Сергей Синякин

ЗЛАЯ ЛАСКА ЗВЕЗДНОЙ РУКИ

Часть первая

ПРИКОСНОВЕНИЕ

1. МОСКВА, 25 ИЮЛЯ 2006 ГОДА, 3.45

Пробуждение было медленным, и уже после третьего звонка министр ощутил глухое раздражение. Неудобно сев на постели и прикрыв свет ночника от спящей жены, он поднял трубку.

Звонил дежурный офицер Генерального Штаба. Первые же слова подчиненного заставили министра забыть о сне.

- Оперативная группа Генерального Штаба уже вылетела? - негромко спросил министр.

- Оперативную группу возглавил генерал-полковник Николаев, - доложил офицер. - Группа уже на аэродроме.

- Что сообщают из МЧС? - Министр встал с постели и прошел на просторную московскую кухню, держа сотовый телефон у уха.

- Информации пока нет. Причины железнодорожной аварии выясняются, помедлив, сообщил офицер. - Однако до настоящего времени московская ветка Приволжского отделения железной дороги перекрыта.

Министр включил чайник и подошел к окну. В утренних сумерках плясали неоновые огоньки уличной рекламы.

- Президента поставили в известность? - спросил министр.

Распахнув холодильник, он принялся искать масло для Утреннего бутерброда.

- Пока не докладывали, - сказал дежурный штабист. - Прямой опасности нет, решили доложить после выяснения всех обстоятельств. Приказываете доложить?

- Пока спешить некуда, - проворчал министр. - Машину за мной послали?

- Уже вышла, - доложил офицер. - Какие будут дополнительные указания, господин министр?

От внимательного уха министра не ускользнула маленькая запинка офицера перед обращением к нему. Даже высшие офицеры никак не могли отвыкнуть от прежнего уставного обращения, начинавшегося со слова "товарищ". Новые традиции в армии прививались с трудом. Да и сам министр, большую часть своего срока прослуживший в Советской армии, демократические новшества воспринимал с определенным трудом и тщательно скрываемой неприязнью. Какие, к черту, господа, если за весь прошлый год на вооружение армии поступило два ракетных катера, одна подводная лодка и всего шесть истребителей "МиГ-39"! Тщательно скрывая раздражение, министр приказал дежурному офицеру Генштаба установить постоянную связь с командующим Северо-Кавказским военным округом генералом Сергеевым и полковником Денисовым - командиром сорок четвертого мотострелкового полка, дислоцирующегося в Царицыне, на предмет получения от них регулярных оперативных данных о происходящем в районе чрезвычайного происшествия. Дежурный офицер с усердием принялся за выполнение поставленных перед ним задач, а министр осторожно прошел в ванную комнату, торопливо, но тщательно побрился, вышел в коридор и, недовольно сопя, принялся натягивать форму с генеральскими звездами на погонах.

Причин для недовольства у министра было более чем достаточно. День начался рано - часы показывали четыре часа сорок девять минут. И что всего хуже - день был выходным, и министр с женой собирался выехать на дачу. Теперь же приходилось срочно вылетать в провинцию, а подобных поездок генерал терпеть не мог.

Раболепия у руководителей провинциальных гарнизонов всегда хватало. Да и водки у них обычно оказывалось более чем достаточно, а сауны чересчур жаркие для его возраста.

Министром Грошев стал сразу после ухода на пенсию предыдущего министра - бывшего главкома ракетных войск стратегического назначения, отсидевшего на ответственном посту максимальный срок, определенный законом. Грошев участвовал в обеих кавказских кампаниях и зарекомендовал себя исключительно с положительной стороны, настолько положительной, что вайнахи назначили за его голову награду, которую, однако, никто не получил. Грошев не дал им такой возможности.

Энергии у Грошева было хоть отбавляй, только вот российская армия, как и все государство, была хронически безденежной, поэтому ставший министром Грошев основное внимание уделял дисциплине и физической подготовке офицеров.

Торопливо глотая чай, Грошев прикидывал, какие подразделения, дислоцированные в Царицынской области, могут выполнить задачу блокирования района Ч П. Кроме химического батальона особого назначения, расположенного в Арчеде, ничего подходящего под рукой не было. А это означало, как ни грустно было это сознавать, что перекрывать район придется с помощью подразделений внутренних дел области. Милиционеров Грошев не особенно любил, в Грозном никто из них себя особо не проявил. Были, правда, среди них приятные исключения, но на то они и исключения, чтобы негативно оттенять общее правило.

Покончив с бутербродом, Грошев продолжал глотать горячий чай. И в это время коротко звякнул дверной замок. Солдатик, приехавший за министром, был человеком деликатным и понимал, что семья Грошева еще спит, поэтому ограничился коротким разовым нажатием на кнопку звонка.

Грошев открыл дверь. На лестничной площадке было светло. Солдат на входе вытянулся, отдавая министру честь, и принялся докладывать о своем прибытии, но Грошев оборвал его коротким взмахом руки.

- Идите вниз, - приказал он. - Я сейчас спущусь!

Вернувшись на кухню, он педантично помыл стакан, убрал в холодильник масло и надел висящий на стуле галстук. За это время он пришел к определенным решениям, поэтому, оказавшись в машине, первым делом доложил о случившемся ночью в Приемную Президента и переговорил с министром по чрезвычайным ситуациям, который также готовился вылететь в Царицынскую область. Договорившись лететь в район чрезвычайного происшествия вместе, министр обороны приказал соединить его с генералом Сергеевым.

Машина еще только подъезжала к Министерству обороны, а генерал уже был на связи. Голос у него был усталым и оттого чуть сипловатым. Докладывал генерал прямо с места происшествия, но доклад Сергеева министра не особо порадовал: пока в районе Михайловки находилось немногочисленное десантное подразделение, особый батальон химической защиты пока еще был на марше, но уже подтягивались сводные отряды милиции из близлежащих районов. Начальник местного управления внутренних дел действовал довольно решительно и собранно, хотя трудно было сказать, что сумеют сделать в сложившейся ситуации сельские милиционеры, тем более что подразделения ОМОНа, как и химбат, пока еще только вытягивались в сторону Михайловки.