— Но ты думаешь, это смешно, что этот придурок отвез ее домой, когда она была совершенно уязвима, и трахнул ее, прежде чем сказать ей уйти? — шиплю я.

Я не даю ему возможности ответить, а переключаю свое внимание на мужчину, который действительно прикасался к ней. Его дерьмово-карие глаза широко раскрыты, он продолжает бороться с капотом машины. Я вытаскиваю нож, и первый парень бежит как киска, прыгает в свою машину и вылезает оттуда, а парень, которого я держу, пытается позвать на помощь.

— Мне следует отрезать тебе член, чтобы ты не трахал Клару, — рычу я, направляя на него нож.

— Пожалуйста, нет, — шепчет он. Часть меня хочет смеяться, когда этот ублюдок начинает плакать.

Страх, который я вижу, глядя на себя, вызывает во мне прилив адреналина. — Ты ее трогал? — спрашиваю я сквозь стиснутые зубы.

Он качает головой, но я вижу, что он лжет. Его глаза расширяются, и он пытается избежать зрительного контакта. Я прижимаюсь к нему своим телом и отпускаю его горло.

— Мне жаль. Я не знал, что у нее есть парень, — кричит он.

— Тебе следует извиниться, кусок дерьма, — рычу я. Я хватаю его руку, прижимающую ее к машине, и прижимаю нож к его первым пальцам. — Теперь ее запах покинет тебя.

Я нажимаю, пока его указатель и средний палец не исчезнут. Он кричит в агонии, а я протягиваю руку и бью его в челюсть, причиняя еще большую боль.

Когда я отстраняюсь от него, он падает на землю, скуля от боли.

— Если я узнаю, что ты не прикрыл свой член презервативом, я вернусь, — говорю я, пиная его под ребра.

Никто, кроме меня, не уловит запаха Клары, и она вот-вот поймет, насколько я серьезен.

Я оставляю истекающего кровью парня на парковке и вызываю полицию. По уважительной причине у меня нет камеры ни внутри, ни снаружи «Логова Трапперов», поэтому, когда я говорю им, что отбился от парня, напавшего на другого за то, что тот трахал его жену, они говорят мне не беспокоиться об этом.

Этот придурок может сказать им, что ему нужна только я; они никогда в это не поверят. Даже если бы они это сделали, им было бы все равно. Они будут смотреть в другую сторону, потому что знают, откуда берутся их деньги.

Однако это не помогает сдержать ярость, которую я все еще чувствую. По дороге домой я едва могу усидеть на месте, глядя на его кровь на своих руках. Он прикоснулся к Кларе, и она позволила ему.

Приехав домой, я паркую грузовик и захожу в дом, чтобы вымыть руки. Наблюдая, как кровь льется в канализацию, я смотрю вверх по лестнице.

Он был наказан за то, что почувствовал на себе ее запах.

Теперь ее очередь.