— Черт возьми, Ари, в тебе есть немного безумства. — размышлял Уокер, толкая меня локтем, пока мы наблюдали, как судьи спорят.

— Дисней, ты даже представить себе не можешь, насколько, — протянул я.

Мне дали пять минут на скамейке штрафных, но плевать.

Когда я, наконец, вернулся на лед, сердце все еще колотилось от избытка адреналина. Сото не вернулся, потому что был таким гребаным слабаком... и команде от этого только лучше.

Остальная часть игры была безжалостной битвой. «Миннесота» немного отчитала меня за избиение товарища по команде... но также казались чуть более робкими, чем раньше. Мы выкладывались на пределе, наращивая интенсивность с каждой сменой. На последних минутах третьего периода я оказался в решающем моменте, защищая Уокера, в то время как «Миннесота» пыталась сравнять счет. Я отразил отчаянный бросок и выбил шайбу... Время шло. Когда прозвучал финальный гудок, мы, блять, выиграли.

Празднуя победу, я не мог удержаться и бросил взгляд в сторону Сото. Он смотрел на меня, буквально кипя от гнева — стиснутые зубы и все такое. Я послал ему воздушный поцелуй, просто чтобы вогнать ярость поглубже.

Позже, в отеле, я отправил сообщение Линкольну.

Я: Отель Блудливая Калифорния.

Линкольн: Нет. Просто нет. Это совсем не так.

Я: Слишком много песен о Кали, поэтому я объединяю их.

Линкольн: Теперь Кали, не так ли?

Я: Послушай, я пытаюсь погрузиться в культуру. Быть хорошим товарищем по команде и все такое.

Линкольн: О, так ты называешь драку, в которую ввязался с Сото?

Я: О, ты действительно любишь меня. Даже преследуешь!

Линкольн: ...

Я: Не волнуйся, я никому не скажу.

Я: И да, я думаю, что врезать Сото по толстому носу означало быть хорошим товарищем по команде. Уокер согласен.

Линкольн: С каких это пор нас стало волновать, что думает Уокер?

Я: Оу, а теперь ты ревнуешь. Лучший день в жизни.

Линкольн: ...

Я: Не волнуйся. Я все еще люблю тебя больше.

Линкольн: ...

Я: Скажи это в ответ.

Линкольн: ...

Я: Давай. Я знаю, ты этого хочешь.

Линкольн: Вздох. Отлично...ЯЛТ5.

Я: ПОБЕДА ЗА МНОЙ!