Делая медленный, бесшумный шаг вперед, я взвожу курок и выдыхаю. Но тихий смех ударяет мне в затылок, и Харпер делает шаг назад, когда из-под куста появляется пара круглых зеленых глаз. Я отпускаю рукоятку пистолета и выдыхаю затхлый воздух из легких.

Гребаные бродячие кошки. Этот город просто кишит ими.

— Господи, — шипит она. — Сильно параноик?

Поворачиваясь к ней лицом, я прижимаю ее к стене и ухмыляюсь ей сверху вниз.

— Есть тонкая грань между параноиком и подготовленным, Харпер.

Ее лицо расслабляется, и она открывает рот, чтобы заговорить. Но я зажимаю рукой ее губы и наклоняюсь, мое дыхание касается раковины ее уха.

— Я не в настроении выслушивать то, что ты собиралась сказать.

Дикие голубые глаза вспыхивают вызовом, и я чувствую, как ее язык скользит по моей ладони. И она, блядь, лизнула меня.

Раздраженное рычание вырывается из моей груди, когда я отпускаю ее рот, затем провожу своей скользкой рукой вниз по ее шее —сильно — размазывая ее слюну по плоти. Я отступаю назад и засовываю руки в карманы, подбрасывая монету большим пальцем в попытке унять прилив адреналина, бурлящий в моих венах.

— Тащи свою задницу в дом, Харпер. И запри эту гребаную дверь.

Она сердито смотрит на меня еще секунду, прежде чем исчезнуть за дверью. Я слышу щелчок замка и затаиваю дыхание. Но у меня возникает ноющее ощущение внизу живота, и я не могу заставить себя уйти. Поэтому я паркую свой внедорожник у обочины и наблюдаю за домом, готовясь к бессонной ночи.

Как только я устраиваюсь поудобнее, в одной из комнат в боковой части дома загорается свет, и я прищуриваюсь, чтобы сфокусировать тень за занавеской.

Поглаживая свой член поверх джинсов, я наблюдаю, как Харпер несколько раз проходит мимо окна. Она ходит взад-вперед. Я не вижу ее лица. Я не вижу ничего, кроме силуэта ее блуждающего тела. Но мне кажется, что я прямо там, в этой комнате, с ней, перекидываю ее длинные волосы через плечо, мои пальцы касаются ее спины, когда я медленно расстегиваю молнию на ее платье сзади. Какие трусики она носит? Предпочитает ли она комфорт или оборки, кружева? Это не имеет значения. Она могла бы носить подгузник и все равно выглядеть в нем чертовски сексуально.

Харпер останавливается, неподвижно стоя перед окном. Она поворачивает голову, что-то почувствовав. Как будто знает, что за ней наблюдают.

Я сижу неподвижно, как статуя, на водительском сиденье, мое сердце ровно бьется в груди и перекачивает всю кровь из моего тела к члену. Рука проскальзывает между занавесками, когда Харпер выглядывает из-за приоткрытой ткани, ее глаза сразу же останавливаются на моем автомобиле, темный оттенок на моих окнах загораживает меня от ее взгляда.

Прости, котенок. Я остаюсь на месте.

Вместо того, чтобы задернуть шторы, как сделала бы нормальная женщина, она раздвигает их до упора и поворачивается ко мне спиной. Затем она делает именно то, что я представлял себе. Она перекидывает свои длинные волосы через плечо и тянется за спину. Я практически слышу, как расстегивается каждый зубчик ее молнии, когда она медленно расстегивает платье. Она наклоняет голову, глядя на мой автомобиль через плечо, когда черная ткань ее платья распахивается, обнажая мягкую, гладкую плоть и длинный изгиб позвоночника.

Потирая свой набухший член через джинсы, я издаю мучительный стон. Прямо сейчас она издевается надо мной. Дразнит меня. Вот как она вцепляется когтями в идиотов, которые не могут контролировать свои порывы. Вот как она вцепилась в Брукса.

Непослушная маленькая сучка.

Расстегивая ремень и джинсы, я высвобождаю свой твердый как камень член и обхватываю рукой основание, потянув один раз. Она хочет устроить для меня небольшое шоу, и поэтому я бесстыдно возьму то, что она предлагает, и трахну своим кулаком прямо здесь. Уже достаточно поздно, и все ее соседи спят. Здесь только я и она, и нас разделяют только два тонких слоя стекла, пока весь остальной мир спит.

Я начинаю двигать рукой, проводя большим пальцем по капельке спермы, стекающей с моего кончика, в то время как Харпер демонстративно снимает платье со своих кремовых плеч и спускает его по всей длине рук, ткань собирается вокруг ее бедер. Ее спина полностью обнажена, ее бархатистая гладкая плоть освещена теплым светом единственной лампы рядом с кроватью. Я откидываю голову назад и смотрю на нее сквозь полуприкрытые глаза, представляя, как вонзаю зубы в ее шею, а затем слизываю укус.

Звуки, которые, как я представляю, она издает … Трахните меня.

Она разворачивается, скрестив одну руку на груди, едва прикрывая свои упругие сиськи, когда ее взгляд каким-то образом находит мой в кромешной тьме. Ее глаза озорно блестят, когда она снимает платье до конца, демонстрируя крошечные розовые стринги. Конечно, розовые. А еще трогательно малы, и мне хочется разорвать их зубами.

Теперь мои движения беспорядочны, и я чувствую, как напрягаются мои яйца, когда я почти кончаю. Как будто она может услышать мои мысли, она мило улыбается, ее лицо расплывается во всезнающей ухмылке, которая говорит мне, что она точно знает, что делает со мной прямо сейчас.

Она проводит наманикюренным ногтем вниз по всей длине своего торса, дважды обводя вокруг пупка, прежде чем скользнуть рукой в перед трусиков и подразнить свой клитор. Ее голова запрокидывается, а рот приоткрывается на выдохе.

— Господи, — выдыхаю я, мой сухой язык прилипает к небу.

Мысль о том, чтобы ворваться и трахнуть ее у стены, приходит мне в голову, когда ее длинные ноги уютно обвиваются вокруг моей талии, когда я врываюсь в нее, трахая ее до тех пор, пока она не забудет собственное имя. Забудет имя своего жениха.

Она снова опускает подбородок, убирает руку, и ее лицо расплывается в улыбке. Взмахнув пальцами, она задергивает занавески, загораживая свое тело от моего взгляда.

— Блядь, Харпер, — шиплю я, выдувая свою порцию в руку и хлопая по рулю другой рукой, когда сильно кончаю при мысли о вторжении в ее киску и окрашивании ее внутренних стенок своей спермой, заявляя на нее права как на свою собственную.

Когда мое дыхание приходит в норму, я вытираюсь бумажными полотенцами, которые держу в машине, засовываю член обратно в джинсы и откидываю голову на прохладное кожаное сиденье. Свет в ее комнате гаснет, и рядом со мной звонит мой телефон.

Котенок: Проваливай, большой, плохой пес. Ты ведешь себя жутко.

Я не отвечаю, но не сплю всю ночь, не сводя глаз с дома. По крайней мере, до тех пор, пока не рассветет и чернильно-черное небо не сменится туманно-серым, когда солнце выглянет из-за туманного горизонта.