Пятнадцать

Харпер

Я знала, что найду у Предателя какое-то долбаное чувство безопасности. Но когда я подъехала на такси, то не увидела машины Зака на стоянке и подумала, не передумать ли мне ехать домой. Но я этого не сделала, потому что по какой-то дурацкой причине у меня было ощущение, что это именно то место, где мне нужно быть. И как бы мне ни было больно это признавать, но когда Зак остался припаркованным у тротуара возле дома моей бабушки, прилив облегчения затопил мой организм, и я впервые за несколько недель выспалась полноценно.

Потому что прямо сейчас я храню секрет, о котором не знает даже мой жених. Я подумывала обратиться в полицию, но что я им скажу? Что у меня такое чувство, что кто-то следит за мной? Пфф. Охренительный возглас. Нет никаких доказательств. Я не видела и не слышала ничего или кого-либо подозрительного. Это просто... интуиция, я полагаю.

— Что с тобой происходит, дорогуша? — спрашивает Нэн со своего стула, сжимая в кулаке еще один из своих камней.

Я опускаю голову на руки и стону. Надевая трусики большой девочки, я успокаиваю ее:

— Я в порядке, Нэн. Хотя мне, наверное, пора идти.

Нэн кивает, но в глубине души, я думаю, она надеется, что я останусь здесь еще ненадолго. Мое чутье подсказывает мне остаться, но когда это я была той, кто прислушивалась к ней?

К концу дня я притащила свою жалкую, унылую задницу домой и снова устроилась в своей квартире. Мой телефон жужжит, и я достаю его из сумочки, читая сообщение.

Кэмерон: Я еду. Безумно скучал по тебе.

Я: Тоже скучаю по тебе. Скоро увидимся.

Я проскальзываю в душ и позволяю теплой воде успокоить мои ноющие мышцы. Боже мой, я напряжена.

Я переодеваюсь в хлопчатобумажные шорты и майку и наношу свежий слой макияжа, не забыв добавить немного консилера вокруг глаз, чтобы замаскировать темные круги, нависающие глубоко под ними.

Кэм появляется час спустя, снова пьяный.

— Харпер. Детка.

Я делаю шаг назад и поднимаю ладонь в воздух, предупреждая его, чтобы он не подходил ближе. Но страх просочился в мои вены, просачиваясь в каждый орган и мускул моего тела, когда мой естественный инстинкт бежать берет верх. Но это Кэмерон — мой милый, любящий мужчина. Он никогда не заставлял меня чувствовать себя в опасности. Он никогда не причинял мне физической боли.

— Кэм. Ты меня пугаешь, — предостерегаю я его.

Он сокращает расстояние, между нами, прижимая мою руку к боку и обхватывая ладонью мою челюсть. Я зажмуриваюсь, когда жуткое чувство обрушивается на меня подобно проливному дождю, смывая каждую крупицу безопасности, которую я когда-либо чувствовала в его объятиях.

— Черт возьми, Харпер. Я так много думал о тебе, — невнятно произносит он, его слова звучат небрежно, когда он покрывает мое лицо влажными поцелуями.

— Я тоже думала о тебе.

Лгунья.

— Тогда трахни меня, Харпер. Покажи, что все еще любишь меня.

Все еще? С каких это пор я заставляла его верить, что это не так?

Я осторожно обхватываю пальцами его запястья и тяну вниз, отрывая его руки от своего лица. Мои щеки пылают, каждый мускул в моем теле напряжен, а сердце бешено колотится в груди. Мои реакции на борьбу и бегство набирают обороты, но я еще не уверена, какая из них восторжествует.

— Не так, Кэм. Пожалуйста. Мы можем поговорить, когда ты протрезвеешь?

Он убирает свободную прядь волос с моего лица, проводя глазами по своему пальцу, как будто восхищается тем, как его прикосновение заставляет меня дрожать. Когда его взгляд фиксируется на моих губах, я перевожу взгляд на свой заряжающийся мобильный телефон на столе. Но даже в своем нетрезвом состоянии Кэм улавливает это движение, и его губы кривятся в отвращении от моего предательства.

Прежде чем у меня появляется шанс отступить, тыльная сторона его ладони ударяет меня по лицу, и я вскрикиваю, мое тело с тошнотворным стуком падает на пол. Мое запястье подгибается под моим весом, когда я вытягиваю руки, чтобы удержаться, и жгучая боль пронзает мою руку.

— Кэм! — я вскрикиваю, лихорадочно убирая волосы с глаз и вглядываясь в него затуманенным зрением, моя щека горит, как будто кто-то поднес к ней паяльную лампу.

— Я знал, что не могу доверять тебе, — рычит он.

Штормовые глаза смотрят на меня сверху вниз, и я тут же начинаю красться обратно в свою гостиную. Его тяжелые ботинки стукаются об пол несколькими широкими шагами, когда он сокращает пространство и бросается на меня.

— Нет! — я кричу и переворачиваюсь на живот, хватаясь за голубую фарфоровую лампу, которую подарила мне бабушка, когда я переехала в свою квартиру и у меня не было денег на декор.

Я промахиваюсь мимо лампы на дюйм, но ухитряюсь ухватиться за ее шнур как раз в тот момент, когда руки Кэма обхватывают мои лодыжки и притягивают меня к нему. Лампа с грохотом падает на пол рядом со мной, и я хватаюсь за шнур, как за спасательный круг.

Брыкаясь и крича, я подключаюсь к адреналину, бегущему по моим венам, и позволяю ему завладеть мной, мои ноги несколько раз касаются его груди и челюсти, прежде чем он переворачивает меня, забирается сверху и оседлает меня, прижимая мои запястья над головой. Я все еще сжимаю шнур в кулаке, но мои руки стали бесполезны.

— Кэм! Отстань от меня! — я кричу, дико дергая бедрами в жалкой попытке сбить его с толку.

— Я знаю, что ты спала со всеми подряд, маленькая шлюшка. И из всех людей изменила с моим гребаным товарищем по команде. Ты просто не можешь держать ноги сомкнутыми, не так ли?

— Что? Кэм! Нет. Я не понимаю, о чем ты...

Его рука отводится назад, затем устремляется ко мне в ударе сжатым кулаком. Моя голова клонится набок, и я то теряю сознание, то возвращаюсь к реальности, огни дискотеки обрамляют мои периферийные устройства, а зрение расплывается слепящими белыми пятнами. Я чувствую, как струйка чего-то теплого стекает с моего носа ко рту. Я облизываю губы, и медь наполняет мой рот.

Я слышу, как Кэм рычит на мне, из его рта вырывается череда ругательств, когда он рвет и царапает мою одежду. Приходя в себя, я крепче сжимаю шнур и моргаю, чтобы прогнать звезды перед глазами. Когда я слышу щелчок молнии на джинсах Кэма, я кричу так громко, как только позволяют мои горящие легкие.

— Нет! Помогите! Кто-нибудь... — мои крики о помощи обрываются, когда Кэмерон зажимает мне рот и нос рукой, лишая меня воздуха.

Он наклоняется, его горячее дыхание касается моего лица, миллион крошечных насекомых разлетаются под моей кожей.

— Я наблюдал за тобой, Харпер. Следил за тобой. Я знаю, что он отвез тебя домой из Предателя.

Мы со Стеллой встретились в ресторане, чтобы выпить, и я столкнулся с Заком. Черт.

— И прошлой ночью. Когда ты вальсировала в тот бар одна и вышла с ним. Когда ты разделась для него. Ты шлюха. Прямо как моя гребаная мать.

Он отпускает мой рот и сломанный нос, и я задыхаюсь, мои легкие болезненно расширяются, когда я вдыхаю столько кислорода, сколько позволяет мое тело.

— Кэм. Это не то, на что похоже. Клянусь.

Я поднимаю бедра вверх до тех пор, пока не убеждаюсь, что мой позвоночник вот-вот сломается от многократных ударов о деревянный пол.

Но Кэмерон устраивается на мне, прижимаясь своими бедрами к моим и прижимая меня к полу. Его хватка на моих запястьях ослабевает ровно настолько, чтобы я смогла вырваться из его грубых объятий, и я пользуюсь тем, что, возможно, является моей единственной возможностью нанести ответный удар, дергая за шнурок, пока не чувствую кончиками пальцев холодную фарфоровую основу. Обхватив рукой узкое горлышко лампы, я высоко поднимаю ее и обрушиваю на голову Кэмерона. Дождь фарфоровых осколков осыпается вокруг меня, и я зажмуриваю глаза, защищаясь от нападения.

Когда я открываю их, то с ужасом наблюдаю, как струйка крови стекает по его лбу и щеке, стекает по острой линии подбородка и падает мне на лицо.

— Тупая сука, — рычит он, его ярость нарастает у меня на глазах.

— Нет. Пожалуйста!

Я роняю то, что осталось от лампы, и кричу во всю силу своих легких, но мой голос срывается, пока не вырывается только паническое хрипение.

Кто-нибудь должен меня услышать. Боже, пожалуйста. Кто-нибудь, найдите меня.

Грубые пальцы разрывают остатки моей рубашки и шорт, моя плоть горит от того, что ткань сорвана с моего тела. Он засовывает мне в рот скомканный кусочек ваты, заглушая мои крики. Горячие слезы текут по моим щекам, скапливаясь на полу по обе стороны от моей головы, пока я глазами молю о пощаде.

Мое тело устает, и мои метания сводятся к простым подергиваниям в объятиях Кэмерона. Но затем он вытаскивает нож откуда-то из-за спины, и меня охватывает новое чувство страха.

Я отчаянно качаю головой, отчаянно желая, чтобы Кэмерон отпустил меня. Но Кэмерона здесь нет. Я даже не узнаю этого отвратительного монстра, нависшего надо мной. Этот человек злой и подлый, и он собирается убить меня. Я чувствую это всеми своими костями.

Нэн. Моя бедная, милая Нэн. Боже, если ты меня слушаешь, пожалуйста, защити ее. Если ты не можешь защитить меня, пожалуйста, пожалуйста, защити мою бабушку.

Кэм прижимает холодное металлическое лезвие к моему горлу, приподнимая мой подбородок выше, чем это естественно. Я делаю резкий, короткий вдох через кровоточащий нос и замираю, страх полностью парализует меня.

— Послушай меня, сучка. Вот как это будет работать. Я собираюсь трахнуть тебя. И я собираюсь сделать так, чтобы было больно. И если ты будешь сопротивляться, я оборву твою жалкую, бесполезную маленькую жизнь.

Проводя острием лезвия по моему горлу и ключице, Кэм наклоняется вперед и рычит мне в ухо.

— А потом... ты вся его. Потому что я не хочу твою опустошенную киску после того, как он побывал в ней. У нас могла бы быть прекрасная жизнь, Харпер. Ты могла бы нарожать кучу хорошеньких детишек и быть счастливой. Но ты просто не смогла устоять, не так ли?

Моя грудь яростно вздымается, несмотря на все мои усилия оставаться неподвижной. Зажмурив глаза, я чувствую, как лезвие скользит ниже, по выпуклости моей груди, к верху лифчика. Затем оно проникает внутрь, прокладывая дорожку к моей грудине. Быстрое движение его запястий, и лифчик расстегивается по обе стороны от меня. Холодный воздух обжигает мои соски, и они против моей воли напрягаются, привлекая внимание Кэмерона.