Мне хочется смеяться над этой злой шуткой, которую решила сыграть со мной Вселенная. Видимо, я — бесконечный повод для издевательств. Я отдаю и отдаю, а она хочет только брать.

Я отдал свой голос в обмен на молчание. Отдал свой покой в обмен на признание. А теперь? Единственное, чего я никогда, никогда не хотел делать снова, и она вынуждает меня?

Иди к черту.

— Сайлас, — отец произносит мое имя с глубокой печалью в голосе, и я перевожу взгляд на него. — Это не то, чего я хотел для тебя. Никогда. Я думал, что у тебя будет много времени, что у меня будет больше времени. Это было…

— Я знаю, — говорю я ему, потому что знаю.

Единственное, чего когда-либо хотели для меня родители, — это счастья. Это все, что они когда-либо требовали от своих детей.

Я прижимаю пальцы к глазницам, желая, чтобы головная боль исчезла, и вспоминая все приемы, которым Дженнифер научила меня на терапии, когда дело касалось борьбы со стрессом.

Но этот стресс? Весь этот стресс? Кажется, это слишком много для любого.

— Я разберусь с этим, — тупо говорю я, не зная, как мне с этим справиться, но знаю, что справлюсь. — Сколько у меня времени?

Если бы у меня было достаточно времени, чтобы уничтожить это видео, я мог бы побеспокоиться о поиске жены позже. Такую, которая не против жить в разных домах и подписать брачный контракт. Люди постоянно заключают выгодные браки по расчету, это не табу. Мне просто придется пройти через процесс поиска.

— В том-то и дело. Я этого не хочу.

Я вскидываю голову, приподнимая бровь.

— Мы обсуждаем продажу «Хоторн Технолоджи». Есть много инвесторов…

— Нет, — выдыхаю я, в моем голосе больше злости, чем мне хотелось бы при общении с отцом. — Ты работал на эту компанию. Наша семья работала на нее, и она не будет разрушена из-за меня.

Я не могу…

Я не хочу, чтобы из-за меня разрушилось что-то еще. Она не может развалиться. Я не позволю этому случиться.

Сердцебиение учащается, давление кувалдой врезается в мой череп. Мой отец умирает — есть ли у меня время, чтобы подготовиться к этому? Киберзлодей угрожает свободе моих друзей, а теперь я должен жениться.

Я чувствую, как мой разум начинает ползти к темному месту, ползет со сломанными руками к яме, из которой я едва вытащил себя в первый раз. В ушах ревет океан, а комната словно накренилась.

Я теряю контроль над ситуацией, чувствую, как он ускользает сквозь мои сжатые пальцы. Если я не могу контролировать свою жизнь, как я могу контролировать свой разум?

— Ты заслуживаешь жениться по любви, Сайлас, — говорит он с мягкой легкостью. — Ради счастья и радости. Не по прихоти, не по принуждению. Я хочу, чтобы ты познал счастье семьи.

— Папа, — задыхаюсь я, с трудом переводя дыхание.

Он умирает, бросая свою компанию из-за меня.

Мои друзья попали в беду из-за меня.

Розмари умерла из-за меня.

Это все моя вина. Во всем.

— Это не обсуждается, Сайлас. Я уже составил план, который представлю совету. Твоя мать уже согласилась…

В моем мозгу гудит сигнал, пока я несусь в темноту, хватаясь за что-нибудь, за что можно ухватиться, чтобы зло внутри не поглотило меня всего целиком.

Уверен, что со стороны я выгляжу вполне собранным и уравновешенным. Он не может видеть, что происходит у меня в голове — никто не может. Я ищу способ спасти все это.

Ты виноват. Это все твоя вина.

В груди все горит, слова, которые я хочу произнести, вертятся на языке, я готов умолять и извиняться. Кричать всему миру, что я старался, что это не моя вина.

Не надо…

Не вините меня.

Моя рука ловит ветку в моем сознании, цепляясь за нее изо всех сил, пока я висну прямо над омутом беспомощности. Существа щелкают зубами, жаждут меня.

По прихоти, не имея другого выбора, я впервые лгу отцу.

— У меня есть девушка.