Глава 11

Рафаэль

Я захлопываю дверь и подхожу к внедорожнику с ее стороны, открывая, прежде чем она успеет это сделать. Протягиваю руку, и как только ее нежная ладонь скользит в мою, во мне вспыхивает дикий огонь желания, смешанный с чувством обладания, разжигая пожар в моих венах. Потребность в том, чтобы она была со мной, рядом, в моей постели целую вечность, настолько сильна, что сжимает мне грудь.

— Рафаэль, ты в порядке? — шепчет она, прерывая мою внутреннюю борьбу.

— Конечно. — Мой голос звучит неуверенно и хрипло.

— Мне не обязательно здесь оставаться. — Она смотрит в сторону дома.

Моя рука крепче сжимает ее. Она никогда, блять, не уйдет; о чем, черт возьми, она думает?

— Ты останешься, — рявкаю я. Затем, большим пальцем поднимаю ее подбородок, заставляя смотреть мне в глаза. — Теперь твой дом здесь.

Она вздрагивает под моим властным взглядом, а затем кивает, словно понимая, что нет смысла сопротивляться. Она никогда не победит.

— Пойдем. — Я наклоняюсь, чтобы взять ее маленький рюкзак, и направляюсь к входной двери.

В тот момент, когда она переступает порог моего дома, мой пульс успокаивается, здесь я все контролирую. И знаю, что смогу ее защитить.

Она резко поворачивается ко мне лицом.

— Оливер спит?

— Да, — подтверждаю я. — Розалита уложила его.

Она нервно отводит взгляд, и я почувствовал необходимость успокоить ее, проведя пальцем по ее щеке.

— Ты же не бросишь нас снова, правда, куколка? — в моем тоне звучит предупреждение, которое она хорошо понимает, судя по тому, как она сглатывает.

— Нет, — шепчет она.

— Хорошая девочка. Теперь поднимайся в свою комнату.

Она послушно направляется вверх по лестнице, а я иду следом.

Наблюдая за тем, как ее бедра покачиваются при каждом шаге, мой член становится твердым как гранит, кончик упирается в ремень, заставляя меня стискивать зубы от этого ощущения и необходимости выместить на ней свое раздражение.

Когда мы поворачиваем в ее комнату, мой член закипает от восторга. Дверь со щелчком закрывается, и я бросаю ее сумку на пол. Она застывает, рассматривая то, что я для нее приготовил.

Сиреневые фрезии украшают каждую поверхность в ее комнате. Я делаю шаг вперед, пока ее спина не упирается мне в грудь, затем обхватываю ее за талию и крепко прижимаю к себе.

— Я просмотрел видеозапись и увидел, как тебе понравились те цветы. Как ты покраснела, когда он подарил тебе один из них. Я был зол на вас обоих, маленькая куколка. — она резко втянула воздух и задрожала. — Тебе нравится, что я создал, то, что подарил тебе?

Мой член слишком твердый, и я воздерживаюсь от того, чтобы вжаться им в ее спину для облегчения, ожидая ее реакции.

Когда она двигается, я позволяю ей, опуская руки, чувствуя себя неуютно. За всю свою жизнь я не дарил женщине цветов, тем более целую комнату, полную их. Внутри меня бурлит нервозность, к которой я не привык, поэтому я засовываю руки в карманы, ожидая ответа.

Она сглатывает, и ее щеки приобретают тот красивый оттенок розового, который я так полюбил.

— Они прекрасны, спасибо.

На кончике языка вертится ответ, что это она прекрасна, но я сдерживаю себя. Я не киска и не собираюсь ею становиться.

— Что теперь? — она теребит свои руки перед собой.

— Теперь папочка наполнит твою маленькую пизду своим членом. — Ее дыхание сбивается, звук похож на наркотик, а я - на наркомана, жаждущего следующей дозы.

Делаю шаг вперед, и от того, как я возвышаюсь над ее миниатюрной фигуркой, меня пронзает волна возбуждения.

— Такая идеальная маленькая куколка, — воркую я, поглаживая ее шелковистые локоны своими толстыми пальцами, наслаждаясь приятными ощущениями.

— Будет больно?

Мои яйца сжимаются от желания опустошить, пометить и уничтожить ее маленькое тело, пока оно не сломается, а затем нежно поцеловать его, заботясь о нем настолько непривычным способом, что мои боксеры заливает предэкулянтом.

— Я не люблю нежностей, и мне не терпится почувствовать, как кровь твоей невинности покрывает мой член, где ей и положено быть. — Я глажу ее по лицу, по линии подбородка, и мой большой палец касается ее нижней губы, которая так хорошо обхватывает меня. Хорошая маленькая куколка, желающая угодить своему папочке. Она дрожит, а я наслаждаюсь.

— Может... может, мне нужно стоп-слово.

Я презрительно кривлю губы.

— Никаких стоп-слов, моя куколка, просто потому, что ты не будешь в безопасности. Папочка хочет сломать тебя.

От одной мысли об этом я становлюсь таким чертовски твердым. Я беру ее маленькую ладошку и кладу на свой твердый член, наслаждаясь вздохом, который срывается с ее маленьких губок, ощущение почти ошеломляющее.

Накрывая ее руку своей, я надрачиваю свой член через штаны.

— О боже, — выдыхает она. — Ты хочешь сломать меня?

Из моей груди вырывается садистский смешок.

— Я собираюсь больше, чем просто сломать тебя. Я разорву твою хорошенькую маленькую пизденку на части, раздроблю и уничтожу тебя. Затем соберу свою маленькую куколку обратно, кусочек за кусочком. Я собираюсь показать тебе, насколько сильно ты принадлежишь мне.

— Что, если я не хочу, чтобы ты ломал меня? Что, если мне не понравится то, что ты собираешься со мной сделать?

— Понравится, — уверенно отвечаю я, наблюдая, как расширяются ее зрачки. — Тебе понравится.

Она мгновение колеблется, затем говорит.

— Что, если я скажу «нет»? Вместо того, чтобы использовать стоп-слово, что, если я просто скажу «нет»?

Я издаю маниакальный смешок, и мой член подскакивает, заставляя ее потрясающие глаза расшириться, как у оленя при свете фар.

— Я просто буду трахать тебя еще сильнее, — отвечаю я низким, холодным и садистским голосом. Но я говорю правду, каждое слово.

Она наклоняет голову в сторону, глубоко задумавшись.

— Тебе нравится, когда тебе говорят «нет»? — Я отступаю, чтобы мы были на расстоянии, но на это есть причина. Я держусь на волоске, и мне нужно ее разрешение, прежде чем я разрушу ее. Разрушу себя.

Я приподнимаю ее подбородок, чтобы она посмотрела на меня, и то, как ее шея напрягается в такт моим движениям, заставляет мой член пульсировать. Никогда раньше ни к кому я не испытывал такого сильного влечения, и никогда прежде мне не хотелось трахать кого-то так сильно, словно наказывая за то, что она заставляет меня хотеть ее так сильно.

— В тот момент, когда ты согласишься, ты скажешь «да» всему, что я могу предложить. Я люблю трахаться жестко, Элли. Так жестко, что будет больно. Я хочу использовать все твои дырочки, но, самое главное, я хочу доставить тебе удовольствие. Хочу, чтобы ты нуждалась во мне. Хочу, чтобы ты кричала мне «нет», когда на самом деле хочешь сказать «да». «Нет» заставит меня трахаться сильнее. «Нет» освободит моего внутреннего зверя, куколка.

Она сглатывает, и я чувствую это до самых яиц. Черт, она нужна мне. Мне нужно, чтобы она была в моей постели, рядом со мной, с ребенком в утробе, чтобы обеспечить наше совместное будущее.

Атмосфера вокруг нас словно наэлектризована, словно динамика может измениться в любой момент. Я жажду этого, отчаянно нуждаюсь в ней. Положив ладонь на ее щеку, наслаждаюсь тем, как она реагирует на мои прикосновения.

— Скажи «да», — шепчу я так тихо, что не уверен, слышит ли она меня.

Мое сердце учащенно бьется в ожидании ее ответа. Наши взгляды по-прежнему прикованы друг к другу, ее глаза говорят мне тысячу историй, каждая из которых полна неуверенности и потребности в защите от мужчины, который обещает позаботиться о ней.

— Моя маленькая куколка, о которой нужно заботиться. Вся, блять, моя.

— Твоя, — отвечает она, и у меня перехватывает дыхание. — Да, Рафаэль.

Мой позвоночник выпрямляется. Она действительно так думает? Дает ли она мне контроль, которого я жажду, желание обладать ею так же, как она обладает мной?

— Скажи громче!

Она медленно проводит языком по губам, вызывая волну предвкушения, которая пробегает по моему телу.

— Да! Я твоя, Рафаэль. — Я подхватываю ее под мышки и без усилий поднимаю. Затем кладу на кровать, и она подпрыгивает на матрасе с игривой улыбкой на милом личике.

— Разденься для меня. Позволь увидеть мою маленькую куколку голой, — говорю я, и в моем голосе слышатся нотки доминирования. Потребность доминировать над ней сжигает меня изнутри. — Я собираюсь сломать тебя, и тебе понравится каждая секунда.