Глава 18

Рафаэль

Ее хрупкое тело оседает на пол, как будто она больше не может этого выносить. Я улыбаюсь, думая о том, какая она невероятная, моя идеальная маленькая игрушка.

За всю свою жизнь я не видел ничего прекраснее ее истощенного тела, покрытого моей спермой. Взяв со стула свой пиджак, я накидываю его на нее и поднимаю на руки, прижимая к груди. Я накрываю ее им, когда выношу из своего кабинета и поднимаюсь в ее комнату.

— Оливер? — говорит она сквозь отяжелевшие веки.

Мое горло сжимается от того, что она всегда так беспокоится о благополучии моего сына.

— С ним все в порядке, детка. — успокаиваю ее, нежно целуя в лоб, и она закрывает глаза.

Биение ее сердца вызывает во мне волну тоски, необычное чувство, с которым хочется одновременно бороться и принимать. Не в силах понять его, я сосредотачиваюсь на текущей задаче.

Пинком открываю дверь ее спальни и подхожу к кровати. Одной рукой откидываю простыни и осторожно укладываю ее. Затем иду в ванную и ищу в шкафчике лосьон для ее попки. Вздыхаю, когда нахожу его. Взяв чашку со стола, наливаю в него воду и достаю обезболивающие из ее косметички, улыбаясь при виде замененных противозачаточных таблеток.

Меня не покидает мысль, что для меня это в новинку; никогда раньше я так не поступал.

Никогда.

То, как она свернулась в позе эмбриона, заставляет мое сердце учащенно биться от желания позаботиться о ней. Я опускаюсь на колени рядом с ней.

— Позволь папочке позаботиться о тебе, — шепчу я, намыливая пальцы успокаивающим лосьоном. Она вздрагивает, когда я наношу лосьон на ее ягодицы, но я знаю, что так будет лучше для моей куколки.

— Открой ротик, куколка. Прими обезболивающее. — Она делает, как я прошу, и я кладу таблетки ей на язык, дав еще одну в надежде, что это сделает ее ночь более комфортной. Затем подношу чашку к ее губам, и она проглатывает их. Я с гордостью провожу пальцами по ее шелковистым волосам. — Хорошая девочка.

Закончив, встаю и смотрю на нее сверху вниз, мой разум борется сам с собой. Я не хочу уходить, но и не понимаю, почему хочу остаться, особенно после секса.

— Ты останешься со мной? — бормочет она, и мое сердце стучит быстрее.

Я смотрю на часы. У меня назначена встреча за ужином с отцом, но я могу уделить ей немного времени. Я достаю из кармана телефон и отправляю отцу сообщение, сообщая, что задерживаюсь по срочному делу.

Сняв туфли, сажусь на другую сторону кровати, и опускаюсь на матрас рядом с ней. Она придвигается ближе и хнычет. Не зная, что делать я просто глажу ее шелковистые волосы, а она кладет голову мне на бедро, даря ощущение комфорта, но в то же время вызывая чувство вины за то, что я не могу помочь ей почувствовать себя лучше.

— Что тебе нужно, куколка? Скажи папочке, как я могу все исправить. — она фыркает, и мое сердце сжимается.

— Я... я не знаю. Я просто нуждаюсь в тебе. — Ее рука сжимает мою талию, и незнакомое чувство переполняет меня.

Мне хочется доставить ей удовольствие, как тогда, в машине. Я расстегиваю брюки и молнию, достаю свой полутвердый член и касаюсь им ее губ в знак одобрения. Конечно, моя куколка подчиняется, посасывая головку моего члена, заставляя меня шипеть, пока я борюсь с желанием полностью стать твердым.

Осторожно придерживая ее голову одной рукой, я кладу другую руку себе на затылок. Моя маленькая куколка сосет мой член, как пустышку, доставляя удовольствие и себе, и мне. Ее довольный вздох приносит мне чувство глубокого наслаждения, словно я раскаиваюсь в том, как обращался с ней в прошлом, и позволяю ей использовать меня сейчас.

Я борюсь с желанием войти в нее и заставить ее задохнуться от моей длины. Вместо этого я расслабляюсь и наслаждаюсь ее сладкой нежностью, позволяя ей взять контроль в свои руки.