Глава 1

Девушка поправила очки на переносице, изучая книжный магазин, доставшийся ей в наследство от бабушки. Переоборудованный викторианский дом выглядел таким же жизнерадостным и гостеприимным, как всегда. Золотая краска вывески «Лучшая маленькая книжная лавка» сверкала в лучах утреннего солнца, а красочная витрина в большом эркере привлекала внимание.

Она намеренно выбрала показ научно-фантастических романов, надеясь, что яркие цвета и разнообразие инопланетных черт понравятся жителям Кричащего Леса. Над книгами висели звезды и планеты, и Анджела даже добавила причудливый светильник, на котором была изображена корова, поднимающаяся лучом в парящий НЛО.

Это не имело никакого значения. Она не видела, чтобы кто-нибудь из горожан даже остановился посмотреть на привлекательную витрину, не говоря уже о том, чтобы войти в магазин. Всего лишь вопрос времени, сказала она себе, борясь с чувством отчаяния. Она была от природы оптимистичным человеком и всегда старалась искать светлую сторону, но после трех неудачных месяцев в Кричащем Лесу светлую сторону стало трудно найти.

Вздохнув, она взяла большую старомодную лейку, которую нашла в кладовке, и закончила поливать новые анютины глазки, которые только что посадила. Ее бабушка всегда держала яркие сезонные цветы в больших вазах по обе стороны от двери, и она была полна решимости поддерживать традицию.

Выполнив задание, Энджи села на скамейку рядом с дверью и взяла свой тыквенный латте, задумчиво потягивая его и глядя на остальную часть города. Во многих отношениях Кричащий Лес был квинтэссенцией маленького американского городка. Вдоль широкой главной улицы тянулось множество небольших магазинчиков, большинство из которых размещалось в бывших жилых зданиях. Улица вела к городской площади, окруженной более крупными гражданскими зданиями в простом классическом стиле. Гигантские дубы, которые были посажены при основании города, уже окрасились в свои осенние цвета.

– Доброе утро, Урсула, – окликнула Энджи, когда мимо проходила владелица магазина свечей по соседству, но ведьма просто недовольно фыркнула на нее.

Энджи не была кем-то. Это Урсула на самом деле была ведьмой – в комплекте с зеленой кожей, длинными темными волосами и вездесущей метлой. И в этом была разница между Кричащим Лесом и любым другим маленьким городком в стране.

Проходящий мимо незнакомец мог бы предположить, что они попали в город во время фестиваля в честь Хэллоуина, учитывая странное смешение жителей, но это был не фестиваль, и на них не было костюмов. Что-то случилось с городом во время инцидента на Хэллоуин пятнадцать лет назад. Многие жители превратились из обычных людей в волшебных существ – чудовищных разновидностей.

Большинство из тех, кто не изменился, покинули город и никогда не возвращались. Город погрузился в безвестность, став источником прошептанных страшных историй, хотя оставшиеся жители научились приспосабливаться к своему новому облику и возобновили свою нормальную жизнь. В конце концов рост близлежащего города привел к тому, что бесспорно привлекательный маленький городок начал привлекать новых жителей – тех, кто был любопытен и заинтригован, а не боялся очевидных различий. Однако первоначальные жители – те, кто остался после инцидента, – не всегда были так приветливы к новоприбывшим.

«И особенно со мной», – уныло подумала она, допивая кофе и возвращаясь в пустой магазин, вдыхая знакомый запах бумаги и старых книг и стойкий аромат ароматических свечей, которые любила жечь ее бабушка. Ее отца всегда возмущали свечи.

– Какой дурак будет разводить открытый огонь в здании, заполненном легковоспламеняющимися материалами? – вопил он, нахмурившись.

Бабушка бы просто рассмеялась и проигнорировала его.

– Мне нравится, как они пахнут, – твердо говорила бабушка.

Когда Энджи зажигала свечу с корицей у старомодного кассового аппарата, она почти видела, как бабушка говорит это. Ее голубые глаза, так похожие на глаза Энджи, искрились весельем, когда один из ее фирменных шарфов проносился в опасной близости от свечи. В дополнение к ниспадающим шарфам бабушка отдавала предпочтение разномастным цветочным узорам и обилию позвякивающих украшений. Энджи всегда было трудно поверить, что ее мать в сшитой на заказ классической одежде и неброской нитке жемчуга могла быть ее дочерью.

Ее глаза угрожали наполниться слезами при воспоминании, но она сделала глубокий вдох, находя утешение в знакомом присутствии духа магазина. Ей всегда здесь нравилось – нравились стены, уставленные полками, и мягкие стулья, расставленные во всех возможных уголках. Понравилась большая солнечная передняя комната и лабиринт переполненных книжных шкафов в бывшей задней гостиной. Очень понравилась большая кухня в задней части дома, которая была заставлена большим количеством книг и увешана сушащимися цветами и травами.

Комнаты ее бабушки на втором этаже были такими же причудливыми, загроможденными и гостеприимными. Энджи проводила все летние каникулы со своей бабушкой, и это всегда было волшебным опытом. Она с нетерпением ждала этого каждый год – побега от правил своего отца и мягкости матери, в причудливый маленький городок и независимый дух своей бабушки.

В то лето, когда ей исполнилось двенадцать, все изменилось. Ее мать усадила ее в их скромной бежевой гостиной и мягко сказала ей, что в этом году она не поедет навестить свою бабушку.

– Я не понимаю. Почему бы и нет?

Ее мать неуверенно посмотрела на отца.

– Потому что она умерла, – прямо сказал он.

– Нет, этого не может быть, – воскликнула Энджи, в отчаянии глядя на свою мать.

– Джон, – прошептала ее мать, и он покачал головой.

– Нет смысла притворяться, что это не так. Теперь она потеряна для нас.

Слеза скатилась по щеке ее матери, и Энджи заплакала. Ее отец быстро запретил всякое упоминание о ее бабушке, и ее увлекательное лето с бабушкой сменилось серией летних лагерей – писательских лагерей и художественных лагерей, и даже одним довольно провальным компьютерным лагерем. Но каждое лето она ловила себя на том, что вспоминает свою бабушку и жалеет, что все было по-другому.

Даже без визитов влияние ее бабушки сохранялось. Любовь к книгам, которой Энджи научилась у нее, привела к получению степени в области библиотечного дела – решению, против которого решительно выступал ее отец.

«О, отец всегда был против моего увлечения», – иронично подумала она. Рабочих мест было немного, особенно тех, которые обеспечивали достаточный доход как для жизни, так и для погашения ее студенческих ссуд. Она подрабатывала временным помощником по административным вопросам, когда получила письмо от адвоката из Кричащего Леса. Энджи начала звонить своей матери, но что-то удержало ее, и она назначила встречу с адвокатом, не поставив в известность своих родителей.

Именно тогда она узнала, что ее родители солгали ей. Ее бабушка не умерла пятнадцать лет назад. Она умерла в прошлом году и оставила все Энджи. Чувство предательства было почти невыносимым. Она не всегда ладила со своими родителями, но она любила их и думала, что они любят ее. Как они могли так поступить с ней?

В тот день она собрала чемоданы, уволилась с работы и отправилась в Кричащий Лес – только для того, чтобы обнаружить, насколько изменился город, который она помнила. В первый раз, когда она чуть не столкнулась с орком, ей едва удалось не закричать. И когда невидимая рука предложила ей чашку кофе, она смогла понять, почему ее родители не смогли справиться с переменами, – но все равно с их стороны было неправильно скрывать ее от бабушки. Она бы любила ее, независимо от того, как та выглядела.

Теперь она была полна решимости поддерживать магазин в рабочем состоянии в память о своей бабушке, но она начала сомневаться, возможно ли это. Ни один житель Кричащего Леса не заходил в магазин за все время, пока она была там. Мимо прошло несколько туристов, и у нее была пара онлайн-заказов, но это было все. Сбережения, которые также оставила ей бабушка, быстро таяли.

«О, бабушка. Что я буду делать?»

«Выпей чашечку хорошего чая».

Энджи почти слышала, как ее бабушка говорила – это было бабушкино решение почти всех проблем – и она поймала себя на том, что улыбается, направляясь обратно на кухню.

Наливая чай в одну из разномастных чашек с цветочным узором, она услышала жалобное мяуканье за дверью, и ее охватило еще большее чувство вины. Живоглот был котом ее бабушки, но у Энджи была аллергия на кошек. Один из ее соседей забрал его, но кот не принял перемену, и он по-прежнему каждый день появлялся у задней двери.

Несмотря на то, что она знала, что это ошибка, она открыла банку тунца и вынесла ее в маленький садик, едва удержав, чтобы он не зашел на кухню. Он презрительно фыркнул, затем уставился на нее большими зелеными глазами.

– Не смотри на меня так! Ты знаешь, я бы позволила тебе остаться, если бы могла.

Она действительно пыталась, но после недели слезящихся глаз и насморка, когда просыпалась, хватая ртом воздух, ей пришлось признать поражение.

Живоглот еще мгновение не сводил с нее этого пугающего взгляда, прежде чем переключить свое внимание на тунца, и она вздохнула. Порыв ветра пронесся по большому дереву, которое росло в саду, и несколько разноцветных листьев, кружась, упали на землю.

Внезапно почувствовав беспокойство, Анджела посмотрела на ярко-голубое небо и приняла решение. Было воскресное утро – слишком рано даже для потока туристов, которые каким-то образом добирались до Кричащего Леса.

– Я собираюсь закрыть магазин и пойти прогуляться, – объявила она.

Живоглот бросил на нее неодобрительный взгляд, но сосредоточился на своем тунце. Она рассмеялась, уже чувствуя себя лучше.