Глава 14

Василиса

Я просыпаюсь от звуков разбивающихся волн и спорящих голосов, доносящихся откуда-то снизу, а также от легкого намека на знакомый запах. Я моргаю, открываю глаза и вижу красную бархатную коробочку, лежащую на тумбочке.

Прошла неделя с тех пор, как Рафаэль пригласил меня на свою яхту. Семь дней с тех пор, как я погрузилась в неизведанные воды. Вместо того чтобы вынырнуть и обнаружить, что нахожусь рядом с твердым берегом, я дрейфую, как никогда раньше.

Мы по-прежнему проводим «рабочие» вечера в кабинете Рафаэля. Я продолжаю пытаться разобраться со странными неполадками в системах его компании, которые постоянно возникают, несмотря на все мои усилия. Рафаэль продолжает сидеть в своем темном углу, потягивая вино, пока не решит, что на сегодня мы закончили.

Но в этой «новой» норме есть одно важное отличие. Когда я иду в спальню, Рафаэль следует за мной.

И мы занимаемся сексом.

В почти полной тишине. За исключением наших стонов, вздохов и пыхтения. Мы просто занимаемся сексом.

Много-много захватывающего, безумного секса.

Он оставляет меня в таком состоянии, что я не могу проснуться до полудня следующего дня. Когда я наконец поднимаюсь, Рафаэль уже ушел, и единственным свидетельством нашей ночи вместе остаются моя воспаленная вагина и запах кипариса и апельсина в воздухе.

Каждый день на тумбочке рядом с моей кроватью появляется новая бархатная коробочка. Первым подарком стало великолепное золотое ожерелье с бриллиантовым кулоном в форме капли. У меня возникло сильное искушение избавиться от него, бросив в море. Но я сдержалась. Вместо этого швырнула коробку в голову Рафаэля в тот вечер, прежде чем занять свое место за столом. Он даже не отреагировал, просто поймал ожерелье и убрал его в карман.

На следующее утро меня ждала новая бархатная коробочка, чуть больше предыдущей, в которой находились серьги с сапфирами и браслет. Я оставила ее рядом с его бокалом вина, прежде чем покинуть кабинет. Наш секс был полон гнева, но мы не произнесли ни слова.

На третий день я обнаружила еще одно ожерелье, на этот раз из розового золота с огромным круглым бриллиантом-солитером. Оно выглядело великолепно и классически. Я сунула его ему в руку для убедительности, и он без сопротивления принял его, спрятав в карман брюк.

На четвертый день появились наручные золотые часы, усыпанные бриллиантами. На пятый день я получила дизайнерский набор: серьги, колье, браслет и даже брошь - всё в украшенном бриллиантами футляре. А на шестой день — чертову диадему!

Каждый вечер я возвращала ему подарок, не произнося ни слова благодарности. И каждый раз Рафаэль просто убирал его, так же не сказав ни слова и не выразив ни малейшего недовольства. Он лишь давал указания по поводу моего следующего задания.

А затем - секс. Эпический. Грубый. Секс, о котором мы никогда не говорим.

Я откидываю одеяло и сажусь в постели. Что ждет меня сегодня? Еще часы? Еще одно ожерелье? То, что весит половину моего веса в золоте и драгоценных камнях? Вздохнув, я открываю подарочную коробку и смотрю на содержимое, не в силах сделать вдох.

Тонкая цепочка из белого золота - довольно простой дизайн - с маленьким кулоном в форме ландыша. На полированных стеблях висят бриллианты круглой огранки, а на листьях - драгоценные камни формы «маркиз». Я осторожно касаюсь сверкающей формы кончиком пальца, и в груди разливается тепло. Это выглядит изысканно и дорого, но не сравнится с другими экстравагантными подарками.

Она олицетворяет именно меня. Олицетворяет нас. Не его богатство.

Когда достаю цепочку из коробки, с нижней стороны атласной подушечки падает желтая записка. Она приземляется на пол лицом вниз. Нагнувшись, я поднимаю записку и разворачиваю ее, чтобы увидеть, что там написано.

Рисунок меня. Голой. Волосы распущены. На шее - ожерелье из ландышей. Я смотрю на записку в руке, затем на цепочку в другой. Долго разглядывая изящный кулон, я расстегиваю цепочку и надеваю ее на шею.

* * *

Звук столовых приборов разносится по тихой кухне, создавая эхо. Игнорируя настороженные взгляды служанок, я открываю еще один ящик и добавляю его содержимое к растущей куче посуды на столе.

Мне потребуется не менее получаса, чтобы все рассортировать. Возможно, даже час, если я не стану спешить. После завершения этой работы мне нужно будет найти что-то еще, чтобы занять себя, иначе я просто сойду с ума, пытаясь справиться с запутанным клубком эмоций, в который попала.

Меня окутывает густой туман неопределенности, в котором видны лишь размытые, искаженные формы. Чувство вины давит на меня. Я чувствую себя лицемеркой за то, что спала с похитителем и наслаждалась каждой минутой. Я радуюсь каждому мгновению, проведенному с ним, и скучаю, когда его нет рядом. Я просто ужасно запуталась во всем. В его чувствах. В своих собственных. Я на самом деле люблю Рафаэля или это стокгольмский синдром? Чувствовала бы я то же самое, если бы он не заставлял меня остаться? Черт его знает. Я не могу доверять своему сердцу, не могу разобраться в своих мыслях, не могу положительно относиться к своим эмоциям, пока не выберусь из этой дымки. Рафаэль — это пелена, которая поглощает меня.

А он? Испытывает ли он ко мне настоящие чувства, или это просто извращенная потребность обладать неуловимой жертвой, которая не поддается на предложенную им позолоченную клетку? Все эти чертовы драгоценности... Я не собираюсь объяснять ему, что мне не нужны его модные побрякушки. Он умный человек, и если я ему действительно небезразлична, должен понять это сам — мне ни к чему его дорогие подарки. Мне нужна свобода. И я хочу, чтобы он больше никогда не угрожал моей семье.

Я опускаю глаза и смотрю на кулон с ландышем на своей шее. Может, он, наконец-то, пришел в себя?

— Мисс? — одна из служанок касается моего плеча. — Отто здесь. У него для вас посылка.

Я поднимаю взгляд от вилок, которые сортирую по размеру.

— Что за посылка?

— От босса, — говорит Отто, подходя к кухонному острову и ставя на прилавок большую прямоугольную коробку. Сверху на ней красуется золотой логотип «Альбини».

Я открываю крышку и отодвигаю белую папиросную бумагу, и передо мной предстает множество золотистого шелка и кружев. Это платье, которое я примеряла, когда Рафаэль водил меня по магазинам.

— Босс сказал, что приедет за вами около восьми, — добавляет Отто.

— За мной?

— Выпить с ним коктейли.

Я приподнимаю бровь.

— А если я не хочу пить с ним коктейли?

— Он упомянул, что вы, возможно, откажетесь. И поручил мне передать, что если вы не согласитесь, то больше не позволит вам звонить.

Прикусив щеку, я закрываю крышку и отодвигаю коробку. У меня есть вилки для сортировки, и мне некогда заниматься этой ерундой.

Соберись, черт возьми. Как можно любить этого человека и одновременно хотеть его придушить?

Рафаэль

— Черт возьми, - выдыхаю я, расстегивая пуговицу на рубашке, чтобы осмотреть порез. Он не глубокий, но довольно длинный, диагональный разрез на левой стороне груди. Кровотечение продолжается. Нужна дезинфекция и хорошая повязка. Я открываю шкафчик с медикаментами над раковиной в поисках аптечки.

Уличная драка. Не могу поверить, что я ввязался в эту чертову драку из-за женщины. Это была просто случайная группа пьяных панков, которые швыряли бутылки в стену переулка. Я мог бы просто проехать мимо, но нет. Я остановил машину и влез в бессмысленную драку с четырьмя молодыми идиотами, чтобы хоть немного развеять свое разочарование.

Что же меня разочаровывает? Маленькая русская принцесса, которая делает вид, что между нами ничего нет. Я согласился с ее просьбой не обсуждать то, что происходит в моей спальне, полагая, что просто заняться с ней сексом будет достаточно. Но это не так. Я не хочу, чтобы она была лишь моим ночным увлечением. Мне нужны наши разговоры, поддразнивания, эти ужасные каракули. Я хочу всего этого и даже больше. Но она все еще настаивает на том, чтобы как можно быстрее починить мои IT-системы, чтобы потом уйти.

Когда обрабатываю порез и дезинфицирую его, я скрепляю кожу специальными полосками и накладываю повязку. Закончив с перевязкой, направляюсь к шкафу в углу гостевой комнаты. Большая часть моей одежды находится в гардеробной спальни, но несколько вещей остались здесь.

Я выбираю рубашку стального цвета и черный пиджак, выхожу из комнаты и иду по коридору к двери Василисы.

Тук. Тук.

Проходит минута.

Я стучу снова, но тишина.

— Василиса. — Я стучу ладонью по двери. Острая боль пронизывает бок.

Еще несколько мгновений тишины, но затем слышу стук каблуков, приближающихся к двери. Она открывается.

У меня перехватывает дыхание.

Я не могу отвести взгляд.

Черт возьми.

— Не волнуйся, твоя собачка уже готова, мистер Де Санти.

Мой мозг отключается, и я продолжаю смотреть, как полный идиот.

Василиса упирает руки в бока и поднимает подбородок.

— Так мы идем или нет?

— Да, — отвечаю я.

Один гребаный слог. Это все, что смогло выдать мое затуманенное сознание. Я слишком ошарашен тем, что вижу. Неважно, во что одета Василиса, ее красота просто неземная. Но видеть ее сейчас... я не могу, черт возьми, дышать.

Мой взгляд скользит по ее стройной ноге, выглядывающей из складок золотистого шелка, по узкой талии и изысканному кружеву, обнимающему грудь и руки, и, наконец, останавливается на ее лице. На ней нет никакого макияжа, кроме теней на глазах. С помощью подводки и черных теней она создала дымчатый взгляд, благодаря которому ее ониксовые глаза кажутся больше и выразительнее. Ее черные волосы собраны в низкий пучок, но несколько прядей свободно обрамляют лицо. Общий эффект просто потрясающий.

— Ты не моя собачка, — с трудом произношу я.

— Серьезно? Значит, я могу отказаться от похода на проклятый коктейль, к которому ты велел мне приготовиться, и не будет никаких последствий?