Глава 5

Аттикус

Я отказываюсь прикасаться к своему члену после того, как оставил Вивиан одну внизу. Я прижимаю ладонь к молнии, желая, чтобы мой почти полный стояк исчез. Я не понимаю, что происходит, и пока я этого не сделаю, не позволяю себе никакого освобождения.

Недавно с моим другом произошло нечто странное, и, хотя он не зомби, у него есть свои собственные чудовищные проблемы, с которыми ему приходится иметь дело. Поэтому я решаю позвонить ему.

– Сайлас? У тебя есть минутка? – спрашиваю я, когда он отвечает.

– Э-э, конечно, Аттикус. Обычно ты не звонишь. Все в порядке?

– Я не уверен. Что-то изменилось, меняется. Я это чувствую. Я знаю, что после того, как ты встретил Джунипер, у вас с ней возникли некоторые разногласия.

– Да, – говорит Сайлас неуверенным голосом. – Почему бы тебе не объяснить свою ситуацию.

– Я встретил женщину в лесу. Я почувствовал ее запах первым, и это было лучшее, что я когда-либо нюхал. Но потом она закричала, и к тому времени, как я добрался туда, один из диких напал на нее.

Я делаю глубокий вдох, потому что те же ощущения пронизывают меня прямо сейчас, то кипение ярости, которое наполнило мою кровь адреналином.

Ярость? Адреналин?

Это не то, что я чувствую. Я ничего не чувствовал в течение двух десятилетий. Ничего. Есть смутная пустота, которая подсказывает мне, когда мне нужно поесть. Летаргия, когда мне нужно поспать. Но это все. Никакого голода. Никакой усталости. Никакого веселья. Конечно, никаких сильных эмоций. Ничего даже близкого к ярости.

До сих пор. До нее.

– Для меня это было давно, но я почти уверен, что то, что я чувствовал, было гневом.

Я изо всех сил пытаюсь найти слова, чтобы описать то, что я чувствовал. И что я вообще что-то чувствовал.

– Я хотел оторвать крылья этому гребаному мотыльку.

Сайлас хихикает.

– Это довольно жестоко звучит от тебя, нашего обычно кроткого зомби. К тому же, я знал тебя до того, как мы все изменились, и у тебя никогда не было особого характера. С людьми, то есть. Я не раз видел, как ты швырял компьютер.

Мои губы дергаются, как мне кажется, уже во второй раз за сегодня. Юмор? Меня это забавляет? Злой, возбужденный и забавляющийся. И, очевидно, аллитеративный. Я закатываю глаза на самого себя.

– Расскажи мне больше об этой женщине, – просит Сайлас.

– Я хочу ее, – говорю я хриплым голосом. – Это такой голод, какого я не испытывал с самого начала. Хотя это совсем другое дело. Это не такой голод. Я не хочу поглощать ее мозги, я просто...

И снова у меня не хватает слов. Я просто… что? Я просто хочу. Я не могу это описать. Как будто я хочу впитать ее через свою кожу. Чтобы сделать ее частью меня.

– Тем не менее, я привел ее к себе домой, потому что я знаю, что этот гребаный мотылек, вероятно, так легко не сдастся теперь, когда он уловил ее запах.

– Интересно.

– Я не хочу причинять ей боль.

– Если бы это был твой инстинкт, ты бы уже сделал это, – говорит Сайлас, его голос полон уверенности. – Тебе не приходило в голову, что, может быть, она тебе просто нравится? Типа, чувак, когда ты в последний раз был с женщиной?

– Не будь мудаком. Ты знаешь ответ на этот вопрос. Теперь эта часть моей жизни закончилась.

– Я тоже так думал. Но посмотри на меня сейчас. Так что, возможно, твой интерес к ней вызван не голодом зомби, а похотью.

– Да. Отвали. Это ничуть не лучше. Потому что я не могу действовать в соответствии с этим. Никогда.

Мысль о том, чтобы похоронить себя внутри пышного тела Вивиан, делает меня твердым, как гребаный камень.

– Почему бы тебе просто не попробовать это?

– Потому что я могу убить ее, Сайлас. Ты, как никто другой, должен это знать.

– Дай ей оружие, чтобы защитить себя. Если дела пойдут наперекосяк, она может прикончить тебя.

Я на минуту замолкаю, обдумывая его предложение. Это не так уж плохо. Я имею в виду, что это все еще безумие, потому что это даже при условии, что такая великолепная женщина, как она, захотела бы такого бледного, нездорового ублюдка-монстра, как я.

– Ты обдумываешь это, – говорит Сайлас.

– Я даже не знаю, хочет ли она меня.

– Ты знаешь, что единственный способ узнать, нравишься ли ты ей – это спросить ее, верно?

– Я не спрашивал ее об этом.

Он смеется.

– Перестань быть гребаным слабаком, Аттикус. Иди, найди себе немного счастья. Тебе не кажется, что ты достаточно вытерпел одиночества за шесть жизней?

Вскоре после этого мы вешаем трубки, и я некоторое время расхаживаю назад-вперед, беспокойный и неуверенный, что делать. Я отчаянно хочу Вивиан, но, если я причиню ей боль, это будет означать абсолютный конец всего человеческого, что у меня осталось. Я не мог этого вынести.

Я покидаю свою обособленную мастерскую, которая раньше была помещением ассистента, когда у меня был тот, кому я разрешал меня видеть. Я переоборудовал его после первых двух лет, чтобы я мог иногда выходить из дома и все еще чувствовать, что у меня есть работа, на которую я должен пойти. Глупо, если подумать об этом.

Взбегая трусцой по старым каменным ступеням, частично покрытым мхом, я слышу крик этого гребаного мотылька прежде, чем осознаю, где он находится. Взбираюсь на шпиль, который венчает одну из нескольких башенок моего дома.

– Черт возьми!

Я срываюсь с места на полном ходу.

– Убирайся с моей гребаной крыши!

Мотылек поворачивается и визжит на меня, хлопая своими коричневато-серыми крыльями, которые почему-то выглядят так, будто сделаны из шерсти. В этом существе не осталось ничего человеческого, и мне интересно, знал ли я этого человека до изменения. Были ли мы друзьями, знакомыми?

– Ты не можешь заполучить эту женщину! – кричу я, продолжая бежать к нему.

– Пара, – кричит он мне в ответ, а затем спрыгивает с моей крыши.

Он приземляется на землю не слишком далеко от меня. И я готов, так чертовски готов к этому бою. У меня нет встроенного оружия, как у некоторых других в городе. Мои зубы не похожи на бритвы. У меня нет когтей вместо ногтей. Я просто человек, который выглядит по-другому и теперь потребляет мозги животных.

– Аттикус! – кричит Вивиан, затем она бежит вниз по склону моего двора ко мне, к человеку-мотыльку.

Она что-то несет в руке. Может быть, банку или флакон чистящего средства?

– Вивиан, возвращайся в дом, – говорю я.

– Пара! – пронзительно кричит человек-мотылек и поворачивается к ней лицом.

– Да что с ней такое! – кричу я.

Затем Вивиан брызгает чем-то прямо в лицо мотыльку. Он визжит и скрежещет, а затем улетает прямо в небо. Я хватаю ее за руку, и мы вместе вбегаем в мой дом.

– Вивиан, – выдыхаю я, – о чем ты думала?

Она обращает ко мне свои широко раскрытые ледяные голубые глаза.

– Я слышала, как он царапался и кричал там, наверху. Потом я услышала, как ты кричишь. Я вышла, чтобы защитить тебя.

Я поднимаю ее руку и вижу баллончик с промышленным спреем от насекомых, о котором совсем забыл. Должно быть, она нашла его под одной из раковин. Я издаю пыхтящий звук.

– Ты храбрая и удивительная, – говорю я.

– Ну, ты не можешь постоянно всех спасать, – говорит она. – Почему он все еще здесь?

– Я же говорил тебе, он думает, что ты его пара.

– Да, ну, на самом деле на меня это не сработает, – говорит она, ее голос повышается от нервного смешка. – Как нам заставить его так не думать? – спрашивает она, хмурясь. – Мне обязательно уезжать из города? Я только что приехала сюда.

Я обдумываю этот вопрос. Эгоистично, но я не хочу, чтобы она уезжала. Никогда. Но если бы я действительно думал, что это может уберечь ее, я бы отослал ее подальше. К сожалению, это не так просто.

– Я не знаю, будет ли этого достаточно. Большинство диких животных территориальны, но стремление к спариванию и кормлению, вероятно, сильнее этого. Если ты уедешь из города, чтобы вернуться домой, он может просто последовать за тобой.

– Ну, во всяком случае, я не собираюсь домой, – хмурясь и размышляя, почти рассеянно говорит она. – Я в некотором роде профессиональный кочевник. А это значит, что самое близкое, что у меня сейчас есть к дому, – это та хижина, которую я сняла на следующие два месяца. И она явно не поможет.

Вивиан кивает, как будто принимает решение.

– Так что здесь, с тобой, мне безопаснее.

Я бы позаботился о том, чтобы она была в безопасности, куда бы она ни пошла. Я не буду держать ее здесь, хотя было бы проще, если бы я это сделал. Если бы она настояла на том, чтобы уйти, я бы последовал за ней, чтобы обеспечить ее безопасность, даже если бы это означало раскрытие моей тайны.

Не желая пугать ее больше, чем Вивиан уже напугана, я просто киваю.

Она делает шаг ближе ко мне, глядя на меня широко раскрытыми, доверчивыми глазами.

– Должен быть какой-то способ убедить его, что я не его пара.

– Если бы от тебя пахло другим монстром, он, вероятно, оставил бы тебя в покое, – говорю я, подходя к ней ближе, ведя ее обратно в кабинет.

– Мне нужно просто надеть рубашку, которую ты носил, или что-то в этом роде?

Я смотрю на нее, сбитый с толку невинностью в ее взгляде.

– Это не тот аромат, который нужен, – отвечаю я.

Она хмурится.

– Я в замешательстве.

– Ты должна источать запах освобождения другого монстра.

Я тяжело сглатываю и изо всех сил стараюсь не опускать взгляд, чтобы не пялиться на соблазнительное декольте, которое у нее на виду.

– Понимаю. О, ох!

Вивиан прерывисто вздыхает, затем одним движением стаскивает с себя рубашку.

– Ты можешь это сделать? – спрашивает она, слегка задыхаясь. – Ты можешь просто отметить мои сиськи или что-то в этом роде? Это сработает?

Затем ее руки тянутся за спину, и она расстегивает лифчик. Он соскальзывает с ее плеч, затем падает на пол.

Прошло двадцать лет с тех пор, как я видел пару грудей лично, но я не припомню, чтобы когда-либо видел что-то настолько совершенное.

– Ебать меня, – бормочу я.

– Ты все еще можешь функционировать таким образом, верно? – спрашивает она.

Ее взгляд опускается на перед моих джинсов, где мой член отчаянно пытается просверлить дырку в молнии. Ее зубы прикусывают нижнюю губу, а затем она снова смотрит на меня с выражением в глазах, которое почти …