Я чувствую, как нарастает мое расслабление, и впиваюсь ногтями в его руку, выгибая спину.

— Я так близко, — кричу я.

Словно батарейки начинают разряжаться, он входит и выходит из меня так невероятно медленно, что я открываю глаза.

— Какого черта ты делаешь?

— Мне нужно, чтобы ты поверила мне, Клара, — говорит он, вращая бедрами.

Я вскрикиваю и глубже впиваюсь ногтями в его плоть. — Во что верить?

— Я никогда не лгал тебе.

Его движения настолько медленны и нежны, что я приподнимаюсь на локтях и хмурюсь. — Эллиотт, пожалуйста, я была так близко.

— Ты думаешь, мне нужно, чтобы ты мне это сказала? — он врезается в меня, и я падаю на спину.

— Да! — он полностью выдвигается, и я кричу: — Нет!

— Во мне много чего, Клара, но я ни разу не солгал тебе с тех пор, как ты была здесь. Мне нужно, чтобы ты поверила мне насчет твоего отца, — говорит он, проводя своим членом по моим влажным складкам.

— Это не тот образ, который мне нужен сейчас, — стону я.

Он въезжает в меня, выкидывая все остальные мысли из моей головы.

— Эллиотт, не останавливайся, — кричу я.

— Скажи мне, что ты веришь мне, Клара, — требует он.

Я хочу лгать; Я хочу сказать ему, что верю ему, потому что, если он продолжит сдерживать мой оргазм, я действительно могу умереть. Мне нужно освобождение больше всего на свете, и он отказывает мне, пока я не скажу, что верю ему.

Он снова вырывается, и я кричу от разочарования. Его губы почти касаются моих, и я чувствую, как его тяжелое дыхание обдувает мое лицо.

— У меня есть доказательства, — шепчет он.

Мои глаза резко открываются и смотрят на него. Я смотрю в его темные глубины, и меня охватывает волна эмоций.

Он не лжет.

Я чувствую, как наворачиваются слезы, когда киваю головой. — Я верю тебе.

Он врезается в меня и хватает мои ноги, перебрасывая их на свои широкие плечи. Он настолько глубоко, что его пирсинг неустанно попадает в точку, которую еще не нашел ни один человек.

— Оставь это, Клара. Отдай мне всю свою боль и печаль. Я понесу это для тебя, — стонет он.

Я настолько поражена тем, как мое тело реагирует на него и словами, которые он говорит, что все остальное исчезает. Грусть, гнев, одиночество, беспомощность. Все это исчезает, когда он просовывает руку между моих ног и зажимает мой клитор.

— Эллиотт, — кричу я, когда он крадет у меня мое освобождение.

— Хорошая девочка, Клара. Итак, чертовски красиво, — шепчет он надо мной.

Это самый сильный оргазм, который я когда-либо испытывала, и хотя он продолжает меня трахать, он продолжает потрясать меня до глубины души.

— Клара, — стонет он, высвобождая во мне оргазм. Он врезается в меня еще несколько раз, прежде чем наконец замирает, и в воздухе слышно только наше тяжелое дыхание.

Мои глаза открываются и соединяются с его глазами.

— Это только начало нашего веселья.

Я ухмыляюсь, вспоминая, как он сказал именно это, когда я впервые приехала сюда.

Он медленно выходит из меня, и я подпрыгиваю от вызванной им нежности. Он ложится рядом со мной, притягивая меня к себе и прижимаясь губами к моим.

Я отвечаю на поцелуй с такой же страстью, с какой он целует меня. Его руки поглаживают мою спину, а мои исследуют его.

Он аномалия.

Он убийца, мой похититель, и я думаю, что он заставляет меня влюбиться в него.

Когда он разрывает поцелуй, он прижимает меня к себе. Моя голова покоится на его твердой груди, а его большие руки обнимают меня.

Мои глаза закрываются, и я хочу, чтобы это чувство осталось навсегда. Ощущение желанности. Но как, черт возьми, мне узнать, правда ли что-то из этого, или я просто надеюсь почувствовать то, чего всегда жаждала?

— Эллиотт, что ты собираешься со мной делать?

— Оставить тебя навсегда.