— Никогда, — и снова его ответ быстрый и твердый. — Я сказал, что понимаю, но это не значит, что покину твою жизнь. Нравится тебе это или нет, но у нас есть связь, и я не собираюсь возвращаться к своей жизни, зная, что ты существуешь, а притворяться, что это не так. Это не значит, что я собираюсь быть частью твоей повседневной жизни – по крайней мере, больше, чем уже есть. Это просто означает, что никто, включая тебя, не сможет удержать меня вдали от тебя.

Дамиан практически повторил мои собственные мысли.

Никто из нас ничего не говорит, продолжая наблюдать за восходом солнца.

— Я буквально загипнотизирован тобой, но несправедливо по отношению к тебе, твоему парню или к жизни, которую ты построишь, требовать чего-то большего. Я... сделал выбор, Кейт, и мне приходится жить с последствиями этого каждый божий день, как и Белль. Я не поступлю так и с тобой, — вздыхает он. — Когда я смотрю на тебя, вижу твою маму. Ее очарование и дерзкий характер, но также вижу большую часть себя. Что действительно выделяется, так это твоя сила. В двадцать ты уже намного сильнее, чем был кто-либо из нас. Изначально я хотел, чтобы ты вернулась со мной и приняла то, что принадлежит тебе, помогла Белль обрести собственные силы, но это несправедливо – заставлять еще одну красивую женщину расплачиваться за последствия моих поступков.

Дамиан обхватывает меня своими руками и притягивает к своей груди. Я борюсь со слезами, потому что, черт возьми, хочу почувствовать силу, которую, по его словам, он видит во мне.

— Живи своей жизнью. Не беспокойся обо мне, но всегда знай, что я буду где-то в тени, готовый собрать тебя по кусочкам, если потребуется.

— А как же Белль? У нее есть брат, который много лет был потерян без нее.

Думаю, я расстроила его, потому что он прочищает горло и говорит осторожно.

— За последние двадцать лет я никогда не сомневался в том, что Белль моя дочь. Я вырастил ее, и не важно, чья кровь течет в ее жилах, она моя и всегда будет таковой. Теперь, когда я встретил тебя... это значит, что у меня две дочери.

Я киваю головой, соглашаясь с ним.

— Понимаю. Но я знаю мужчину, который, как и ты, любит ее безоговорочно и жаждет того дня, когда сможет показать ей эту любовь.

Несколько эмоций отражаются на лице Дамиана, прежде чем он снова заговаривает.

— Кейт, есть причина, по которой я не впускаю тебя в свою жизнь. Она опасна. По всему миру разбросаны мужчины, которые с удовольствием попытались бы растоптать меня. Белль никогда не будет в безопасности без меня. К сожалению, это из-за меня она в опасности, но я скорее умру, чем позволю, чтобы с ней что-то случилось. Позволить Белль встретиться с Алексом небезопасно для них обоих. Если это когда-нибудь изменится, я дам тебе знать.

Я никогда не произносила имени Алекса, и меня не должно удивлять, что Дамиан точно знал, о ком я говорю. После нескольких минут полной тишины он берет мою руку, подносит ее ко рту и нежно целует.

— Дай своему парню время остыть. Как только он это сделает, с вами обоими все будет в порядке, а если я ошибаюсь... свяжись со мной, и я буду здесь через несколько секунд.

Я уверена, что у людей есть веские причины бояться Дамиана Пааша, но также уверена, что у меня никогда не будет таких причин.

— Спасибо тебе, — шепчу я, обнимая его в последний раз.

— Тебе не за что меня благодарить, но если я узнаю, что ты снова бродишь одна в такое время дня, лично приеду сюда, чтобы обеспечить твою безопасность. Будь уверена, что тебе сильно не понравится.

Начинаю смеяться, но мой смех быстро затихает, когда я вижу, что он не шутит. Ни в малейшей степени.

— А теперь возвращайся домой к своему мальчику и все исправь.

С этими словами Дамиан Пааш поворачивается и уходит, не оглядываясь, оставляя меня в равной степени грустной и счастливой.