Его слова — это вода. Не обращай на них внимания.

Его слова — это вода. Не обращай на них внимания.

И действительно, учитывая все остальное, что он со мной сделал, назвать меня шлюхой — самое последнее, что может сделать, чтобы оскорбить меня.

Рассматриваю щеку в зеркале. Она немного покраснела, но это не так уж плохо выглядит.

А вот между ног болит сильнее.

— Я выйду первой, — мне нужно уйти от него, пока не сделала или не сказала какую-нибудь глупость и не выдала себя.

Он целует меня в лоб: — Скоро мы будем вместе, красавица.

— Считаю дни.

Грусть сжимает грудь. Какая-то часть меня искренне сочувствует ему. То, что Каин подвергся насилию, — это не только душераздирающе, но и вполне логично.

Он никогда не снимал рубашку. Никогда не рассказывал о своей семье.

Никому не доверял.

Трудно понять, что злой человек, заплативший кому-то за то, чтобы тот психически испортил меня и сделал полностью зависимой, — это человек, в которого я была влюблена двадцать четыре часа назад.

Это не оправдывает его поведение и уж тем более его поступки, но это... я не знаю. От этого мое сердце болит. Старое, которое он сломал, и новое, более крепкое, которое сейчас создаю.

Никто не должен подвергаться насилию. Особенно со стороны людей, которые должны тебя любить.

И, возможно, в его извращенном сознании нанять кого-то, чтобы промыть мне мозги, было способом удержать рядом, потому что он слишком боялся потерять меня.

Потому что слишком сильно любил. Любовь, которую не знал, как выразить здоровым способом... потому что никто никогда не показывал ему этого.

Качаю головой. Нет. Я не вернусь. Даже не буду думать об этом.

Он ударил меня. Не почти ударил и остановился... а действительно ударил.

А потом развернулся и сделал больно по-другому. Я пыталась сказать, чтобы он успокоился, что он слишком груб, но не могла вымолвить и слова.

Он не дал мне шанса... или выбора.

Он никогда этого не делает.

Выходя за дверь, делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

— Не знал, что в туалетах подают апельсиновый сок.

Чуть не подпрыгиваю при звуке глубокого голоса Дэмиена.

Сердце учащенно бьется, когда он тушит сигарету и подходит ближе.

— Что у тебя со щекой?

— Ничего.

— Она покраснела.

— Ты так красив, что заставляешь меня краснеть, — киваю в сторону коридора. — Мы можем вернуться вниз?

Каин выйдет с минуты на минуту, а убийственный взгляд Дэмиена только все ухудшает.

Он должен помнить о конечной цели. Преследование Каина сейчас только приведет к тому, что его посадят в тюрьму... а это именно то, чего хочет Каин.

— Иден, — в его тоне чувствуются знакомые темные нотки. Такие, которые в равной степени соблазняют и пугают до смерти.

— Я зашла в туалет как раз в тот момент, когда оттуда кто-то выходил, и врезалась щекой прямо в эту чертову дверь. На самом деле ничего страшного, так что перестань беситься без причины.

Когда он берет меня за подбородок, голубые глаза горят негодованием: — Посмотри мне в глаза и скажи правду.

Отвечаю ему тем же взглядом: — Я только что это сделала.

— Хорошо.

Тревога, наполняющая грудь, ослабевает.

— Пойдем. Мы должны...

У меня перехватывает дыхание, когда он пинком распахивает дверь... заставляя Каина, который подслушивал с другой стороны, влететь в стену позади него.

— Стой, — кричу я, но слишком поздно.

Одна рука Дэмиена уже обхватывает горло Каина, а другая наносит удары по животу.

Пытаюсь разнять их, но это невозможно. Между ними слишком много адреналина и яда, и ни один не отступит.

Даже Каин, который явно в невыгодном положении из-за роста Дэмиена и его железной хватки.

Но потом Каин пальцем цепляется за веко Дэмиена, и тот, спотыкаясь, отступает назад, выталкивая меня за дверь.

— Кто-то идет, — говорю им, глядя в коридор.

Бормочу проклятия, когда в поле зрения появляются несколько человек.

Уильям Андерсон, похоже, изо всех сил пытается вставить слово, а Эндрю Джонс — глава политической партии Каина — кивает.

В то время как губернатор Бексли болтает без умолка.

Пока не замечает меня.

— Вы... — начинает Бексли, но Дэмиен и Каин вываливаются из уборной, продолжая драться.

— О, черт!

Андерсон и Джонс хватают Дэмиена за руки, а губернатор поднимает Каина с пола и становится между ними.

— Джентльмены, мы не ведем себя так на публике, — выдыхает он. — Знаю, что между вами вражда... — он даже не пытается скрыть презрительный взгляд, который бросает на меня. — А также некоторые насущные семейные проблемы, но физическое насилие между двумя кандидатами недопустимо. Вы поняли?

— О, Боже мой, — кричит Маргарет, подбегая. — Что случилось?

— Ничего. Просто небольшое разногласие, вот и все, — заявляет Бексли, его глаза перебегают с Каина на Дэмиена. — Но теперь все кончено. Верно, джентльмены?

Каин кивает.

— Похоже, это не просто разногласия, — замечает Маргарет, бросаясь к Каину. — Может, отвезти его в больницу? Принести пакет со льдом?

— Прекрати, Маргарет, — говорит Каин в то же время, как губернатор кричит: — Оставь это.

Маргарет поднимает руки: — Отлично, — она поворачивается ко мне лицом: — Может, тебе стоит оказать нам всем услугу и снова стать отшельницей? — опускает взгляд на мое декольте и хмурится. — Каждый раз, когда выходишь из дома, ты создаешь одни неприятности ни в чем неповинным людям и их семьям, — она скрещивает руки на груди. — Никто не хочет, чтобы ты была рядом. Пойми намек и проваливай.

У меня есть один из двух вариантов. Я могу либо позволить ее словам возыметь желаемый эффект и расстроиться.

Либо постоять за себя.

— Вау, это все, на что ты способна? — она моргает, когда делаю шаг вперед. — Послушай меня и слушай внимательно. Я никуда не уйду. И если ты планируешь сыпать оскорблениями в мой адрес каждый раз, когда мы оказываемся в одной комнате... тебе понадобится гораздо больше, чем то, что ты говоришь, дорогая, потому что я уже все это слышала раньше. Так что, пожалуйста, сделай мне одолжение, используй свое высшее образование, за которое заплатили шестизначную сумму, и ту штуку, что у тебя между плечами, и постарайся быть более оригинальной, — усмехаюсь я. — А еще лучше, сделай себе одолжение и стань для своего папочки и жениха не просто выставочной собачонкой.

С этими словами разворачиваюсь на каблуках и неторопливо направляюсь по коридору.

— Черт, — ворчит Дэмиен позади меня. — Похоже, вам обоим сейчас понадобятся пакеты со льдом.

Губернатор начинает говорить, но Дэмиен прерывает его: — Приятного вечера, джентльмены.

— Ты в порядке?

Его рука крепче сжимает руль.

— В порядке.

— Ты не сказал мне ни слова после инцидента в уборной.

Тишина.

Выглядываю в окно.

— Твое настроение начинает меня раздражать. В одну секунду мы команда, а в следующую ты ведешь себя так, будто меня не существует.

— Потому что не люблю, когда мне лгут.

Развожу руками: — Я пыталась избежать того, что в итоге произошло.

— Солгав мне.

Закатываю глаза. Он не понимает сути.

— Ты можешь хоть на пару секунд взглянуть на картину в целом? Каин бы...

Шины визжат.

— Мне все равно, что сделал бы Каин, — его взгляд скользит к моей щеке. — Он ударил тебя, а ты посмотрела мне прямо в глаза и сказала, что врезалась в дверь. К черту твою общую картину и к черту твои оправдания, Иден. Ты солгала, чтобы защитить кого-то, кроме себя, а значит, ты ничему, блядь, не научилась.