После ухода Джаспера Дженни попыталась впиться когтями в очередного популярного парня. Наш печально известный защитник и академик короля Беркшира Мэддокс Коултер.

Но Мэддокс совершенно не был заинтересован в потакании ей и ее фальши. Когда Дженни поняла, что не имеет власти над Мэддоксом, она попыталась связаться с его лучшим другом Колтоном Беннеттом. Я слышала слухи о том, что они спят вместе, но даже это длилось недолго.

Через некоторое время Дженни потеряла силу, которую имела.

Пока она не стала ничем и никем.

Беркшир — это аквариум с акулами. Он пожирает слабых и уязвимых, оставляя после себя груду костей. Мы с Лилой пережили остаток первого года обучения, опустив головы и смешавшись с толпой.

Лила постукивает по карте на своей кровати, привлекая к ней мое внимание. 

— Итак, куда мы идем?

— Я думаю о Гранд-Каньоне, — задумчиво говорю я ей, делая глоток малинового сока. Мы планируем нашу летнюю поездку. — Что ты думаешь?

Лила мычит себе под нос. 

— Аризона. Да, я никогда там не была. Я считаю, что это идеальное место для отдыха. И мы можем посетить озеро Пауэлл. Я всегда хотела поехать туда после того, как увидела все эти великолепные фотографии в Интернете.

— Я тоже там никогда не была. У моей семьи есть домик в Аризоне, недалеко от Гранд-Каньона. Так что мы можем остаться там на несколько недель. — Для меня это прекрасная возможность избегать родителей, насколько это возможно, летом.

Моя модельная и конкурсная карьера закончилась после того, что произошло на рождественском гала-концерте, и мне пришлось уйти на реабилитацию, что положило конец моей общественной деятельности. Моя мать пыталась вернуть меня в бизнес, но никто не хотел, чтобы его связывали с опальной дочерью Томаса и Норы Джонсон.

Разочарование моей матери и унижение отца все еще звучат в моих ушах. Больно не иметь их понимания и поддержки. Они по-прежнему отказываются признать мое расстройство пищевого поведения или тревожное расстройство. Но на этот раз я счастлива, что мне больше не нужно вписываться в роль идеальную и уравновешенную Райли Джонсон. Та, которая должна поддерживать имя своей матери и имидж своего отца.

Мой отец по-прежнему жестко контролирует мою жизнь. Он решил, что я поеду в Йельский университет для получения бакалавриата, и предложил мне два варианта получения специальности: степень бакалавра этики, политики и экономики или степень бакалавра политологии. Я знала, что правильным выбором, согласно интересам моего отца, будет политология. Поэтому вместо этого я выбрала этику, политику и экономику. Маленький акт бунта, даже если это не имело большого значения.

Каким-то образом это заставило меня почувствовать, что я контролирую ситуацию, хотя это было не так. Потому что, если бы у меня действительно был выбор, я бы выбрала степень бакалавра по английскому языку и литературе.

— О, кстати, я дочитала «Голод» Лауры Таласс, — говорит мне Лила. Она встает с двуспальной кровати и подходит к своей крошечной книжной полке. —  Вот, спасибо, что одолжила мне книгу. На этот раз я позаботилась о том, чтобы не загнуть угол страницы, и использовала подходящую закладку.

Я с гордостью могу сказать, что благодаря мне Лила начала читать любовные книги. Раньше ей нравились детективы, но, конечно, я должна была указать ей правильный путь в литературе. Романтика.

И трагедии, потому что я их тоже люблю. Но в основном романтика со счастливым концом.

Она возвращает мне мою книгу, и я с радостью беру ее. 

— На этот раз ты не повредила мою книгу в мягкой обложке?

Лила закатывает глаза. 

— Не-а. Твоя драгоценная мягкая обложка в целости и сохранности.

— Слава Богу. — Я облегченно вздыхаю.

Она сердито дуется и бросает в меня свою дополнительную подушку. Я легко уклоняюсь от нее, и она ударяется о стену прямо позади меня и падает обратно на матрас. 

— Итак, есть еще какие-нибудь непристойные рекомендации?

— Хм. — Я думаю о последней книге, которую прочитала. — Я недавно прочитала Сэма Мариано, если ты, наконец, хочешь дать шанс хулигану.

— Я могла бы дать ему шанс, если ты пообещаешь прочитать Финли Фенна.

— Кого?

Лила улыбается во все зубы, и это меня беспокоит.

 — Член орка, — шепчет она, ее глаза загораются озорством. — Член орка и много жидкости. Ведра спермы. Размножающийся кинк. Самый развратный.

— Орки? — Я задыхаюсь. — Ты сейчас читаешь об орках? На прошлой неделе это были синие инопланетяне!

Я могла бы привести Лилу в мир романтической страны, но она трагически провалилась в темную дыру чудовищной романтики. На данный момент ее уже невозможно спасти.

— Эй, не говори так, пока не попробуешь, — защищается она, снова надув губы. Лила что-то печатает на своем телефоне, а затем показывает мне свой экран. — Видишь? Вот так выглядят орки. Автор заказал иллюстрацию персонажей. Не то, что ты себе представляла, верно?

О. Он выглядит как человек. Просто… зеленый. С клыками.

Но определенно намного красивее, чем я себе представляла.

— Хм, может быть, я дам ему шанс, — говорю я ей, все еще неуверенная в ее рекомендациях. Но опять же, это то, что мы делаем. Мы делимся друг с другом нашими любимыми книгами. Наш собственный маленький книжный клуб. Только мы вдвоем.

Хотя, если говорить о грязи…

— У меня есть вопрос. — Я тянусь к подушке, которую Лила бросила мне ранее, и кладу ее себе на колени. — Это немного личное.

Лила медленно склоняет голову набок. 

— Ах, да? Что такое?

— Ты когда-нибудь испытывала оргазм раньше? — Я быстро бормочу, прежде чем теряю смелость спросить. Для меня это более личное, чем для нее.

— Да. А почему ты спрашиваешь?

— Одна или с кем-то еще?

Она приподнимает бровь, глядя на меня. 

— Одна. Секс у меня был всего один раз, и он был довольно некачественным. Тогда я не испытала оргазма, потому что мой первый раз был довольно болезненным. Но потом я нашла свое собственное освобождение. Немного заботы о себе имеет большое значение.

— Значит, ты можешь кончить сама?

— Да, — говорит она снова, растягивая это слово. — Здесь что-то не так?

Да, что-то со мной очень не так.

— Я думаю, что мое влагалище сломано, — выпаливаю я, а затем затыкаю рот рукой.

Глаза Лилы расширяются, и в течение долгой минуты она молча смотрит на меня. 

— Извини, что?

Я прикусываю внутреннюю часть щеки, наполовину гримасничая, наполовину желая, чтобы я никогда не начинала этот разговор. Потому что теперь мне придется рассказать Лиле еще об одном моем недостатке. 

— Я не могу… кончать.

— Ты не можешь испытать оргазм? — медленно повторяет она. — Почему ты так думаешь?

Я вскидываю руки вверх. 

— Потому что я попробовала все!

Мои собственные пальцы, игрушки, мое воображение, какой-нибудь модный вибратор и даже чертова насадка для душа. Но ничего не работает.

Дело не в том, что я не чувствую удовольствия. Да… и мне нравится прикасаться к себе, когда я в настроении, но я всегда достигаю только края этого, а не пика. Никаких фейерверков и никакой кульминации. Я не могу достичь оргазма.

Следовательно, я очень долго была сексуально неудовлетворена.

И я не могу найти решение этой проблемы.

Так что да… мое влагалище сломано.

— Ты пробовала смотреть порно и трогать себя?

— Да, но это не работает, и я просто чувствую себя неловко. — Я качаю головой. — Это просто… расстраивает.

— О, ну… я нашла две секс-игрушки, и в Интернете у них взрывные отзывы. Так может быть, тебе стоит попробовать? Первый — вибратор с подогревом Rabbit , который я заказала себе два дня назад, а второй — клиторальный вибратор. Я найду ссылки и пришлю их тебе.

— Мне они, наверное, не подойдут, — бормочу я, чувствуя, как краснею от признания. — Ничего не работает. Наверное, я никогда в жизни не испытаю оргазма!

— Сначала попробуй. Не волнуйся. — Она почти настойчиво похлопывает меня по колену. — Мы что-нибудь придумаем для твоей грустной вагины.

Я не могу не возмутиться ее выбором слов. 

— Миссия помочь Райли достичь оргазма?

Лила покачала головой, а затем очень серьезно посмотрела на меня. 

— Не-а. Мы назовем это миссией: «Помочь спасти вагину Райли от депрессивной и одинокой жизни».

Я моргаю, и мы долго смотрим друг на друга. Сначала меняется выражение лица Лилы, а затем я не могу не следовать за ней. Все начинается с того, что мы хихикаем, а затем заканчивается неконтролируемым хихиканьем.

— Это серьезно, Лила! — Я падаю обратно на ее матрас и закрываю лицо руками. Я не могу смотреть на нее. Вся кровать дрожит от нашего смеха.

— Я серьезно!

— Иногда я тебя ненавижу, — говорю я ей, полуплачя, полусмеясь.

Через некоторое время наш смех утихает, и мы оба какое-то время задыхаемся. Я остаюсь на спине, а Лила придвигается ближе, пока наши плечи не соприкасаются. Мы оба смотрим на ее звездный потолок. Они выглядят лучше ночью, когда в ее комнате темно и потолок освещен. Я уже много раз засыпала здесь.

— Мы поняли друг друга, да? — тихо спрашивает она.

Я слепо тянусь к ее руке и сжимаю ее.

 — Да, мы поняли друг друга, — соглашаюсь я, мой голос едва громче шепота.