Глава 2

Аластер уставился сверху вниз на маленькую женщину, которая забрела в его лес. Ее бледная кожа и золотистые кудри, казалось, светились в косых лучах солнца, пробивающихся сквозь деревья. Большие голубые глаза сверкнули на него из-за очков в черной оправе, и дружелюбная улыбка изогнула красивые розовые губы. Если бы не тот факт, что он имел удовольствие прижимать восхитительно соблазнительное тело к своему, он бы подумал, что она была зачарованным видением.

Его тело не сомневалось в ее реальности. Его член затвердел всего от этого краткого контакта, и ее сладкий цветочный аромат заполнил его голову.

– Что ты здесь делаешь? – потребовал он, стараясь не морщиться от того, как резко это прозвучало.

Ее теплая улыбка померкла.

– Я просто исследовала местность.

– Ты собиралась сорвать Isotria medeoloides (прим. пер.: маленькая мутовчатая погония).

– Нет, я не собиралась ее срывать, – сразу же ответила она. – Я просто смотрела на нее.

– Это охраняемый вид.

Ее улыбка полностью исчезла, когда она нахмурилась, глядя на него. Аластер не мог не заметить, что это был очаровательный хмурый взгляд, но ей здесь не место. Она не была одной из проклятых обитательниц Кричащего Леса. На самом деле он был удивлен, что она еще не сбежала в ужасе, но, возможно, она была одной из новой волны туристов, которые вторглись в их город.

– Это частная собственность, – твердо заявил он, полный решимости отправить ее восвояси.

Девушка скрестила руки на груди, отчего и без того большие выпуклости ее грудей стали еще заметнее. Его член откликнулся на соблазнительное зрелище, упираясь в узкие границы его штанов, и он молился, чтобы она не смотрела вниз.

– Откуда мне было знать, что это частная собственность? Я не видела никаких знаков.

– Они расставлены по всему шоссе.

– Тогда это все объясняет. Я пришла не этим путем. А приехала из города, и на улице Вязов не было никаких указателей.

Она торжествующе улыбнулась ему.

– Так что я действительно не сделала ничего плохого.

– Незнание закона не является оправданием.

Она закатила глаза.

– Это не значит, что я на самом деле нарушила закон.

– Проникновение на чужую территорию – нарушение закона.

– Это так? Ох, – вздохнула девушка. – Мне жаль, но я действительно не думаю, что я кому-то хотела навредить. Я просто пыталась посмотреть на эти цветы. Они такие красивые.

Ее очевидная признательность уменьшила его раздражение, но ему нужно было убедиться, что она понимает важность растения.

– Его внешний вид – не самый важный аспект. Листья обладают свойствами, которые могут быть полезны при лечении определенных заболеваний.

– Действительно? – в ее голосе звучало почти разочарование.

– Тебя это беспокоит?

– Я уверена, это очень хорошо, цветы полезны, но иногда вещи могут быть ценными только потому, что они красивы. Всему не обязательно должно быть применение.

Она наклонилась, чтобы отряхнуть колени, и Аластер быстро отвел глаза от соблазнительного выреза на груди, который она приоткрыла.

– Полагаю, мне лучше вернуться в город.

Он понял, что это был второй раз, когда она упомянула город.

– Ты приехала на экскурсию в Кричащий Лес?

– О, нет, я живу здесь.

– Ты здесь живешь?

– Да.

Ее улыбка немного дрогнула, но затем она твердо кивнула.

– Я живу здесь. Так что, может быть, мы увидимся позже.

Она весело помахала ему рукой и направилась обратно к ручью, ее непрактичное маленькое платье развевалось вокруг соблазнительного тела.

Она живет здесь? Это означало, что он может снова увидеть ее.

«Нет», – напомнил Аластер себе. Была причина, по которой он выбрал одиночество. Даже если девушка живет здесь сейчас, она не задержится надолго. Пора возвращаться к работе.

Два часа спустя он выругался, когда кончики его крыльев в третий раз зацепились за стопку бумаг, и нетерпеливо толкнул свой стол. Она тут же отлетела, ударившись о стену и создав еще больший беспорядок, когда книги и бумаги рассыпались по полу.

Черт. Он действовал так же неуклюже, как и в тот первый год после инцидента, когда все еще учился справляться со своим новым телом и возросшей силой.

Это все ее вина. Несмотря на все свои усилия, Аластер не мог сосредоточиться после встречи с женщиной в лесу. Он продолжал вспоминать ее, воображая, как солнечный свет играл в ее волосах, и как сверкали ее глаза, и как ее груди прижимались к его груди.

– Мастер Аластер. Что, черт возьми, происходит?

В кабинет ворвалась миссис Ланкастер, ее глаза расширились при виде беспорядка.

– Пустяки. Я просто был... нетерпелив.

Ее лицо сразу смягчилось. Пожилая женщина знала его всю жизнь, сначала как его няня, а затем, после безвременной смерти его родителей, как его экономка. Хотя инцидент не затронул ее, впоследствии она отказалась уезжать. Она оставалась с ним, помогая ему пережить те первые ужасные годы, следя за тем, чтобы он ел, спал и учился приспосабливаться к своему новому телу. Миссис Ланкастер поощряла его вернуться к учебе и в конечном итоге взять под контроль семейный бизнес.

– Это потому, что ты слишком долго находился взаперти. Я продолжаю говорить, что тебе нужно выбраться из этого дома и познать жизнь, – весело сказала она, начиная собирать разбросанные бумаги.

Образ женщины снова всплыл у него в голове, и Аластер сразу же подумал об одном опыте, который ему хотелось бы испытать, – но почему-то он сомневался, что именно это имела в виду его экономка.

– Сегодня в лесу была незнакомка, – сказал он как можно небрежнее, направляясь помочь навести порядок. – Она сказала, что живет в городе.

– К нам переехало несколько человек, – задумчиво кивнула миссис Ланкастер. – Я знаю, у тебя есть сомнения, но я действительно думаю, что это хорошо для города – в конце концов, если ты не развиваешься, ты устареваешь. Кто это был?

– Я не спросил ее имени, – сказал Аластер, отказываясь признавать, что был слишком взволнован, чтобы спросить.

– Где были твои манеры?

Экономка неодобрительно прищелкнула языком, беря очередную стопку бумаг.

– Интересно, кто бы это мог быть. Как она выглядела?

«Красивая, желанная, совершенная».

– Блондинка, – все, что он смог выдавить из себя.

Она улыбнулась ему, ее глаза заблестели.

– Теперь я знаю, что ты можешь сделать что-то получше этого. Представь, что ты описываешь один из своих образцов. Была она молодой или старой? Невысокой или высокой?

– Молодой, я думаю. И невысокой. Ее голова едва доставала мне до груди.

Взгляд миссис Ланкастер стал острее, и он был благодарен, что его новый более темный оттенок кожи скрыл румянец на щеках.

– Она носила очки, – быстро добавил он.

К его облегчению, миссис Ланкастер только задумчиво кивнула.

– По описанию звучит, как Энджи Тейлор.

– Тейлор? Она родственница Зельды Тейлор?

Он редко выезжал в город, но сделал исключение для визитов в книжный магазин. У Зельды был острый ум и сухое чувство юмора, и ему всегда нравилось навещать ее.

– Ее внучка. Я слышала, она унаследовала книжный магазин, но у меня еще не было возможности навестить ее.

Аластер хмуро посмотрел на свою экономку.

– Разве это не она так и не вернулась навестить свою бабушку после того инцидента?

Миссис Ланкастер вздохнула.

– Боюсь, что да.

У него заныло в груди. Если она даже не потрудилась навестить свою бабушку, то, очевидно, ее не устраивали перемены в жильцах. Он и представить себе не мог, что она надолго задержится в городе.

– Почему она сейчас здесь?

– Потому что ее бабушка оставила ей все – здание, магазин, книги. Все.

– Тогда я не думаю, что она пробудет здесь долго, – твердо сказал он, игнорируя укол сожаления. – Она, наверное, просто приехала его продать.

Миссис Ланкастер нахмурилась.

– Я не уверена. Знаю, что это то, что все подозревали, но она здесь уже... должно быть, три месяца, и она не повесила табличку «Продается».

– Может быть, она думает, что сможет заработать больше денег, управляя магазином, – цинично сказал Аластер, но миссис Ланкастер снова покачала головой.

– Не думаю. Зельде едва удавалось зарабатывать этим на жизнь, и, насколько я понимаю, не многие люди готовы дать шанс ее внучке.

– Неудивительно, поскольку она бросила свою бабушку.

– Мы не знаем, что произошло на самом деле. Ты знаешь, что не каждый смог бы справиться с этим инцидентом. Многие люди ушли и никогда не возвращались.

«Хорошо», – с горечью подумал он. Аластер слишком хорошо усвоил, что большинство людей не могут по-настоящему принять различия теперь, когда так много жителей больше не являются по-настоящему людьми.

– Но даже если она действительно захочет остаться, если она не сможет зарабатывать на жизнь, ей придется уехать.

Миссис Ланкастер положила последнюю пачку бумаг на место и бросила на него быстрый взгляд.

– Ужин будет готов в восемь. Не хочешь ли поесть в столовой?

– Ты знаешь, что нет.

Их привычный спор. Экономка считала, что как владелец особняка он должен есть в столовой, но он предпочел разделить с ней трапезу на кухне.

Она вздохнула, затем одарила его нежной улыбкой.

– Хорошо. Я буду ждать тебя в восемь. Не погружайся так в свою работу, что забудешь о пище.

Она погрозила ему пальцем.

– И даже несмотря на то, что мы едим на кухне, ты будешь в рубашке.

– Да, мэм, – кротко согласился Аластер.

Это был еще один их спор. Из-за крыльев ему было трудно носить рубашки, и он предпочитал обходиться без них, но миссис Ланкастер была столь же полна решимости не позволять ему вести себя столь нецивилизованно. У них было несколько жарких споров по этому поводу, прежде чем она придумала фасон рубашки, который не оскорблял ее чувств, но и не заставлял его чувствовать себя так, словно на него надели смирительную рубашку.

– Я надену рубашку только для тебя, – сказал он, улыбаясь ей.

– Хороший мальчик.

Миссис Ланкастер улыбнулась ему в ответ, затем быстро вышла из комнаты. Он снова взялся за свою работу, но как только Аластер это сделал, его мысли вернулись к хорошенькой блондинке. Энджи. Она тоже жила над магазином, как и ее бабушка? Сидела ли она на большом подоконнике в гостиной с мурлыкающим Живоглотом у нее на коленях?