ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Блейк

Через несколько дней после игры один из журналов светской хроники опубликовал статью о возвращении Ари на домашнюю арену... и большая ее часть была обо мне.

«Новая одержимость Ари Ланкастера: любовь, скандал и секреты»

В последние недели все внимание было приковано к зарождающемуся роману между звездным защитником «Кобр» Ари Ланкастером и загадочной красавицей Блейк Шепфилд. Их бурные отношения привлекли внимание как фанатов, так и любителей посплетничать, но, похоже, за страстной любовной связью может скрываться нечто большее, чем кажется на первый взгляд.

Блейк, потрясающая и талантливая модель из агентства «Elevate Models», стала неотъемлемой частью Ари как на льду, так и за его пределами. Ее поразительная красота и уверенное поведение заставили многих задуматься о загадочной девушке, покорившей сердце хоккейной сенсации. Однако по мере распространения слухов растут и домыслы о ее прошлом... включая скандальную семейную историю.

Жизнь мисс Шепфилд была отмечена личной трагедией. В истории, которая, кажется, вышла прямо из мрачной драмы, полицейские записи показали, что отец убил ее мать после того, как был обнаружен тайный роман. Грязное прошлое семьи поднимает вопросы о том багаже, который она, возможно, привнесет в новые отношения.

Знает ли об этом Ари Ланкастер? Это вопрос часа... но что, пожалуй, еще более шокирует, так это слухи о том, что мисс Шепфилд, возможно, пошла по стопам своей матери. Источники шепчут, что у нее был бойфренд в родном городе, в то время как завязались романтические отношения с Ланкастером. Если верить слухам, это может обернуться неприятностями для их, казалось бы, блаженного союза.

В то время как Блейк была замечена рядом с Ари на различных мероприятиях и играх, инсайдеры утверждают, что Ари, возможно, не знает о ее предполагаемой неверности. Фраза «Если один раз изменила, значит, так и останется изменщицей» обрела популярность, заставляя как поклонников, так и критиков размышлять о долговечности их отношений.

Поскольку отношения продолжают разворачиваться на наших глазах, только время покажет, бросит ли история любви Ари Ланкастера и Блейк вызов обстоятельствам или поддастся слухам, которые угрожают разрушить их новообретенный роман. В мире знаменитостей и спорта одно можно сказать наверняка: драма никогда не прекращается, и раскрыть правду, возможно, труднее, чем найти шайбу на переполненном катке.

Я уставилась на экран компьютера, сердце буквально разрывалось в груди. Почему я решила погуглить свое имя прямо перед работой? Не было никакой возможности, чтобы пресса не узнала о Кларке, особенно по мере того, как росла слава Ари. Но как они узнали о родителях? Шепфилды заплатили кучу денег, чтобы избавиться от моего прошлого.

Я вытерла слезы и поспешила на работу. Все было хорошо. Только потому, что это написали... не делает произошедшее реальностью.

Но я также обнаружила, что нахожусь в ванной, заставляя себя блевать перед уходом.

Потому что от вредных привычек трудно избавиться.

Несколько часов спустя я находилась на работе, балансируя подносом, уставленным блюдами, когда проходила между переполненными столиками ресторана, глаза перебегали с одного клиента на другого. Это был сумбурный вечер, из тех, что держали меня в напряжении и, к счастью, давали мало времени думать о чем-либо другом. Еще час, и я уйду, вернусь к Ари.

Я застонала про себя, потому что звучала как влюбленная, одурманенная дурочка.

Хотя эти мысли тоже были ужасающими... потому что чем глубже я погружалась в отношения, тем больше приходилось терять.

— У тебя новый столик, — сказала Марни, одна из хостесс, проходя мимо. Коллеги всю смену бросали на меня оценивающие взгляды. Особенно она.

Подписавшись, я оглянулась и замерла, казалось, кровь застыла в жилах.

Идеально уложенные волосы, глаза, полные презрения, оглядывающие ресторан, словно тот лично ее оскорбил.

Мора.

Месяцы прогресса рухнули, просто от одного взгляда на нее. Я даже не просматривала сообщения, которые она присылала в последнее время, потому что знала: будут полны снисходительных, обидных комментариев о том, как я испортила свою жизнь.

Очевидно, она решила передать эти сообщения лично.

Я попыталась собрать все профессиональные силы в кулак, поскольку знала, что она без колебаний пожалуется и попытается уволить меня, если отреагирую, но руки дрожали, когда я положила перед ней меню.

Глаза Моры впились в мои, и во взгляде был жестокий блеск.

— Ну, ну, — сказала она со снисходительной ухмылкой, — неужели это моя неудачница дочь, — она оглядела комнату. — Настоящее грехопадение... не так ли.

— Я...

— Это был не вопрос, — усмехнулась она, холодные глаза изучали меня.

Я изо всех сил старалась сохранить самообладание, но ее слова глубоко ранили.

— Мора, — удалось мне произнести с легкой дрожью в голосе, — что я могу предложить тебе выпить сегодня вечером?

Она рассмеялась жестоким, издевательским смехом.

— Хорошо, я подыграю. Мартини, экстра-сухое. Если в этом заведении вообще умеют его готовить.

— Конечно, — пробормотала я, отворачиваясь, потому что только Мора Шепфилд могла сказать такое в заведении, которое, очевидно, было пятизвездочным рестораном.

Я сжала челюсти, изо всех сил стараясь сохранить профессионализм.

Подойдя к бару, я чопорно сделала заказ. Пит, один из барменов, вопросительно посмотрел на меня, очевидно, смущенный зомби-поведением. Он протянул мне напиток.

— Ты в порядке?

— Да, все хорошо, — прошептала я, делая глубокий вдох, когда возвращалась к столику Моры.

— Держи, — я ставлю напиток на стол, стараясь не обращать внимания на понимающее, веселое выражение ее лица.

— Знаешь, Блейк, мы всегда надеялись, что у тебя не те же гены, что у никчемных родителей. Обсуждали несколько дней, прежде чем удочерить тебя, пугаясь, что ты можешь закончить… вот так.

— Уже решила, что будешь есть? — я выплюнула слова, пытаясь остановить ее язвительность.

Но она не собиралась останавливаться, пока не скажет все, что хотела.

— Посмотри на себя. Ты отказалась от мира привилегий ради этого. Раболепствуешь, как прислуга. Твоя карьера модели разрушена...

— Заказ, пожалуйста, — выдавила я. Потому что, черт возьми, не хотела плакать.

Она улыбнулась, получая удовольствие от попытки унизить меня.

— Стейк средней прожарки. Конечно, они не могут его испортить.

Я кивнула и поспешила прочь. И вместо того, чтобы ввести заказ, направилась в обход к черному ходу, толкая двери со сдавленным всхлипом.

Я стояла снаружи на прохладном ночном воздухе, прислонившись к шершавому кирпичу здания, и слезы текли по лицу. Неважно, какого прогресса я добивалась, этого никогда не было достаточно. Она всегда пыталась максимально ослабить меня.

Всегда.

Я чувствовала себя совершенно никчемной, как будто все усилия, которые прилагала, чтобы проявить себя, были напрасны. С тех пор как они удочерили меня, все, чего когда-либо хотела, — это чтобы Мора любила меня, принимала такой, какая я есть.

Но что бы ни делала, этого всегда было недостаточно.

Шрамы бурного воспитания, годы, проведенные в борьбе за ее одобрение, все еще были свежи в памяти. Я надеялась, что, порвав с Морой и токсичной жизнью, которую она олицетворяла, смогу, наконец, обрести чувство собственного достоинства и принадлежности.

Очевидно, я бредила.

Я вытерла слезы и вернулась обратно внутрь, испытывая то старое знакомое ощущение, как будто чужая в собственной шкуре. Словно та слишком туго натянута на кости и в любую секунду может порваться и показать всем вокруг, насколько я уродлива внутри.

Дело было не только в Море, но и в той статье. Выставленной на всеобщее обозрение. Как скоро Ари тоже так подумает? Как скоро я все это испорчу? Изменщица. Шлюха. Может быть, это все, кем я являлась на самом деле.

Я оглядела ресторан. Я неудачница, правда? Оказалась здесь, потому что была недостаточно хороша в настоящей работе.

— Посмотри на ее осанку.

— У нее слишком большой зад.

— Она выглядит слишком просто.

Комментарии, которые я получала на провалившихся работах, атаковали мозг.

После того, как ввела ее заказ, я обслужила другие столики, прекрасно осознавая, что та следит за мной взглядом по всему ресторану.

К сожалению, ее стейк быстро приготовили, и мне пришлось отнести его к столику. Она понюхала кусок искусно приготовленного мяса, как будто это был собачий корм, а затем откинулась на спинку стула.

— Но что больше всего разочаровывает, Блейк, так это то, что ты не просто никчемная, как твои родители, но и изменщица — прямо как мать. Измена Кларку была самой большой ошибкой, которую ты когда-либо совершала. Ни одна моя настоящая дочь не могла быть такой глупой.

Каждое слово было как удар кинжала в сердце, ударяя по всей неуверенности в ситуации с Кларком, которую Ари пытался сгладить.

Я почувствовала, как стены смыкаются. Сердце беспорядочно колотилось в груди, а дыхание стало поверхностным и учащенным. Начиналась паника, и выхода из нее не было.

Шум ресторана отошел на задний план, пока я изо всех сил старалась сохранить самообладание. Каждый вдох давался как битва, и я отчаянно цеплялась за грань здравого смысла.

Руки дрожали, когда я пыталась незаметно вытереть слезы, навернувшиеся на глаза. Я почувствовала стеснение в груди, тяжесть, которая угрожала раздавить меня. Шум ресторана вернулся оглушительным ревом в ушах, и я заставила себя удержаться на ногах.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — голос Ари прорезался сквозь шум.

Он стоял как какой-то супергерой, прижав кулаки к бокам, на лице маска ярости. Каждый мускул в теле был напряжен, как будто ему приходилось прилагать большие усилия, чтобы сдержаться и не наброситься на Мору.