— Кто-то однажды сказал мне, что дело не в количестве плохих поступков, которые совершает человек... а в количестве плохих поступков, которые он совершает по отношению к тебе. Если уж на то пошло, я всегда любил тебя. Всегда старался поступать с тобой правильно.

— Знаю, — шепчет она. — Вот почему это так трудно. Каин, в которого я влюбилась, — это не тот Каин, который сидит передо мной сейчас.

— Я все тот же Каин, — прижимаюсь щекой к деревянному полу. — Какое у тебя самое любимое воспоминание обо мне?

Вопрос застал ее врасплох. Хорошо.

И тут это происходит. Она улыбается.

— День, когда ты сказал, что Карен мертва. Ты пришел в мою комнату поздно ночью, забрался в кровать и обнял меня. И пообещал, что всегда будешь заботиться обо мне. Ты сказал, что мы семья, — по ее щеке катится слеза. — Я почувствовала, что меня любят... впервые за всю мою жизнь.

— Я всегда буду любить тебя. Даже после того, как меня не станет.

— Часть меня не хочет, чтобы ты уходил.

Мы так близко.

— Ты можешь освободить меня. Позволить мне сдаться.

Она морщится: — Мы оба знаем, что ты этого не сделаешь.

— Ты права. Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой.

Она выглядит задумчивой.

— Допустим, я тебя отпущу. Что произойдет? Ты убьешь меня, как и всех остальных?

— Боже, нет.

— Даже после того, как я тебя предала?

— Я не могу убить того, кого люблю. Черт, я бы, наверное, попросил тебя сбежать со мной.

— Куда бы мы убежали?

— Куда захочешь.

— Дэмиен купил мне билет в Испанию.

— Я предпочитаю Францию.

Она смеется: — Ты серьезно? Я и ты?

Сердце колотится в груди, словно пытаясь вырваться на свободу.

— Клянусь.

Она приподнимает бровь: — Больше никаких убийств?

— Я больше никогда не буду убивать, — лгу. Дэмиен Кинг — ходячий мертвец.

— Я боюсь тебя, — шепчет она. — Я люблю тебя, но ты меня пугаешь.

Хорошо. Однако сейчас это мне не поможет.

— Я никогда не причиню тебе вреда.

— Обещаешь?

— Даю слово.

Она приподнимается и становится на колени.

— Позади тебя есть небольшой люк, через который мы можем вылезти.

— Отлично. Но давай сначала развяжем это. Хорошо?

— Ах, да, — руки дрожат, когда она развязывает веревки на моих ногах, а затем переходит к тем, что на запястьях. Достает ключ от наручников... и останавливается.

— Что такое?

— Куда мы пойдем после этого?

Сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.

— Куда захочешь.

— Я не сделаю этого, пока у нас не будет плана.

Она превратилась в довольно требовательную малышку.

— Думаю, вернемся домой, немного поспим...

— Ты сказал, что мы уезжаем из города. Если ты просто используешь меня...

— Нет, — Господь всемогущий. Она так нуждается в тебе. — Мы проведем ночь в доме. А на рассвете отправимся в аэропорт.

Она улыбается, расстегивая наручники.

— Хорошо.

Поднимаюсь, и она напрягается, как будто ожидая, что я сделаю ей больно.

— Пойдем, милая. Пойдем домой.

Чтобы я мог трахнуть твою маленькую шлюшку... а потом убить тебя.

Заставить вас обоих заплатить за свои грехи.