Глава двадцать шестая

Колтон

Колтон рано приехал к дому Люсии, и она написала ему, чтобы он зашел внутрь. У них был примерно час до того, как они должны были быть у Дэвина на новогодней вечеринке, и Колтон был рад начать новый год с Люсией рядом с ним. Он подошел к ее двери и постучал, жалея, что не догадался принести ей цветы. Она была отстраненной с тех пор, как неделю назад вернулась из Филадельфии, более задумчивой. Возможно, ей нужен был знак, что все будет хорошо. На самом деле, более чем хорошо, поскольку они заняли первое место в плей-офф.

Все эти мысли покинули его, когда дверь распахнулась. Люсия стояла перед ним в штанах для йоги и его толстовке Sabers, ее волосы были собраны в беспорядочный пучок - совершенно захватывающий дух. Но что выделяло его больше всего, так это ее глаза. Они были красными, и в ту минуту, когда он понял, что это из-за того, что она плакала, он вошел в ее дом, закрыл дверь и положил руки по обе стороны от ее лица, рассматривая все, от волос до пальцев ног, чтобы понять, что не так.

- Что случилось, красивая девушка? - спросил он, волнение пронизывало каждое слово.

Люсия закрыла глаза, подчиняясь его прикосновениям. Через мгновение она отодвинулась от него, и что-то похожее на дурное предчувствие закружилось у него в животе.

- Я просто хотела сказать тебе, как сильно я тебя ценю. Все, что ты для меня сделал. Я знаю, это было потому, что ты хотел отомстить Максу, но для меня было, - она подавила рыдание, - удовольствием притворяться, что я встречаюсь с тобой, Колтон Бомонт.

Его сердце остановилось. Ничто из того, что она только что сказала, не имело смысла. Между ее словами и поведением был разрыв, и Колтон изо всех сил пытался собрать все это воедино. Он большими пальцами вытер слезы из-под ее глаз.

- Это было не только потому, что я хотел отомстить Максу, Люс. Какое-то время об этом не было речи.

Он, очевидно, сказал что-то не то, потому что она зарыдала еще сильнее. Он не знал, как помочь, поэтому обнял ее и прижал к себе, клубничный аромат ее шампуня успокаивал его. Она не отстранилась, ее руки сомкнулись вокруг него, когда она плакала в его рубашку.

- Скажи мне, что случилось, Люс. Пожалуйста.

Она высвободилась из его объятий, направляясь к своей кухне. Пространство между ними казалось океаном, который Колтон не мог пересечь, как бы сильно он ни старался. Она положила руки на кухонную стойку, повернувшись к нему спиной.

- Я не могу продолжать в том же духе. Мне жаль, Колтон. Мне правда жаль. Но я не смогу выдержать до плей-оффа. Это слишком тяжело.

Колтон почувствовал, как в горле у него запершило от наждачной бумаги. Он попытался прочистить горло, но ничего не помогло.

- О чем ты говоришь?

Даже при том, что его тело, казалось, понимало то, что она сказала, его разум работал слишком медленно. Разве они не договорились на январь? Он думал, что у него есть по крайней мере еще неделя или две. Что изменилось? И если это было то, чего она хотела, почему она казалась такой грустной?

Она не ответила.

- Люс, о чем ты говоришь? Я думал, мы договорились о плей-оффе. Откуда это взялось?

Ее тело тряслось, и усилие, которое потребовалось, чтобы не последовать за ней на кухню и снова не заключить ее в свои объятия, чуть не сломило его, но он пытался уважать дистанцию, которую она, казалось, отчаянно пыталась установить между ними.

- Я только приезжала домой, видела своего отца, вспомнила все, что было с Максом, и я просто не могу. Я не могу этого сделать. Я не могу этого сделать, Колт. Я не хочу потерять тебя, и если я продолжу пытаться держать себя в руках, я знаю, что так и будет. Я не могу позволить себе снова причинить такую боль. - Ее голос был сдавленным, а тело сотрясали рыдания.

Потерять его? Она никогда не смогла бы потерять его. Она могла сделать с ним почти все, что угодно, и она бы его не потеряла. Жизнь без Люсии не имела смысла для Колтона.

- Потерять меня? Милая, ты никогда не смогла бы меня потерять. Я всегда буду рядом, что бы тебе ни понадобилось. Ты должна это знать.

Она несколько мгновений молчала, прежде чем повернуться к нему лицом, слезы все еще текли по ее лицу. Она покачала головой.

- Я должна делать то, что лучше для нас. Мы слишком сильно размыли границы. Это всего на неделю раньше, чем мы договаривались, верно? Разве не таков всегда был план?

К черту план. Его не волновали дурацкие параметры, которые они установили. Его не волновало ничего из этого, если это означало, что она не останется в его жизни.

Она продолжила: - Мы можем продолжать проводить наши сеансы как обычно, но нет необходимости продолжать выходить и делать что-то вместе. Пресса рано или поздно об этом узнает, но пока они просто предположат, что мы слишком заняты плей-офф.

Несмотря на включившийся обогреватель, Колтону было странно холодно. Он не мог найти слов, чтобы выразить ей, что это не то, чего он хотел. Совсем нет.

Вместо этого он взмолился: - Дай мне еще одну ночь. Пожалуйста. Просто дай мне еще одну ночь.

Возможно, эта ночь даст ему достаточно времени, чтобы все обдумать и придумать, что сказать ей правильно. Ему это было нужно. Он не мог снова видеть в ней просто аналитика, которая помогала его игре.

Глаза Люсии встретились с его. Она вытерла слезы со своего лица, несколько раз похлопав себя по щекам и под глазами, прежде чем кивнуть. - Хорошо. Мы договорились быть там, так что еще одна ночь. Я буду готовиться к поездке к Дэвину, - прошептала она.

Он кивнул, и хотя должен был, он ни в малейшей степени не чувствовал себя победителем. - Я собираюсь прокатиться. Я вернусь через тридцать минут.

Поездка не прояснила его голову, и короткое, блестящее, серебристое платье, которое выбрала Люсия, ничуть не помогало. Это гребаное платье. Оно определенно должно было его погубить.

Все, чего он хотел, - это отвести ее обратно в дом и поговорить с ней, заставить увидеть, что она совершает ошибку. Но это, вероятно, ничего бы не дало, поскольку он все еще не мог сформулировать связную мысль, чтобы объяснить свои чувства. Поэтому вместо этого он отвез их к дому Дэвина и припарковался рядом с Руди и Купером, его глаза надолго не отрывались от Люсии.

Люсия рассмеялась над чем-то, что сказала Дженна, когда они танцевали вместе, и Колтон едва мог обращать внимание на то, о чем говорили Купер и Руди рядом с ним, наблюдая, как улыбка освещает все ее лицо. Появилась та тяжесть в груди, которую он ощущал всякий раз, когда она была рядом, и он попытался дышать сквозь нее, потирая двумя костяшками пальцев грудину.

- Чувствуешь себя готовым к плей-офф, Колт? - Купер посмотрел на него поверх своего пива.

- Я думаю, мы готовы настолько, насколько это возможно, - рассеянно ответил он.

Купер и Руди обменялись удивленными взглядами, которые снова привлекли внимание Колтона к ним. - Что?

Куп пожал плечами. - Ничего, чувак. Просто... Я никогда не думал, что услышу от тебя, что мы готовы к любой игре, не говоря уже о матче плей-офф. Ты мистер ”Мы-всегда-можем-стать-лучше". - Руди поднял бровь, глядя на Колтона, как будто соглашался с Купером.

- Ну, конечно, мы всегда можем быть лучше. Но если мы обыграем Tampa Bay на следующей неделе, у нас будет свободная прощальная неделя, которую мы всегда хорошо используем. Разве вы не согласны, что мы нашли свой ритм? Мы играем, как в прошлом году.

Его друзья все еще выглядели неуверенными, но мысли Колтона уже были далеко от футбола. Конечно, он был взволнован предстоящим плей-офф и тем, что может принести им оставшаяся часть сезона. Они были прямо на пороге того, чего все так жаждали: шанса на еще один ринг за СуперКубок. Это не меняло того факта, что разлука с Люсией на те три дня, когда она была в Филадельфии, была мучительной. Его пальцы чесались написать ей о каждой мельчайшей детали его жизни, от остатков пиццы до ужасных баров, в которые Майа и Лэндон затаскивали его. Он хотел рассказать ей все, но ограничился небольшими ежедневными визитами, даже когда она казалась отстраненной. И теперь, сам не понимая почему, ему предстояло попрощаться с их приятным времяпрепровождением вместе. С их переписками. С его безопасным пространством. Все, что он хотел бы от нее, - это их занятия после тренировки.

- Ты знаешь, как сильно я люблю эту игру, но позволь мне сказать тебе, я так рад, что сезон скоро закончится. Я устал от дороги. Я просто хочу быть дома с Джен и детьми, чувак.

Купер положил руку на плечо Руди. - Это звучит как личная проблема, друг мой.

- Значит, никому не удалось соблазнить сердце Купера Хейса? Можно подумать, что со всеми женщинами, которые бросаются на тебя, ты нашел ту, которая тебе достаточно нравится.

Глаза Купера мельком метнулись к Колтону, прежде чем вернуться к Руди. - Не-а, я на самом деле не заинтересован в том, чтобы остепениться, как вы двое. У меня есть несколько лет, прежде чем мне придется беспокоиться об этом. Если я когда-нибудь это сделаю.

- Никогда не думал, что доживу до того дня, когда Колтон будет так часто отсутствовать, и это из-за женщины. Так что кто знает, что может случиться, Куп.

Колтон нахмурился. - Что это значит?

Руди поднял руки в знак капитуляции, прежде чем сделать глоток пива. - Ты никогда не приходил на вечеринки дольше, чем на час или около того. То же самое с Днем благодарения в нашем доме и любым другим командным мероприятием. Ты приходил, показывал свое лицо и шел домой смотреть фильм или заниматься спортом, как мазохист. - Он пожал плечами. - Просто приятно видеть, что Люсия заставила тебя немного расслабиться. Показала тебе, что в жизни есть нечто большее, чем свиная шкура.

Взгляд Колтона снова скользнул к женщине, о которой шла речь. Дом Дэвина никогда не был так переполнен, люди прижимались друг к другу, как на вечеринках в колледже. Тем не менее, он мог разглядеть широкую улыбку на лице Люсии, когда она двигала бедрами в такт музыке, ее волосы были растрепаны и свободны, щеки раскраснелись от жары в доме и алкоголя, который, несомненно, был в ее организме. Он был рад, что она чувствует себя лучше. Вид ее слез уничтожил его, и он ненавидел каждую секунду этого. От одного взгляда на нее его губы растянулись в улыбке, несмотря на боль, которую он испытывал, понимая, что, возможно, это последний раз, когда они вот так были вместе. Он поклялся, что сделает все возможное, чтобы у нее была хорошая ночь, даже если это убьет его. Даже если это означало притворяться, что ничего не произошло.