ГЛАВА 3

Клара

Мои глаза распахиваются, и я стону, когда на меня нападает яркий свет. — Слишком много выстрелов, Клара, — шепчу я, потирая висок.

Вопреки здравому смыслу мои глаза распахиваются, и я вскакиваю на кровати, оглядываясь по сторонам. Голова у меня раскалывается, но неясность, где я, черт возьми, нахожусь, берет верх.

Я сбрасываю с себя мягкое голубое одеяло и встаю. Я все еще в одежде, так что, по крайней мере, у меня не было пьяного безумного секса с каким-то незнакомцем.

Медленно обхожу комнату, рассматривая антикварную мебель. Поначалу я бы не стремилась к этому, но в этой красиво оформленной комнате это добавляет чего-то уникального. Я провожу пальцами по высокому комоду, замечая, что на нем нет пыли.

Я напилась, и какой-то парень привел меня к себе?

Комната очень большая, с огромным двойным окном, пропускающим много естественного света. Я подхожу к нему и ошеломлен прекрасной сценой. Высокие, возвышающиеся деревья, насколько хватает глаз. Солнечный свет пробивается сквозь часть покрытия, создавая почти небесный вид на земле внизу.

Однако голова все еще пульсирует, и часть меня хочет заползти обратно в постель и никогда не проснуться.

Продолжая смотреть, я замечаю, что вокруг нет других домов. По крайней мере, я ничего не вижу.

— Где я, черт возьми? — я шепчу.

Я одна в этой огромной комнате. Кто, черт возьми, привел меня сюда?

Я ненадолго закрываю глаза, пытаясь вспомнить, что произошло прошлой ночью. В моей голове вспыхивают яркие воспоминания о выпивке, смехе и флирте. Вчера вечером высокие парни, мускулистые парни, непривлекательные парни и даже несколько парней постарше пытались привлечь мое внимание.

Мои глаза закрываются сильнее, когда я стону. Мне правда пора перестать так пить, но я знаю, что Адель никому не позволит отвезти меня домой.

Я бросаюсь к кровати, чтобы найти свою сумочку. Мне нужно позвонить ей и узнать, что случилось. Она сможет сказать мне, какую глупую ошибку я совершила.

На первый взгляд, я не вижу своей сумочки. Её нет рядом с кроватью или на какой-либо мебели в комнате. Я опускаюсь на четвереньки, поднимаю одеяло, чтобы проверить под кроватью, но там ничего нет. Я проверяю каждый угол и даже шкаф, который совершенно пуст.

— Черт, я, должно быть, положила её, когда вошла в дом, — говорю я, садясь на край кровати.

Моя голова падает на руки, когда я обдумываю, что делать дальше. В этом и заключается проблема пойти с кем-то домой, когда ты в отчаянии. Резкий дневной свет заставляет осознать, какая это была ошибка, потому что теперь мне нужно выйти из этой комнаты и вести себя так, будто я помню человека, который, вероятно, думал, что ему повезет прошлой ночью. Мне также нужно полегче его подвести, если он ожидает траха прошлой ночью в знак благодарности за заботу обо мне.

Я просто хочу пойти домой, принять горячий душ и переодеться во что-нибудь более удобное.

Я выдыхаю и встаю, поправляя рубашку, чтобы убедиться, что моя грудь не выставлена напоказ. Вчера вечером мне было бы все равно, но сегодня я просто хочу прикрыться и забыть эту девушку.

Я открываю дверь спальни и выглядываю в коридор. Это совсем не то, чего я ожидала. Это длинный коридор с закрытыми дверями вокруг. Судя по виду из окна, я знаю, что нахожусь на втором этаже, но не вижу даже лестницы, которая вела бы на первый этаж.

Другого выхода нет, мне нужно погулять по дому этого незнакомца. Я выхожу в коридор и внимательно прислушиваюсь. Шума вообще нет, и если честно, меня это начинает немного пугать. Обычно, когда я просыпаюсь после такой ночи, как вчера, я слышу звуки кастрюль и сковородок на кухне, телевизор или парня, разговаривающего с кем-то по телефону.

В этом месте гробовая тишина.

— Эй, — кричу я. — Есть кто-нибудь?

Я медленно иду по коридору и оказываюсь у окна в его конце.

— Грёбаный тупик, — говорю я себе.

Я иду в противоположном направлении и снова оказываюсь в очередном тупике. Там просто стена.

— Какого черта?

Лестницы нет. На первый этаж вроде бы нет возможности спуститься, но это невозможно. Очевидно, мы оказались здесь.

Может, лифт? Этот дом очень хорошо собран. У того, кто здесь живет, есть деньги. Многое из этого.

Декор. Молдинг кроны. Работа по дереву. Это красиво.

Я открываю двери в поисках лифта или, может быть, потайной лестницы. Каждая дверь удивляет меня тем, что находится за ней.

Первая — это еще одна спальня, совершенно не похожая на ту, в которой я проснулась. Она более современная, с черной мебелью и выглядит так, будто принадлежит маленькому мальчику. На стене плакаты с оленями и лисами. Кровать двуспальная, и мой желудок проваливается, потому что теперь я начинаю верить, что вернулась домой с женатым мужчиной.

Следующая спальня, похоже, принадлежит маленькой девочке. Она розовая, с белым одеялом, покрытым маленькими розовыми цветами. На подушках лежит чучело лошади, а на одной стене нарисована большая радуга.

Следующие две двери — ванные комнаты. Одна большая, с двойным туалетным столиком и большой ванной на ножках. Другая меньше по размеру, с душем и раковиной на пьедестале. Я трачу минуту на то, чтобы воспользоваться маленькой ванной, прежде чем продолжить поиски пути вниз.

Когда я мою руки, я смотрю на себя в зеркало. Мой густой макияж на удивление держался довольно хорошо, но теперь его слишком много. Мои волосы возвращаются на место после того, как я пробегаю по ним пальцами. Но что действительно привлекает мое внимание, так это не мое отражение, а картина, висящая на стене позади меня. Я оборачиваюсь и изучаю его. Должно быть, это картина с изображением дома, в котором я нахожусь, но на самом деле это не дом, а огромное поместье.

Он грандиозный, огромный и величественный. Я понятия не имела, что в Блэк Фоллс вообще есть такие дома.

Я качаю головой, задаваясь вопросом, нахожусь ли я вообще в Блэк-Фоллс.

Выходя из ванной, я продолжаю открывать, кажется, бесконечные двери. Все спальни и все оформлены по-разному.

Я снова у окна, и осталось только две двери. Я открываю одну и мои глаза расширяются, когда я вижу, что это маленькая кухня. Там стол с двумя стульями, стена из шкафов и столешницы, плита и холодильник.

— Какого черта? — я оглядываюсь вокруг. — Привет? — здесь должен быть кто-то. Верно?

Как будто этот уровень поместья сам по себе может быть домом. Может быть, это что-то вроде комнаты горничной или что-то в этом роде?

Я закрываю кухонную дверь и оборачиваюсь, зная, что эта дверь должна быть выходом. Когда я хватаюсь за дверную ручку, мой желудок падает.

Оно заперто.

Я дергаю ручку все сильнее и сильнее, пытаясь потянуть дверь. Мое сердце бешено колотится, когда осознание становится ясным: я в ловушке.

У меня пересыхает в горле, пока я продолжаю извиваться и дергать запертую дверь. Меня начинает охватывать страх, и я стучу в дверь.

— Эй? —я кричу.

Меня встречает тишина, а глаза наполняются слезами.

Я пинаю и стучу в дверь, надеясь, что меня либо услышат, либо я сломаю эту чертову штуку.

— Помогите! Пожалуйста! — я кричу.

Раньше я боялась за свою жизнь, но это нечто совершенно другое. Мне внезапно становится трудно отдышаться. Я чувствую, что стены сжимаются вокруг меня, а я продолжаю стучать в дверь, которая позволит мне обрести свободу.

— Выпустите меня! — кричу я, тряся дверную ручку. — Помогите!

— Этого достаточно.

Я замираю от сердитого, глубокого голоса по другую сторону двери.

— Почему ты делаешь это со мной?

Тишина.

— Эй?

Долгая тишина.

Как будто человек, который несколько минут назад стоял по другую сторону запертой двери, исчез.

Я задерживаю дыхание, прижимаюсь ухом к двери и прислушиваюсь. Он там?

Представляла ли я его голос?

Я не слышу, как он дышит. Я ничего не слышу.

Я снова стучу в дверь, злясь больше, чем когда-либо в жизни. — Выпусти меня, ублюдок.

Я останавливаюсь, чтобы прислушаться, и слышу слабый смех по другую сторону двери.

— Чего ты хочешь от меня? — я стучу кулаком в дверь.

В моей голове проносится множество различных сценариев того, что этот больной ублюдок может со мной сделать. Мое тело трясется, и я опускаюсь на пол.

Кто-нибудь заметит, что меня нет, верно?

— Пожалуйста, выпусти меня, — шепчу я, и слезы текут по моим щекам.

— О, Клара, наше веселье только начинается, — от его голоса у меня по спине пробегает дрожь, и я обхватываю себя руками.

Но найдут ли они меня когда-нибудь?