Это было чуть больше, чем легкий поцелуй, и он ушел в одно мгновение, но у нее кружилась голова. Только толпа, свет и камеры, уверяла она себя. Она чувствовала такой прилив сил и раньше, когда тысячи глаз были устремлены на нее и Макса во время его предложения, за исключением того, что это казалось неискренним, как будто Макс делал это ради внимания. Почему-то это казалось правильным, и она не знала, что и думать об этом новом, возбужденном трепете в своей груди.

Это просто внимание заставляло ее чувствовать себя так. Дело было не в поцелуе, и уж точно не в выражении его глаз перед тем, как он поцеловал ее. Или эта явно высокомерная ухмылка, которую, как ей казалось, она ненавидела до недавнего времени.

Она последовала за остальными партнерами обратно по туннелю, затем нашла дорогу к своей ложе. Впервые остальные аналитики обратили на нее внимание, некоторые из них улыбнулись, другие помахали рукой. В течение первого тайма они слушали ее оба раза, когда она высказывалась. Они даже позволили ей подтвердить цифры в перерыве, прежде чем один из стажеров передал данные тренерам и телеведущим.

Она была благодарна, что наконец-то получила уважение, которого, как она знала, заслуживала, но ненавидела то, что это было только из-за того, с кем, по их мнению, она встречалась. Это приводило в бешенство, особенно когда она знала, что, вероятно, работает так же усердно, как и все мужчины, находившиеся с ней в той комнате, если не усерднее. Она разозлилась в перерыве, но забыла об этом в третьей четверти.

Колтон забирал мяч за мячом. Его линия нападения была полностью нарушена, что не дало ему времени найти принимающего. Даже когда он отдавал мяч своим защитникам, они были забиты до отказа.

Она могла видеть, насколько он напрягся, могла видеть разочарование в каждом его броске. Она не знала, когда успела так отчетливо уловить его движения, но для нее это было так же очевидно, как солнце, поднимающееся над горизонтом в ясный день. Он был зол, и это влияло на его движения. Он выглядел так же, как во время предсезонки.

Четвертая четверть была не лучше. Колтон сделал подборную передачу, забрал еще два балла и завершил игру с гораздо меньшим преимуществом, чем в трех предыдущих играх. Команда была подавлена, и Колтон был в центре всего этого, крича в небо, когда болельщики удрученно покидали стадион. Энергия в коробке была такой же тусклой, и она извинилась и ушла.

Только направляясь в зал для пресс-конференций, она увидела сообщения от Макса.

Макс

Эта твоя маленькая игра становится жалкой, Люсия. Перестань валять дурака.

Это смешно. Если этот поцелуй был для меня, ты ведешь себя как ребенок.

Ее так тошнило от тона этих сообщений. Как будто не он был причиной разрыва их отношений. Она наконец нарушила радиомолчание, которое соблюдала для него.

Люсия

Пошел ты нахуй, Макс.

Она знала, что это было незрело, но все еще злилась, и, возможно, пришло время ей опуститься до его уровня.

Lucia

Надеюсь, тебе нравится блондинка

Она перевела телефон в режим "Не беспокоить", сунула его в карман своего зеленого брючного костюма и продолжила прогулку.

Колтон попросил ее присутствовать на его пресс-конференции после игры, хотя сам был в гораздо более приподнятом настроении, когда высказывал эту просьбу. Когда он, наконец, вошел в комнату и камеры начали вращаться, его глаза встретились с ее, и она увидела в них разочарование. Она была уверена, что все, чего он хотел, - это прыгнуть в ванну со льдом и отоспаться от боли в мышцах и стеснения в груди, которые, как он однажды сказал ей, сопровождают потерю.

Как только он сел, начались вопросы.

- Тяжелое поражение сегодня, Колтон. Не могли бы вы рассказать нам, что произошло во время того решающего перехвата в четвертой четверти, и что вы могли бы сделать по-другому, оглядываясь назад?

Он сделал паузу, чтобы подумать. - Да, я имею в виду, я увидел маштаб и подумал, что у меня есть окно для броска. Я должен был распознать давление со стороны защиты и просканировать поле в поисках другого варианта.

- Казалось, что в линии нападения сегодня были проблемы, из-за которых было допущено несколько удалений. Как это повлияло на вашу способность выполнять план на игру, и считаете ли вы, что защита - это область, которая нуждается в улучшении?

- Я думаю, мы боролись как единое целое, но вина лежит на мне. Мне нужно лучше справляться с схваткой, когда придет время.

Она должна была остановить себя от насмешек. Ему нужно было перестать брать на себя ответственность за то, в чем не было его вины. Его линия нападения была дерьмовой всю игру, и он хорошо боролся до последней четверти.

Словно почувствовав ее мысли, он снова встретился с ней взглядом. - Мы говорим о защите каждую неделю. Это всегда та область, которую нужно улучшить.

Ее грудь сдавило, когда она увидела, как его плечи немного поникли. Она поняла, что он полностью воспринял это поражение как свою вину, точно так же, как и предсезонные поражения, как если бы он был командой из одного человека. Когда Sabers проиграли, это была его вина. Когда они выиграли, это были командные усилия. Неудивительно, что он был капитаном команды.

- В этом сезоне у вас было несколько отличных моментов, но сегодняшний день обернулся неудачей. С каким настроем команда движется вперед, и как вы планируете оправиться от этого обидного поражения?

- Безусловно, сегодняшний день был неудачным, но наш настрой остается позитивным и решительным. В этом сезоне у нас были отличные моменты, и мы полностью осознаем свой потенциал. Мы вернемся к чертежной доске, изучим свои ошибки и используем это поражение в качестве мотивации. Мы не определяемся одной игрой, и наша цель - восстановиться сильнее и сфокусированнее перед следующим испытанием.

- Спасибо, Колтон. - Журналист повернулся к тренеру Тернеру. - Тренер, тяжелое поражение. На чем вы будете сосредоточены на этой неделе во время тренировки?

Люсия не обращала на него внимания, наблюдая, как Колтон встает и тихо выходит из комнаты. Она вышла через другую дверь, намереваясь перехватить его до того, как он отправится домой на ночь. Сначала он не заметил ее в тени, пока шел к выходу, ведущему на объект. Его челюсть была сжата, губы плотно сжаты.

Он наконец увидел ее, остановившись перед ней. Его глаза были темными, в них бурлили всевозможные эмоции, которые она не могла определить, но она знала, что он сошел с ума. Она поняла это по развороту его плеч и складке между бровями.

Люсия не знала, как поднять ему настроение. Все, на что она была способна, - это цифры, а это было последнее, в чем он нуждался. Она шагнула вперед, на свет, и его глаза настороженно проследили за ее движениями, остановившись на руке, которая слегка приподнялась сбоку от нее.

Прежде чем она поняла, что делает, с колотящимся сердцем она положила руку на его заросшую щетиной щеку, как он сделал, когда она увидела этот ужасный заголовок полторы недели назад. Он наклонился к ней, совсем чуть-чуть, всего на мгновение.

Затем момент закончился, и его большая рука сжала ее руку, мягко отводя ее от своего лица. Он нажал на нее один раз и исчез за дверью, оставив очень смущенную и очень разгоряченную Люсию.