ГЛАВА ПЯТАЯ

Глаза Оливера расширились. Значит, звук все-таки не был плодом моего воображения. Я затаила дыхание, живот опустился, когда он попытался повернуть ручку двери. Но девушка может надеяться, особенно если это означает, что я не буду здесь заперта в этой комнате, которая казалась все более уменьшающейся с каждой минутой, с моим наименее любимым человеком. Его плечи напряглись, когда он приложил еще больше усилий, но дверь осталась неподвижной.

Его правая нога отступила назад, и я бросилась вперед, схватив его футболку.

— Не смей.

— Что? – его выражение казалось обвинительным, будто все это было моей идеей.

— Поверь мне, это последнее место, где я хочу быть, но этот рамный брус толще деревянной двери в твоей спальне. Ты только ее помянешь, может быть, если захочешь пробить стекло и надеешься, что ничего важного не порежешь, пока мы не выберемся, – скорее всего, он только ушибет ногу. — Возможно, это было всего лишь несчастным случаем. Давай попросим Bl8z3 прийти с кем-то на помощь.

— Несчастный случай, да? – Оливер кивнул в сторону остальной комнаты. Лепестки роз, свечи. Ру и Амброз всегда уделяли большое внимание атмосфере, созданию настроения, выбору соответствующего вина и приемных столов на каждый прием. Да, все это начинало выглядеть все меньше и меньше как случайность с каждой минутой, но я отказывалась это признавать.

— Bl8z3?

— Да, мисс? – ответ был мгновенным. Замысловатая ИИ, замечательно.

— Мы застряли в атриуме. Можешь ли ты или кто-то другой разблокировать дверь? – я не сомневалась в способностях Bl8z3, включая управление замками.

— Я не могу, мисс.

Я подождала, но объяснение не последовало.

— А почему?

— Мы все знаем, как усердно вы работали, и подумали, что вам нужен отдых.

«Мы, да?»

— Двери не обязаны быть запертыми для этого.

— Отпустите нас, – требовал Оливер, по-прежнему шевеля ручкой.

— Меня программировали игнорировать ваши приказы в течение следующих двух часов, сэр.

— Два часа? – я толкнула Оливера в сторону, притесняя на дверной ручке, сожалея, что оставила свой набор для взлома в своей спальне. На моем следующем проекте контракт будет включать пункт о необитаемости дома. У меня не было времени на это, срок по предоставлению моих эскизов был только через несколько дней.

— Пожалуйста, наслаждайтесь ужином, – и с этим Bl8z3 пустил в комнату мягкую, романтическую инструментальную музыку. Я никогда в жизни не чувствовала себя так преданным технологией. Может быть, фильмы «Терминатор» были на что-то похожи.

Bl8z3 не преувеличивал, я работала круглосуточно над подготовкой к презентации перед мистером Киллингтоном, чтобы получить его одобрение для моих планов. Я могла бы отдохнуть, как только все будет подтверждено через два дня. К тому времени это может даже стать романтичным, если бы я была заперта с кем-то другим.

Оливер сильно ударил дверь ногой, стеклянные панели затряслись, но ничего не произошло. Не было даже вмятины в дереве. Замечательно, этот участок дома держался.

В комнате витал аппетитный запах, по крайней мере, часть с ужином не была ложью.

— Мы могли бы также поесть, – вздохнула я, не дожидаясь его, пошла к столу и подняла крышки с блюд. На двух тарелках лежали салат и куриная феттуччини альфредо.

Я попыталась изящно сесть на стул. Неудача. Я должна была подальше отодвинуть его от стола, а не пытаться быть изящной. Теперь мне пришлось туда влезать, чуть не опрокидывая стул. Вы знаете, типичная, повседневная красотка.

Солнце село, пока Оливер продолжал нападать на дверь, к счастью, упуская, как я напортачила, пытаясь быть человеком.

Когда я, наконец, сидела прямо в своем стуле, он отказался от попытки побега, плечи согнулись, когда он прихрамывал.

Я сжала губы. Сегодняшняя майка была тёмно-синего цвета, который каким-то образом подчеркивал цвет его глаз. Я барабанила пальцами по кружевной скатерти. Они не экономили ни на чем – фарфор, бокалы для вина, рулон, положенный на отдельную меньшую посуду с кусочком масла.

Приготовившись остаться здесь следующие два часа, я могла по крайней мере попытаться извлечь из этого выгоду.

— Ну и чем, по-твоему, занимаются все остальные? – после планирования этого замечательного отдыха, я ни в коем случае не стала бы мстить.

— Позволь мне активировать их персональные трекеры, – его тон был таким же сухим, как его чувство юмора, и его существование было испытанием для моего терпения. Не было ли бы неправильно ударить его ножом? Для того, чтобы доказать, что он действительно человек и чувствует эмоции? Может быть, он был роботом, отделенным от Bl8z3.

— Тебе это не кажется странным? – я шипела.

— Я здесь уже долгое время, – он изучал меня, глотая вино, его взгляд разрывал мои подтяжки. Мне нравилось, как он мучился. Пусть немного потрясется, хотя бы. Я не хочу менять ни волос на голове, чтобы он чувствовал себя комфортно. Он мог присоединиться к длинному списку людей, которые судили меня из-за моего веса.

Я не могла представить, что персонал себе представлял, устраивая это «свидание», думая, что мы будем ладить.

— Ну, кажется, они смотрели слишком много романтических фильмов, – я прижала пальцы к лепесткам свежих цветов посередине стола. Букет был великолепен, яркая смесь розовых и белых лилий с красными розами, единственный цвет в комнате.

— Грр, – злость прокатилась по моим венам. Неужели он думал, что я хочу этого, чтобы меня свели с человеком, который меня ненавидит? Я здесь, чтобы выполнять работу, и ничего больше.

— Могу заверить тебя, что я хочу быть здесь еще меньше, – его слова заставили меня поднять голову, и я прикусила руки, поняв, что выразила свои мысли вслух, а не сохранила их при себе. Оливер не приносил мне счастья. Я едва спал несколько последних ночей, отчаянно пытаясь предложить мистеру Киллингтону варианты по восстановлению, доказать себя.

Отсутствие украшений и затемнение неба означали, что мне действительно не было куда смотреть, кроме как на человека, сидящего напротив меня. Как его губы обволакивали вилку при каждом укусе, медленно жуя с упорством. Мое присутствие, вероятно, делало его еду еще хуже.

— Ты обычно здесь ешь? – я содрогнулась, когда мои слова прервали молчание, жар поднялся по шее, но я не могла сидеть здесь, чувствуя себя так неуютно. Я не была так спрограммирована.

— В своей комнате, – вилка Оливера вонзилась в помидор, прежде чем он укусил. Не имея проблемы, избегая моего взгляда.

— Ох, – дерево стула скрипело, когда я продолжала двигаться. Хруст каждого кусочка салата разносился от окон, покрытых веками инеем. Я не могла не морщиться при каждом движении челюсти, никогда не была так сознательна, как много шума я производила, желая, чтобы я мог спрятаться под столом. Я не люблю неловкие молчания, не люблю неловкость вообще.

— Почему ты не ешь там? – даже запихивание еды в рот не могло остановить желание снять это напряжение, хотя бы на время.

Оливер потряс плечами, и я вздрогнула, осознав, насколько грубо звучали мои слова.

— Ник попросила, – пробормотал он.

— А-га.

Нас обоих обманули. Но он был им явно небезразличен, поэтому я не понимала, почему они решили запереть нас в одной комнате.

— Может быть, когда мы закончим есть, они нас выпустят? – предположила я.

Их нет.

Bl8z3 игнорировал нас, продолжая воспроизводить то, что, как я могла предположить, было плейлистом романтической музыки. Все мои мечты о том, чтобы меня соблазнили с помощью акустического пианино, были мертвы, похоронены и навсегда разрушены.

Я оказалась на холодном кафельном полу, сидя на перекрестках, пока Оливер шагал туда-сюда, проверяя на каждом проходе, откроется ли дверь на этот раз. Температура значительно упала без солнца, чтобы согреть комнату. Я старалась не дрожать, но я не собиралась замёрзнуть в холодной комнате в этот вечер.

Я покрутила одну лилию между пальцами, цвета букета перекликались с тем, как я хотела включить в эту комнату несколько более ярких вариантов, они отражали бы свет из окон. Нынешняя дизайнерская схема была в основном тусклой, выцветшей от возраста и солнечного света.

Мне требовалась продуктивная работа, я закрыла глаза и представила себе эскиз кухни, над которой я работала, разместив технику в более удобной конфигурации, кухонный остров, уголок для завтрака с мягкими сиденьями. Пол нужно было сорвать и заменить на красивый клен, хотя дуб тоже мог бы подойти. Кухни всегда было трудно модернизировать – трудно вернуть старые кухни в их первоначальное состояние, не попросив владельцев готовить еду на открытом огне.

Что-то, или скорее кто-то, толкнул мою ногу, и я выдохнула, медленно открывая глаза. Надо мной возвышался Оливер.

— Д-да? – я наклонила голову.

— Ты дрожишь.

Это было настоящее мучение.

— Мы з-заперты в плохо изолированной комнате без источника тепла, и сейчас ночь. Что-нибудь ещё хочешь отметить? – он прижал ладонь ко лбу, и я ждала, когда он снова начнёт шагать взад и вперёд. Мне всё ещё нужно было решить, должен ли на кухонном острове быть дополнительный раковина. Вместо этого он распростёрся рядом со мной, прислонившись спиной к камню, который оказался теплее стекла, и прижался ко мне телом. Я дёрнулась, почти попав ему в глаз локтем.

Он меня касался. Намеренно.

У Оливера не было свитера или чего-то ещё, что он мог бы мне предложить, но у него было тепло тела. Много тепла, судя по тому, как оно проникало в мою кожу.

И я это ненавидела. Ненавидела, что нуждаюсь в нём для чего-то столь важного, как не замерзнуть насмерть. Я была человеком, на которого полагались друзья и папа, особенно сейчас. Ещё хуже было то, что мне хотелось прижаться к нему ещё сильнее, но я удерживалась.

— Сп-спасибо.

Он хмыкнул, его тело было напряжено, а рука жёстко прижималась к моей. Каждую минуту, проведённую с ним, он всеми способами показывал своё отвращение ко мне.