом.

— Черт возьми, — пробормотал он, глаза пробежались по моей коже. — Не могу поверить, насколько ты идеальна. Не могу поверить, что я жил без этого несколько недель.

Его пальцы скользнули по моим складочкам, прослеживая вниз по шву, пока не обвел попку, скользнув кончиком пальца внутрь.

Тогда я поняла, чего хочу. Отдать ему эту часть тела, которой больше ни у кого никогда не было.

— Возьми меня там, — прошептала я, наблюдая, как понимание озарило его. Ари резко вдохнул.

— Ты хочешь, чтобы я...

Я кивнула, а затем застонала, когда его палец надавил глубже.

— Да. Я хочу, чтобы ты трахнул меня в задницу. Чтобы ты поимел каждую частичку меня.

— Черт возьми, солнышко. Не нужно просить дважды, — прорычал он. Ари резко перевернул меня так, что я оказалась на четвереньках на кровати. Ноги дрожали, когда его ладонь скользнула вверх по спине, прежде чем вернуться вниз и помассировать попку обеими руками.

— Прогнись, детка, — пробормотал он, когда большие пальцы широко раздвинули мои ягодицы. Я лежала, уткнувшись лицом в мягкие простыни, дыхание вырывалось короткими вздохами. Внезапно он застонал и шлепнул меня по заднице, прежде чем нежно помассировать то место, которое горело. Кончик его языка прошелся по складочкам, горячим и влажным, прежде чем скользнуть вверх к заднице и подразнить дырочку.

— Ты, блять, убьешь меня, солнышко. Посмотри, какая ты сексуальная, — прорычал он, отодвигаясь. Секунду спустя я услышала мягкий щелчок открывающейся бутылки, прежде чем смазанный палец вернулся к дырочке, проталкиваясь внутрь и потирая вокруг. Язык вернулся к моей сердцевине, скользя внутрь и наружу, в то время как пальцы растягивали сморщенную плоть. Ари продолжал ласкать клитор, и мое тело оставалось расслабленным, даже когда он ввел другой палец. Это было совершенно другое ощущение, чем когда он трахал влагалище. Ощущения были в десять раз интенсивнее.

Мои бедра выгнулись назад, прежде чем Ари резко вытащил пальцы. Теплая влажная смазка потекла по щелке, и он провел по ней пальцами, распределяя по кругу.

— Какая чертовски хорошая девочка, — прорычал он, растягивая тугое кольцо ануса.

Ощущения, которые он дарил мне, сводили с ума, и я вскрикивала при каждом движении. Я оглянулась, глаза расширились, когда увидела, как он смазывает член. Я хотела однажды посмотреть, как он дрочит.

Ари просунул член в мою щелку, и я вздрогнула, предвкушая, что сейчас произойдет. Я почувствовала, как толстая головка прижалась к отверстию, а затем толкнула.

Невозможно представить, каково это — чувствовать огромный член с пирсингом в заднице, но… это было невероятно.

Я уткнулась лицом в матрас, выгибая бедра навстречу, пока он входил все глубже, мало-помалу давая время привыкнуть.

— Посмотри на себя, ты так хорошо принимаешь мой член. Какая, блять, идеальная задница. Возьми еще немного, солнышко. Еще чуть-чуть, — умолял он, прежде чем полностью войти. Из меня вырвался вскрик, и он потер мой позвоночник, успокаивая нервную энергию.

Я думала, что чувствовала себя наполненной до краев, когда его член находился в другой дырочке, но вот так? Я не могла думать, едва пыталась дышать... Черт... все, что я могла делать, это чувствовать.

Была причина, по которой я никогда не могла делать этого ни с кем другим. Интимность была совершенно ошеломляющей. Чувствовать его глубоко внутри себя было самым сильным, что я когда-либо испытывала. Я по-настоящему принадлежала ему.

— Скажи, что ты моя, — приказал он, нежно трахая меня, длинные движения медленно ускорялись, когда я снова прижалась к нему бедрами. Одна рука обхватила меня за горло, приподнимая, пока мое тело не выгнулось дугой, а голова не легла Ари на плечо.

— Я твоя. Я твоя. Я твоя, — пропела я, когда его другая рука переместилась с бедра на клитор, и он поиграл с ним, нежно кружа и потирая.

— Скажи, что никогда не оставишь меня, — приказал он, когда толчки ускорились.

— Никогда. Я обещаю, — выдохнула я.

— Хорошая девочка, — промурлыкал он, когда пальцы погрузились в мою сердцевину, трахая в том же ритме, что и толчки члена в заднице.

Зрение было размытым, и я поняла, что это из-за того, что по лицу текли слезы, эйфория от всего происходящего разрывала на части. В тот момент я почувствовала себя ближе к нему, чем когда-либо считала возможным. И то, что нарастало внутри, было более сильным ощущением, чем я когда-либо испытывала, словно молния пробежала по венам.

— Черт, твоя задница душит меня, — сказал он сквозь стиснутые зубы, входя глубже. — Кончи для меня, солнышко.

Он трахал меня сильнее, и этот небольшой дополнительный укол боли заставил воспарить, края зрения потемнели, пока не стал виден лишь крошечный лучик света, когда каждое нервное окончание в теле взорвалось от удовольствия.

— Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, — были последние слова, которые я услышала, когда мир вокруг померк.

Я не осознавала, что потеряла сознание, пока не проснулась, лежа рядом с Ари под прохладными простынями. Он приподнялся на одной руке, пристальный взгляд скользил по коже, а палец следовал вниз по боку. Я застонала и пошевелилась, осознав, насколько мне больно. Чего и следовало ожидать, когда ты впускаешь девятидюймовый стержень в свою задницу.

— Как долго я была без сознания? — мечтательно пробормотала я, томно потягиваясь. Прошло так много времени с тех пор, как я чувствовала какой-либо... покой.

И это было все, что я чувствовала в этот момент. Это и всепоглощающую, мечтательную, одержимую любовь.

— Полчаса или около того, — сказал он. — Как раз хватило времени привести в порядок нас обоих.

Я кивнула, совершенно не беспокоясь по этому поводу. Все внутри знало, что с ним я в безопасности.

К тому же, мы уже были женаты, так что он больше ничем не мог меня удивить.

— Я чертовски вымотан, — признался он. — Но боюсь закрыть глаза. Боюсь, что все это окажется сном, и я проснусь, а ты все еще ненавидишь меня.

— Прости, — прошептала я. Потому что даже после всего, что он сделал, мне тоже было за что извиниться. — Я не могла любить тебя так, как ты заслуживал, когда так сильно ненавидела себя, — призналась я. И это правда. Ненавидеть себя было тяжелой работой. Трудно найти место для чего-то еще.