— Вот.

— Вот.

Смотрю вниз на пакет замороженного горошка, который протягивает Джеффри.

— Похоже, это заметнее, чем я думала.

— Я видел и похуже, — он пожимает плечами. — Не то чтобы это имело значение. Цель остается прежней, независимо от того, оставляет ли это след или нет.

— Я не оправдываю Каина. Я защищала Дэмиена.

— Понимаю.

— Почему он не может понять?

Как только мы вернулись домой, Дэмиен заперся в своем кабинете и с тех пор не выходит оттуда. Понимаю, что он злится из-за того, что солгала, но его обида неуместна.

Я солгала ради него. Не могу понять, почему он считает это таким ужасным нарушением доверия.

Во лжи ради защиты близкого человека нет ничего плохого.

— Простите меня, если перехожу границы, но Дэмиен неглупый человек. Думаю, он прекрасно понимает, какова была ваша цель.

— Тогда почему он так злится, ведь я всего лишь пытался позаботиться о нем?

Он пожимает плечами: — Иногда то, что нам не нравится в других, — это то, что мы ненавидим в себе.

Проведя большую часть вечера, ворочаясь с боку на бок, спускаюсь в кабинет Дэмиена.

Слова Джеффри все время звучат в голове.

Можно назвать это предчувствием или действительно проникновенной интуицией... но, думаю, что точно знаю, почему Дэмиен такой, какой есть.

Во время своей речи он упомянул, что Каин был его лучшим другом, и сказал, что в какой-то момент они были почти неразлучны.

Сегодня утром я видела, как Дэмиен набросился на Каина после того, как тот дал мне пощечину. И выглядел так, будто хотел убить его, и если бы губернатор не был рядом, чтобы остановить его... думаю, он бы так и сделал.

Так же, как убил отца и брата Каина.

Он убил их, потому что они причинили боль Каину.

А потом Каин отвернулся от него и пригрозил выдать за это.

Неудивительно, что у Дэмиена такие проблемы с доверием. Его предал тот, кто был ему дорог.

Когда вхожу в его кабинет, там темно. Единственный источник света — аквариум с рыбками, к которому повернуто кресло Дэмиена.

Я нахожу его увлечение рыбками милым. Он постоянно наблюдает за ними, кормит их и следит за чистотой воды.

Мне малоизвестно о том, как ухаживать за рыбами, но, похоже, он обеспечивает им замечательную жизнь, и они счастливы.

Ну, если не считать крупной рыбы, которую держит за перегородкой. Она напоминает мне Дэмиена, потому что всегда выглядит такой сердитой и несчастной.

Забираюсь к нему на стол.

— Может, она раздражена, потому что у нее нет друзей?

Он наклоняет голову в мою сторону: — Думал, ты уже спишь.

— Не могу уснуть, — тереблю завязку на пижаме. — Я бы извинилась за то, что солгала, но это было бы очередной ложью, — жду, пока он посмотрит на меня, прежде чем сказать: — Понимаю, почему ты расстроен. И знаю, почему у тебя проблемы с доверием. Но я не Ка...

Он разворачивается в кресле: — Ты ничего обо мне не знаешь, Иден.

— Справедливо, но знаю, что ты хороший человек.

Он мрачно усмехается: — Почему ты так в этом уверена?

— Если бы ты не был хорошим человеком, ты бы не рассказал мне правду о Каине. А еще ты бы не учил меня, как стать сильнее. И ты бы точно не спасал Джеффри или...

— Хватит, — он встает. — У всего, что я делаю, есть цель, и она всегда корыстна. Я рассказал тебе о Каине, чтобы ты не стояла у меня на пути, когда его уничтожу. Я нанял Джеффри, потому что мне нужен был слуга, а все остальные на острове были либо слишком ранены, либо мертвы после урагана, — он ставит руки по обе стороны от меня. — И я учу тебя, как постоять за себя, потому что не выношу слабости рядом с собой, — его губы кривятся. — Жалкие люди вызывают у меня отвращение.

С трудом сглатываю. Знаю, что он просто пытается оттолкнуть меня только потому, что подобралась слишком близко.

— Я...

— Не надо, — огрызается он. — Не обманывай себя, думая, что я не такой, как все, или что между нами нечто большее, чем секс и общая цель, ягненочек. Поверь мне, это не так. И как только я уйду, ты будешь благодарна за это.

Джеффри был прав. Размер синяка не имеет значения... важна цель, стоящая за ним.

В отличие от Каина, Дэмиену не нужно было бить меня, чтобы оставить след.

— Точно, — шепчу, изо всех сил стараясь держать себя в руках, потому что единственное, что у меня осталось, — гордость. — Теперь, когда мы разобрались с этим, ты должен знать, что Каин хочет, чтобы в день голосования тебя арестовали, — поднимаю его руку и спрыгиваю со стола. — Очевидно, он дружит с шефом Трехо и собирается встретиться с ним в ближайшее время. Не знаю точно, когда именно, знаю только, что он хочет, чтобы ты оказался в тюрьме за убийство его семьи.

Щелкаю пальцами, направляясь к двери: — О, завтра он также передаст мне телефон, чтобы я могла с ним связаться. Очень прошу не отбирать его у меня, потому что я бы очень хотела, чтобы мне не давали пощечин и не трахали пальцами против моей воли так сильно, что мне снова будет больно ходить.

Его глаза сужаются: — Он...

— Нет, — поднимаю руку, — не беспокойся обо мне, приятель. Я в порядке. И теперь, когда ты ясно дал понять, что есть между нами, а чего нет, думаю, тебе лучше решать свои проблемы с Каином по-своему, а мне — по-своему. Наша цель может быть общей, но это не значит, что мы должны идти одним путем и информировать друг друга о происходящем.

— Хорошо, — выражение его лица настолько суровое, что его можно было бы высечь из камня.

— Отлично, — приостанавливаюсь, когда дохожу до двери. Ненавижу, что его отказ так сильно ранит. — Хорошо, что у тебя есть рыбы. Надеюсь, они согреют тебя и... — крик застревает в горле, когда оборачиваюсь. Большая рыба, которую он держит за перегородкой, пожирает всех остальных. Это самое дикое зрелище, которое когда-либо видела.

Дэмиен улыбается мне: — Ты что-то сказала?