— Как будто тебя это волнует, — выплюнул мой отец. — Ты ненавидишь Джулианну, и я уверен, что тебе было бы насрать, если бы она умерла. Скорее всего, ты бы подумал, что это хорошее избавление.
Я скривилась, и к горлу подступила желчь, горькая на языке.
— Много ты говоришь, Бишоп, — сказал Киллиан, его голос был глубоким и гравийным. — Ты знал, как сильно я ненавижу твою дочь, и все же я стал мужем, которого ты выбрал для нее. Ради своей личной выгоды. Так что избавь меня от этих долбаных речей.
— Стоп, — прошептала я, сжимая руки. — Пожалуйста, перестаньте спорить.
Челюсть Киллиана сжалась. Я могла слышать, как он смыкает коренные зубы.
— Можем ли мы сосредоточиться на том, что важно прямо сейчас? — дрожащим голосом спросила я. — Папа, ты знаешь, кто хотел бы моей смерти?
Отец с разочарованным ворчанием провел рукой по лицу.
— У меня слишком много врагов, Джулианна.
— Ты сомневаешься в конкретном человеке? — спросил Киллиан, нахмурив брови.
Отец кивнул, устало вздохнув.
— Я имею в виду двух человек. Но это только подозрение, пока у нас не будет дополнительных доказательств.
— Отправь мне подробности. Я попрошу кого-нибудь разобраться в этом, — потребовал мой муж.
— Кто бы ни был в этом виноват, я их, блядь, убью сам, — выплюнул отец, его темные глаза были полны ярости.
Ноздри Киллиана раздулись.
— Нет, если я доберусь до них первым.
Кулаки отца сжались, и он уперся ими в стол.
— Я не доверяю тебе заботу о моей дочери. Она останется здесь, со мной, где я смогу ее защитить.
В груди Киллиана заурчало глубокое рычание.
— Я принял пулю за свою жену, — прорычал он. — Я сделал все, чтобы защитить Джулианну и убедиться, что она не подвергается опасности.
Муж встал и пошел вперед. Он уперся руками в стол моего отца и наклонился вперед, встретившись глазами со своим тестем. Воздух в комнате казался тяжелым и густым от напряжения. Безмолвная невысказанная угроза пробежала по моей коже, и я подавила дрожь.
Киллиан Спенсер был уверен в своей шкуре, в своей походке и в своей силе. Он знал, кто он такой, и никогда не склонялся перед ним. Люди из кожи вон лезли ради него, но Киллиан был самым уверенным в себе человеком, которого я знала.
Даже больше, чем мой отец.
— Позволь мне еще раз напомнить тебе, что Джулианна — моя жена, — спокойно сказал Киллиан, но в его голосе прозвучало немое предупреждение. — И она останется со мной. Конец дискуссии.
Мой отец был не из тех, кто так легко принимает поражение. Я могла видеть темную ярость на его лице.
— Как насчет того, чтобы позволить Джулианне выбрать, где она хочет остаться?
— Джулианна, — произнес мое имя Киллиан, стоя ко мне спиной. Его взгляд не отводился от лица моего отца. — Сделай свой выбор. Твой отец или я?
Мне даже не пришлось об этом думать. Это был легкий выбор. Я встала и подошла к мужу. Мои пальцы сомкнулись вокруг его локтя, и губы Киллиана дернулись.
— Папа, пожалуйста, — начала я, увидев на лице отца выражение полного предательства. Когда он предложил мне сделать выбор, он был уверен, что я выберу его. Но, выбрав Киллиана, я ознаменовала поражение отца.
И это ожесточило епископа Романо.
— Грейслин выбрала бы другой вариант, — пробормотал он себе под нос достаточно громко, чтобы я услышала.
Я вздрогнула, и мой желудок скрутило от тошноты. Киллиан рядом со мной напрягся, но прежде чем он успел что-то сказать, я откашлялась. Отбросила боль, причиненную моим отцом, пятью простыми словами. Я хотела сказать, что уже привыкла к отцовскому отсутствию заботы о моем эмоциональном благополучии, но даже спустя столько лет – все равно больно.
Что он всегда видел во мне обузу.
И что я никогда не была его приоритетом.
— Я знаю, что ты волнуешься, потому что тебе не все равно, — выдавила я сквозь ком в горле. — Но я должна пойти домой с Киллианом. Я доверяю ему, чтобы защитить меня.
— Ну вот, епископ. Моя жена выбрала — прошипел Киллиан.
Он взял мою руку в свою, переплел наши пальцы вместе, чтобы показать наш крепкий союз, прежде чем вытащить меня из кабинета моего отца.