— Как будто тебя это волнует, — выплюнул мой отец. — Ты ненавидишь Джулианну, и я уверен, что тебе было бы насрать, если бы она умерла. Скорее всего, ты бы подумал, что это хорошее избавление.

Я скривилась, и к горлу подступила желчь, горькая на языке.

— Много ты говоришь, Бишоп, — сказал Киллиан, его голос был глубоким и гравийным. — Ты знал, как сильно я ненавижу твою дочь, и все же я стал мужем, которого ты выбрал для нее. Ради своей личной выгоды. Так что избавь меня от этих долбаных речей.

— Стоп, — прошептала я, сжимая руки. — Пожалуйста, перестаньте спорить.

Челюсть Киллиана сжалась. Я могла слышать, как он смыкает коренные зубы.

— Можем ли мы сосредоточиться на том, что важно прямо сейчас? — дрожащим голосом спросила я. — Папа, ты знаешь, кто хотел бы моей смерти?

Отец с разочарованным ворчанием провел рукой по лицу. 

— У меня слишком много врагов, Джулианна.

— Ты сомневаешься в конкретном человеке? — спросил Киллиан, нахмурив брови.

Отец кивнул, устало вздохнув. 

— Я имею в виду двух человек. Но это только подозрение, пока у нас не будет дополнительных доказательств.

— Отправь мне подробности. Я попрошу кого-нибудь разобраться в этом, — потребовал мой муж.

— Кто бы ни был в этом виноват, я их, блядь, убью сам, — выплюнул отец, его темные глаза были полны ярости.

Ноздри Киллиана раздулись. 

— Нет, если я доберусь до них первым.

Кулаки отца сжались, и он уперся ими в стол. 

— Я не доверяю тебе заботу о моей дочери. Она останется здесь, со мной, где я смогу ее защитить.

В груди Киллиана заурчало глубокое рычание. 

— Я принял пулю за свою жену, — прорычал он. — Я сделал все, чтобы защитить Джулианну и убедиться, что она не подвергается опасности.

Муж встал и пошел вперед. Он уперся руками в стол моего отца и наклонился вперед, встретившись глазами со своим тестем. Воздух в комнате казался тяжелым и густым от напряжения. Безмолвная невысказанная угроза пробежала по моей коже, и я подавила дрожь.

Киллиан Спенсер был уверен в своей шкуре, в своей походке и в своей силе. Он знал, кто он такой, и никогда не склонялся перед ним. Люди из кожи вон лезли ради него, но Киллиан был самым уверенным в себе человеком, которого я знала.

Даже больше, чем мой отец.

— Позволь мне еще раз напомнить тебе, что Джулианна — моя жена, — спокойно сказал Киллиан, но в его голосе прозвучало немое предупреждение. — И она останется со мной. Конец дискуссии.

Мой отец был не из тех, кто так легко принимает поражение. Я могла видеть темную ярость на его лице. 

— Как насчет того, чтобы позволить Джулианне выбрать, где она хочет остаться?

— Джулианна, — произнес мое имя Киллиан, стоя ко мне спиной. Его взгляд не отводился от лица моего отца. — Сделай свой выбор. Твой отец или я?

Мне даже не пришлось об этом думать. Это был легкий выбор. Я встала и подошла к мужу. Мои пальцы сомкнулись вокруг его локтя, и губы Киллиана дернулись.

— Папа, пожалуйста, — начала я, увидев на лице отца выражение полного предательства. Когда он предложил мне сделать выбор, он был уверен, что я выберу его. Но, выбрав Киллиана, я ознаменовала поражение отца.

И это ожесточило епископа Романо.

— Грейслин выбрала бы другой вариант, — пробормотал он себе под нос достаточно громко, чтобы я услышала.

Я вздрогнула, и мой желудок скрутило от тошноты. Киллиан рядом со мной напрягся, но прежде чем он успел что-то сказать, я откашлялась. Отбросила боль, причиненную моим отцом, пятью простыми словами. Я хотела сказать, что уже привыкла к отцовскому отсутствию заботы о моем эмоциональном благополучии, но даже спустя столько лет – все равно больно.

Что он всегда видел во мне обузу.

И что я никогда не была его приоритетом.

— Я знаю, что ты волнуешься, потому что тебе не все равно, — выдавила я сквозь ком в горле. — Но я должна пойти домой с Киллианом. Я доверяю ему, чтобы защитить меня.

— Ну вот, епископ. Моя жена выбрала — прошипел Киллиан.

Он взял мою руку в свою, переплел наши пальцы вместе, чтобы показать наш крепкий союз, прежде чем вытащить меня из кабинета моего отца.