6

ЛУКА

Побледневшую от ужаса Джозефин легко заметить, когда она стоит в нескольких футах перед каким-то парнем, у которого телосложение атлета, но все в нем говорит о змее. Он мне не нравится.

Откуда он знает Джозефин?

Его острые голубые глаза, когда он пожимает мне руку, заставляют меня настороженно отнестись к его сомнительному поведению.

— Доброе утро. Я Лука Девлин. Извините, что прерываю...

Он прерывает меня, обращаясь к Джо.

— Ты пришла? Что, черт возьми, ты думала, произойдет, Фи?

Фи?

— Послушай, Дюк, — голос Джозефин такой мягкий, что я едва его узнаю. — Я встречаюсь здесь с Лукой, чтобы обсудить фильм, для которого я прошла прослушивание.

Дюк - мать его. В человеке, стоящем передо мной, нет ничего респектабельного. То, как он смотрит на Джо, раздражает меня. В его тоне сквозит отвращение, и мне не хочется ничего, кроме как врезать его лицом в стену. Однако, несмотря на мои опасения по поводу его личности, он не сделал ничего, кроме пренебрежительного отношения к Джо.

— О, так ты снова вернулась к этой ерунде? Не понимаю, почему ты не можешь найти обычную работу, как все остальные.

Дюк переводит взгляд на меня, замечая, что я вышагиваю вокруг Джо, чтобы мне было легче схватить его и защитить ее, если понадобится. Я перехожу на ту же ступеньку, показывая, что мы примерно одного роста, но я ни за что не позволю ему победить меня в драке. Судя по тому, как шевелятся его губы, он проверяет, насколько это правда.

— На самом деле Джо играет две главные роли в моей студии. Она не такая, как все. Так почему она должна быть обычной, как все? — Мой голос спокоен, но мое презрение к этому парню растет.

Он хмыкает и достает из заднего кармана сложенный конверт из манилы, протягивая его Джо.

— Здесь копии документов, которые я подал. Говорят, что на их обработку уходит до сорока пяти дней, прежде чем они станут окончательными.

— А как же обещанная тобой единовременная сумма? — спрашивает Джо, ее глаза расширены, как будто она просит поесть.

— Ха! Удачи, если удастся выжать из меня еще хоть пенни. Я выплатил все алименты, так что мне не придется давать тебе и дальше деньги. Увидимся. Подожди, нет, не увидимся. — Дюк несносно смеется и пихает Джозефин, чтобы пройти мимо меня. Однако он не может оставить все в покое, так как поворачивается и обращается к нам: — И не трать время на ее дурацкие деловые предложения. Она не настоящий консультант. Она думает, что раз она умеет сосать арахисовое масло через соломинку...

Я двигаюсь быстро, быстрее, чем Джо или Дюк ожидают, чтобы добраться до него. В голове проносится образ того, как я врезаю его лицом в большую ступеньку суда, но я сохраняю спокойствие... пока что.

— Подумай хорошенько, прежде чем делать это заявление, Дюк. — Я предупреждаю его тыльной стороной ладони, надавливая на верхнюю часть его руки, жестом останавливая его движение, и он молча подчиняется.

— А, значит, она снова на ногах. — Дюк натягивает пошлую ухмылку, как будто он выигрывает это противостояние.

— Я гораздо больше, чем ее поддержка, — рычу я. Мое чувство собственничества по отношению к Джозефин вспыхивает из ниоткуда. — Ты должен извиниться за то, что толкнул ее, и за свой язык.

В глазах Дюка появляется вопросительный взгляд. Я вижу войну в его глазах, он смотрит на пространство между нами и оглядывается по сторонам, чтобы проверить, нет ли поблизости офицеров в форме. Он не уверен, что сможет избежать наказания за то, что ударил меня, или должен сделать то, что я прошу. Похоже, мне придется убеждать его в этом нелегким путем. Особенно после того, как он вскидывает руку, чтобы убрать мою ладонь.

— Не трогай меня, — рычит Дюк.

— Не трогай, Джозефин, — отвечаю я голосом, едва превышающим шепот.

— Видишь ли, я уже прикасался к ней. Она мать моего ребенка, жаль, что она проглотила... — Он оскаливается и набирается смелости отпихнуть меня на шаг.

Ярость из-за его вопиющего неуважения к Джо вырывается на поверхность, а мои эмоции подстегивают мои действия. Я хватаю его за челюсть, вызывая на его лице парализованное выражение страха. Несмотря на то, как я выгляжу в своей одежде, я достаточно научился работать вместе с семьей Марзано, чтобы знать, как позаботиться о себе. По крайней мере, у нас есть приличный адвокат наготове.

Держась одной рукой за нижнюю часть его лица, я подвожу ногу сзади, заставляя его колено согнуться. Как только Дюк оказывается на земле, я фиксирую одну из его свободных рук за спиной и выкручиваю ее вверх, причиняя острую боль, как будто собираюсь сломать ему локоть или вырвать плечо из впадины.

— Это нападение, — разочарованно выдыхает Дюк. Он стискивает зубы от боли, но краснота на его щеках говорит о том, что скоро он станет пушинкой в моих руках.

— Нет — рычу я ему в ухо. — Это самооборона, и кто-то учит тебя хорошим манерам, потому что ты не должен был меня толкать.

— Пошел ты. — Он рычит, упрямый до невозможности.

Я выдыхаю с досадой, говоря ему.

— Ты также должен знать, что так нельзя разговаривать с дамой, тем более с женщиной, которая поставила на кон свою жизнь, чтобы привести в этот мир твоего ребенка. Извинись перед ней, или я сломаю тебе локоть.

Я резко дергаю его за руку. Мой взгляд сканирует окружающую обстановку, и, к счастью, никто из прогуливающихся вокруг сотрудников суда не обращает на это внимания. Тем не менее, мне нужно покончить с этим.

Дюк вскрикивает от боли.

— Ладно, ладно, ладно, ладно. Не ломай ничего. Мне нужно, все целое, чтобы тренироваться. Прости, Джо. Прости. Убери от меня своего гребаного телохранителя.

Я отпускаю его так же быстро, как и подчинил.

— Я очень рад что это последний раз, когда мы имеем дело друг с другом. Вы оба можете отвалить. — Дюк изрыгает ядовитую ненависть. Он поднимается на ноги, трясет рукой и отходит от меня в сторону, чтобы ретироваться. Разумное решение с его стороны. Когда я поворачиваюсь к Джо, она вся красная, на грани слез.

— Спасибо тебе большое. Он никогда не извинялся передо мной... никогда. — Она смотрит на меня с героической благодарностью и желанием.

Мои движения плавны, когда я хватаю ее и заключаю в объятия. Убираю распущенные волнистые локоны с ее лица за ухо, и между нами возникает неоспоримое притяжение. Я целую ее. Поцелуй глубже, чем страсть нашего поцелуя на прослушивании. Этот поцелуй почти стирает мое отвратное ощущение от общения с Дюком мать его, когда я погружаю язык в ее рот, а ее тело прижимается к моему.

В конце концов мы расходимся, делая паузу и наблюдая за окружающей обстановкой. Не похоже, что кто-то обращает на нас внимание.

— Эй, прости меня за это. Надеюсь, я не перегнул палку. Я никогда не позволю таким, как этот парень, неуважительно относиться к тебе или кому-то еще в моем присутствии.

— Все в порядке. Он такое дерьмо, но, по крайней мере, мы расстались окончательно.

— Развелись? — Спрашиваю я, опуская глаза на конверт в ее руке.

Фырканье и смех сразу же подбадривают ее.

— Боже, нет. Я и без этого уже была привязана к нему на всю жизнь. Это отец моего сына, ему скоро будет девять, но Дюк только что вручил мне документы на отказ от родительских прав.

— Кусок дерьма. — Я замечаю, что Дюк уже переходит улицу. Он слишком прыгуч для человека, уходящего от ответственности и захвата в охапку. Такие мудаки всегда таят обиду. Я уверен, что он что-то задумал. Это далеко не конец.

— Это среднестатистическое мнение о нем. Я хочу загладить вину за то, что тебе пришлось иметь дело с Дюком. Где мы можем выпить кофе и позавтракать? — Спрашивает она.

— У меня дома, — отвечаю я, не задумываясь. Мой взгляд по-прежнему устремлен на Дюка, и я обращаю внимание на машину, в которую он садится. Я мысленно записываю номерной знак, а затем поворачиваюсь к Джо, которая краснеет.

— Тот поцелуй был прекрасен, конечно, но тебе не кажется, что это слишком быстро? — Шутит она, но я чувствую настороженность в ее тоне.

— Черт. Я должен был сказать больше слов. Предварительный сценарий находится у меня дома вместе со всеми производственными отчетами. Я работал над контрактами вчера вечером, но, торопясь попасть сюда сегодня утром, забыл их дома. Мы можем заехать ко мне, чтобы забрать их, а потом отправиться туда, куда ты захочешь.

— О. — С ее пухлых губ сорвался вздох облегчения. — Наверное, я могу последовать за тобой? Ты приехал сюда на машине? Где ты припарковался?

Я смотрю на небоскреб недалеко от нас. Она поворачивается, чтобы посмотреть, куда направлена моя линия взгляда.

— Впечатляет. — Она ухмыляется. — Тогда, наверное, я пойду с тобой.

Именно такой реакции я и добиваюсь, провожая ее на вершину высотки Nuvola Scura. Пилот уже ждет нас, когда мы проносимся под мощным жужжанием лопастей вертолета.

Белые кожаные сиденья с золотыми и деревянными акцентами придают салону машины ощущение чистого комфорта. Джо откидывается на спинку кресла, расслабляясь и позволяя звуку нашего полета к моему дому на скале заполнить тишину между нами.

Вертолет приземляется на крышу моего трехэтажного дома. Лицо Джо светится, когда она смотрит на море. Обрыв не крутой, но с неровным склоном, до частного пляжа две мили.

— Это великолепно. Забавно, знаешь ли. Я постоянно проезжаю по мосту «Золотые ворота» и вижу дома на этом утесе. Не могу поверить, что я действительно стою на крыше одного из.

— Пойдем, я проведу для тебя экскурсию. — Рука Джозефин кажется мне маленькой, когда я веду ее по дому. — Гараж и вертолетная площадка находятся на уровне улицы. На два других этажа мы можем спуститься на лифте.

Кухня, кабинет и развлекательные помещения находятся на среднем уровне. Моя спальня, спальня для гостей, зона для тренировок и бесконечный бассейн на самом нижнем уровне. Я веду ее в свой кабинет, который кажется мне самой впечатляющей комнатой в доме. Большие окна позволяют мне наблюдать за кораблями и волнами, а одна стена из бежевого и красного камня демонстрирует изобретательность моей команды строителей. Она проводит руками по обнаженному камню горного склона.