Я смеюсь так громко, что пара за соседним столиком оборачивается.

— Поняла. Не с Шейном. — Она выглядит смущенной. — Я бы посоветовала пригласить Перси, так как ты настаиваешь на дружбе с ним, но, честно говоря, я бы предпочла, чтобы он не приходил. Я также предпочла бы, чтобы ты забыла об этой дружбе.

— Тебе не нужно волноваться. Я просто была вежлива, когда сказала это ему. — Я колеблюсь. — И теперь жалею об этом. Он написал мне сегодня, предложив встретиться.

— Надеюсь, ты сказала нет.

— Не ответила.

— Хорошо. Не отвечай.

Я улыбнулась. — Тебе действительно он не понравился, да?

— Нет. Он был своего рода мудаком, — признаётся она, и это не первый раз, когда она это говорит.

Мы часто обсуждали и пересматривали мысли Джиджи о моем бывшем парне во время моих шести месяцев отношений с Перси. Её самая большая претензия была к нашей разнице в возрасте, хотя, если честно, именно это меня и привлекало, и это была одна из причин, почему я так долго оставалась с ним, хотя уже через несколько месяцев стало очевидно, что мы несовместимы.

Перси на пять лет старше меня, и хотя это не огромный разрыв в глобальном масштабе, он ощущается в двадцатилетнем возрасте. Многие парни, которых я знаю, возрастом двадцать или двадцать один, кажутся маленькими мальчиками по сравнению с теми, кому двадцать пять или двадцать шесть.

Взрослость Перси привлекла меня. Я не могу отрицать, что было волнующе быть с кем-то старше. Он был уверенным в себе, твердо стоял на своих мнениях и целях. Он был ласковым и внимательным. Он относился ко мне как к ценному партнеру, а не как к прославленной секс-кукле, как многие парни, которых мне приходилось встречать. Он был настоящим джентльменом.

Какое-то время.

Когда я узнала его лучше, я поняла, что он не уверен в себе, а имеет тонкую психику. Да, он был мнительным, но в презрительной форме. И этот милый, внимательный мужчина имел привычку обижаться, когда что-то шло не так, как он хотел.

— Он был таким собственником, когда мы все вместе выходили, — напоминает мне Джиджи. Она делает недовольное лицо. — О, и он сказал, что любит тебя во время секса. Это так неловко.

Я не могу с этим не согласиться. Перси мог быть...интенсивным, когда дело касалось выражения его чувств. Первый раз, когда он произнёс это слово, было во время эякуляции. Я не ответила тем же, и по недовольному блеску в его глазах я поняла, что это ему не понравилось. Я шутливо сказала ему, что слова люблю во время секса не могут быть приняты всерьез из-за всех эндорфинов. Поэтому несколько недель спустя он пригласил меня на ужин, и, съев пару ложек с десертом, сказал это всерьез.

Опять же, я не ответила тем же.

Я больше склонна к медленному росту. Я только однажды сказала парню, что люблю его, и это было после шести месяцев отношений. Но когда мы с Перси достигли шестимесячного рубежа, и я всё ещё не чувствовала ничего глубже, чем — наверное, мне он нравится, — это был явный признак того, что мы не подходим друг другу.

И ещё он разбил стакан о стену.

Да.

Я никогда не говорила Джиджи об этом. Не хотела давать ей дополнительное оружие против моего парня. Но после телефонной ссоры с его старшим братом Перси швырнул полный бокал вина в стену своей гостиной, пока я сидела на диване в шокированном молчании, наблюдая, как осколки стекла разлетаются и кроваво-красные капли впитываются в ковер.

Честно говоря, это было очень отталкивающе. Я знаю, что некоторым людям нужен выход для злости. Я слышала о таких комнатах для гнева, где люди платят настоящие деньги, чтобы разбивать старые телевизоры и вазы бейсбольными битами. И хотя у меня тоже есть характер, я никогда не ломала ничего от злости. Видеть, как Перси теряет контроль над собой из-за глупой ссоры о том, что его брат не пришел на День Благодарения, вызвало у меня серьёзное отвращение. Я рассталась с ним через три дня.

Мой бывший, должно быть, чувствует, что его уши горят, потому что именно в этот момент он снова написал мне. Оу, дважды.

Я знаю, что мне нужно ответить, но я не знаю, как себя вести. Каждый раз, когда я даю ему маленький шанс, он пытается вернуть меня.

— Чёрт, он реально хочет прийти сегодня, — говорю я, глядя на телефон.

— Пусть сосёт член.

Я улыбаюсь и доедаю последний кусок бургера. После ужина мы прогуливаемся по Главной улице, заглядывая в несколько магазинов, чтобы посмотреть на ремесленные безделушки и уникальную одежду, а затем Джиджи отвозит меня домой. Ей всё ещё нужно вернуться в Бостон сегодня вечером; она остаётся с родителями до тех пор, пока она и Райдер не переедут в собственное место в сентябре.

— Жаль, что ты не в общежитии этим летом, чтобы тебе не нужно было ехать больше часа, чтобы провести время со мной.

— Честно, я едва буду здесь в следующие пару месяцев. У меня свадебное планирование. Потом Аризона на следующей неделе, Райдер очень напряжён. Потом Тахо с семьёй, Италия с мужем и сама свадьба.

Я свищу. — Чёрт возьми. Путешественница мирового уровня. И перестань делать всё наоборот, ладно? Помолвка, итальянский медовый месяц, а потом свадьба? Кто научил тебя жизни?

Она фыркает.

Я не комментирую поездку в Аризону, потому что это неловкая тема. Они едут туда на заседание по условно-досрочному освобождению отца Райдера. Это трагично, на самом деле. Отец Райдера убил его мать, когда Райдер был маленьким. Он заключил сделку о признании вины и теперь претендует на условно-досрочное освобождение после всего лишь пятнадцати лет, но обвинители не думают, что у него есть шанс выйти. Всё равно я понимаю, каким это может быть стрессом для нового мужа Джиджи.

Она замедляет движение у огромного белого знака, на котором написано МЕДОУ-ХИЛЛ, и заезжает в круговую парковку перед зданием Sycamore.

Джиджи ставит машину на парковку. — Увидимся в эти выходные? — У нас снова планы на ужин.

— Определённо. И если у тебя получится выбраться от семьи до этого, дай знать. Приходи поплавать. Возможно, придётся посмотреть репетицию танцев в зависимости от дня, но мы с Кенджи тренируемся только около часа.

— Сообщу. Люблю тебя.

— Люблю тебя.

Я обнимаю её и выхожу из внедорожника, закидывая сумку на плечо. Джиджи уезжает, как раз когда подъезжает другой автомобиль. Я, естественно, любопытная — ладно, назову эту любопытством, — поэтому я оглядываюсь и вижу знакомое лицо, выходящее из заднего сидения.

Я сужаю глаза. Это Кристал Халлер, одна из моих чирлидерш.

О, да брось.

Этот чёртов мудак. Почему?! Мы только обсудили это.

— Диана. Привет. — Кристал подходит с неловкой улыбкой.

Мы не близки. Как капитан команды, я стараюсь установить контакт с каждым членом группы, но ожидать, что я стану лучшей подругой со всеми, у кого разные личности, было бы нереально. Кристал и я никогда не находили общий язык. Она немного высокомерна, если честно. Мы обе тренеры в лагерях по чирлидингу этим летом, и она сделала несколько комментариев с начала лагеря о том, что ей не особо нужны деньги, но приятно иметь немного карманных.

Для меня это не просто карманные деньги. Это то, что оплачивает мою ипотеку.

Мы подходим к главным дверям Sycamore и останавливаемся у входа. — Я забыла, что ты здесь живешь, — говорит Кристал. — Я пришла увидеть...

— Да, знаю. Линдли.

Она удивляется. — Как ты узнала?

— Он мой новый сосед. Я предположила, что рано или поздно начнется череда девушек.

Это вызывает у нее глубокое недовольство.

— Извини, — стараюсь я сгладить ситуацию. — Я не это имела в виду. — Я делаю паузу. — На самом деле нет. Я это и имела. Ты знаешь, что он бабник, да?

Она закатывает глаза. — Да, Ди. Я полностью осведомлена, что он бабник.

Я расслабляюсь при использовании её прозвища. Значит, она не может быть так уж сердита на замечание про девушек.

— Хорошо. Просто, знаешь, не строй слишком больших надежд. Одну девушку вывело из строя его поведение.

— Это несправедливо. Он не выводил её из строя.

— Нет, — признаю я неохотно, — не лично. Но она упала, потому что была так сосредоточена на том, позвонит ли он ей или нет. И спойлер — он не позвонил. — Я сморщила губы. — Ладно, он всё-таки позвонил. Только чтобы сказать, что больше звонков не будет. — Я смотрю на Кристал с серьезным видом. — Он очень опасный человек.

— Ничего страшного, — отвечает она, явно развеселённая. — Не нужно волноваться за меня. Я взрослая.

— Ты была предупреждена, — говорю я, используя ключ-карту, чтобы войти. Она следует за мной в хорошо освещенный холл.

— Добрый вечер, Диана.

Ричард, охранник на ночной смене, приветствует меня с улыбкой. Ему за пятьдесят, с бледной кожей, которая всегда выглядит немного красной, как будто он постоянно обгорает.

— Привет, Ричард. — Я подхожу к столу. — Это Кристал. Она пришла увидеть Шейна Линдли. Red Birch, квартира 2B.

Он кидает взгляд на свои записи и записывает информацию.

— Пойдём, — говорю я. — Это сюда.

Мы выходим через двойные двери в задней части и оказываемся на извивающейся асфальтированной дорожке. Red Birch — третье здание от Sycamore. Мы проходим мимо Cherry Blossom и Silver Pine, прежде чем я веду её в наш мини-холл.

— Мы на месте, — говорю я, направляясь к лестнице.

— О, ты не шутила. Вы действительно соседи.

— Уф. Да.

— Не звучит так, будто ты этому рада.

— Мне не нравятся хоккеисты, — бурчу я.

Ну, это не совсем так. Моя лучшая подруга — хоккеист.

Так же, как и её муж, и мне он нравится.

И мне нравится Беккет.

И Уилл.

Хм. Похоже, единственный, кто мне не нравится, это Шейн. Узнаешь что-то новенькое каждый день.

Мы поднимаемся на верхний этаж. Я подхожу к своей двери, на которой висит небольшая серебряная табличка с номером 2A. Показывая Кристал, я указываю на 2B. — Он там.

— Спасибо.

Я вхожу в квартиру и закрываю дверь за собой. Из коридора я слышу звуки голосов. Глубокий рёв смеха — это Шейн. Затем слабый звук закрывающейся двери.