Его лицо искажается.

— Я не уверен, что мне нравится, как это звучит.

— Смирись с этим, — говорю я ему и беру его за руку. Расстегивая его рубашку, я срываю ее с него. Теперь, когда ткань расстегнута, я могу проследить идеально вылепленные линии, очерчивающие каждую сухожильную мышцу. Я чувствую, как под моей ладонью колотится его сердце. Я провожу ладонями по всему его телу, а затем вытаскиваю его руки из рукавов, так что он остается без рубашки.

Кам прижимается губами к моему уху и низким, хрипловатым голосом говорит мне:

— Встань и разденься. Мне нужно почувствовать тебя.

Его слова проносятся сквозь меня, как волны во время прилива. Я никогда ни с кем не чувствовала такой близкой связи. И поскольку мне втайне нравится, когда он берет все под свой контроль, я встаю и раздеваюсь догола.

Его руки на моих бедрах, и он тянет меня обратно к себе на колени. Положив руки ему на плечи, я смотрю на него сверху вниз.

У него самые выразительные глаза в спальне, которые я когда-либо видела. Я могла бы растаять под этим взглядом. Однако это длится недолго, потому что вскоре его руки обхватывают мои груди, а его рот прижимается к моему. Этот его злой язычок находит дорогу к моему, и пока он извивается, все, чего я хочу, — это проглотить его.

После нескольких минут интенсивных поцелуев он поднимает меня с кровати, разворачивает нас и ставит на ноги. Опустившись передо мной на колени, он облизывает губы. Наши глаза остаются прикованными друг к другу каждую секунду. Даже когда он подводит меня к краю кровати, даже когда закидывает мои ноги себе на плечи и даже когда целует внутреннюю сторону моих бедер.

Его взгляд все еще прикован ко мне, когда он проводит кончиками пальцев вверх и вниз по задней поверхности моих бедер и заводит руки мне за спину, притягивая меня ближе к себе. И затем. Тогда. О, сладкое забвение, его лицо у меня между ног, а его язык на мне.

Приступая прямо к делу, он облизывает мою скользкую плоть.

Один раз.

Второй.

О Боже, я вижу звезды.

Затем мне приходится закрыть глаза, когда его пальцы раздвигают меня, а его язык проникает глубоко внутрь меня. В мире нет ничего подобного. Ураган четвертой категории происходит прямо здесь.

Уже покидая эту планету, как только он проводит языком по тому месту, где он так сильно хочет, чтобы я ему отдалась, у меня начинаются конвульсии. Мое тело превращается в дрожащее месиво, когда я взлетаю, как ракета.

— О боже, Кам, — кричу я, но он не останавливается. Он продолжает сосать меня даже во время моего оргазма, толкая меня все дальше. Крепко сжимая мои бедра, он лижет, целует и обхватывает ладонями каждый дюйм моего тела. Я даже не чувствую, что мое тело принадлежит мне, когда очередная волна проносится сквозь меня. — Да, о, Боже, да! — кричу я и, когда понимаю, что у меня ничего не осталось, я осторожно отодвигаю его плечи назад. Он поднимает на меня глаза, и я опускаюсь на пол, чтобы сесть перед ним.

Я целую его, и он улыбается во время нашего поцелуя.

— Я еще не закончил. Я хотел снова услышать, как ты выкрикиваешь мое имя.

— О, ты еще услышишь, я обещаю. — Я расстегиваю его брюки и запускаю руку в его боксеры, просто нуждаясь почувствовать его. — Сними их, — приказываю я ему. — Для того, что я имею в виду, брюки не требуются.

Поднимаясь на ноги, он быстро снимает обувь, брюки и боксеры и стоит там, выглядя таким невероятным, его подтянутые мышцы выставлены на всеобщее обозрение. С широчайшей гребанной ухмылкой на лице он берет меня за руку и швыряет на кровать.

— Пришло время трахаться, — смеется он.

Смех вырывается из меня, но он не ошибся — пришло время трахаться. И я хочу почувствовать каждый дюйм его тела, поэтому я переворачиваю нас и нависаю над ним. Он стонет и притягивает меня к себе. Языком, который следовало бы объявить незаконным, он проводит по раковине моего уха, а затем шепчет все грязные вещи, которые он хочет делать со мной в течение следующих трех дней.

— Три дня, и это все? — Я спрашиваю.

— Ты злая, — говорит он. — Я могу продержать тебя здесь до понедельника, а потом нам обоим нужно идти на работу. Но я хочу, чтобы ты была здесь, голая, и ждала, когда я вернусь домой.

— С твоими тапочками и мартини? — шучу я.

— Желательно мокрой и готовой для меня.

— Ты такой извращенец, — говорю я ему, проводя языком по его шее, груди, а затем становлюсь серьезной, когда беру его в руки и нежно глажу.

Его стон становится громким. Действительно громким. Я беспокоюсь, что он может оповестить всю округу о том, что мы здесь занимаемся сексом.

К черту все это! Кого это волнует?

Нависая над ним, я ставлю колени по обе стороны от его ног и скольжу губами вниз по его животу. Мои руки продолжают двигаться вверх и вниз по его длине, и когда мои губы встречаются с его кончиком, он вздрагивает. Я теряю себя в этом мгновении. Это та близость, которой мне так не хватало. Но когда мой рот накрывает его, он притягивает меня к себе.

Рухнув на его твердую грудь, я прижимаюсь к нему своим обнаженным телом и смотрю на него снизу вверх.

— Почему ты остановил меня?

Он испускает вздох и еще один громкий стон.

— Я хочу быть внутри тебя, когда кончу.

Я приближаю губы к его уху, чтобы прошептать:

— Ты будешь.

— Я буду, — рычит он, а затем обхватывает ладонями мои груди, прежде чем начать двигать бедрами.

Восторг захлестывает меня, когда он легко проскальзывает внутрь. Его руки перемещаются к моему заду, прижимая меня к себе. Когда я подтягиваю колени под себя и сажусь, он издает долгий, мучительный стон.

Он помешан на контроле в постели, и когда я пытаюсь контролировать темп, переплетая свои пальцы с его по обе стороны от его головы, он просто ухмыляется и качает головой.

Все в порядке. Я просто прижимаюсь к нему снова и снова, двигая бедрами. Вскоре его руки оказываются на мне. Но, видите ли, у меня кое-что есть.

Откинувшись назад, я кладу ладони ему на колени и медленно двигаюсь, приподнимаясь ровно настолько, чтобы мы оба почувствовали трепет, когда он снова скользит внутрь. С каждым мгновением я погружаюсь все быстрее и глубже, но остаюсь рядом. Мой пульс учащается от волнения. Прежде чем я успеваю опомниться, он сжимает мои ноги, следя за каждым моим движением. Наши глаза встречаются, и мы загипнотизированы выражением чистого удовольствия на лицах друг друга. Когда я протягиваю руку между нами и поочередно поглаживаю и сжимаю любую плоть, до которой могу дотянуться, он стонет и ругается так громко, что я теряю самообладание.

Продолжая в таком быстром темпе, я не чувствую ничего, кроме полного блаженства. Давление быстро нарастает, и я снова оказываюсь на грани оргазма. Это божественно.

Неожиданно он притягивает меня к своей груди и прижимается своими губами к моим, приподнимая бедра. Тяжело дыша, я знаю, что он близко. Он переворачивает нас, никогда не разрывая нашу связь. Заводя мои руки за голову, он берет все под свой контроль, и это прекрасно.

Я наблюдаю, как его тело ритмично изгибается вместе с моим. Он двигается быстрее, яростно целуя меня. Я перехожу грань в ту секунду, когда его язык касается неба моего рта.

— О, Боже, да, Кам, да! — Я снова кричу, и он замирает, выкрикивая мое имя, когда мои волны экстаза приближают его к кульминации.

Когда мы оба измотаны, мы падаем в объятия друг друга и крепко прижимаемся друг к другу.

— Я люблю тебя, Кам, — говорю я.

— Я люблю тебя, Макайла. Я люблю в тебе все до последней черточки.

Я не могу сдержать улыбку.

— Я скучала по тебе, — шепчу я.

Он улыбается мне и кладет ладонь мне на зад.

— Я тоже скучал по тебе и по твоему горячему маленькому телу.

Испытывая сильную жажду, я тянусь за открытой бутылкой воды, которая стояла на прикроватной тумбочке со вчерашнего вечера. Я не могу поверить, что забыла взять ее с собой сегодня утром. Ну что ж, получается, что это победа для меня. Когда я приподнимаюсь на его крепких мускулах, то замечаю рядом с ней наш роман.

— Книжный клуб? — спрашиваю я, хватая бутылку с водой.

Кам бросает взгляд на прикроватную тумбочку и хватает Саммер, прежде чем я успеваю это сделать.

— Да. Мы должны покончить с ним. Я умираю от желания узнать, чем все закончится.

— Я тоже, — говорю я ему, плюхаясь на подушку рядом с ним.

Кам смотрит на меня.

— Ты читала книгу без меня?

— Нет, клянусь.

Он все еще смотрит на меня.

— Я этого не делала.

— Я собираюсь поверить тебе, потому что хорошие девочки не лгут, — говорит он мне и открывает книгу.

Не уверена, что я буду хорошей девочкой, но я смирюсь с этим.

Устраиваясь поудобнее, я прижимаюсь к нему. Я действительно скучала по звуку его голоса, по тому, как много карамели стекает по горячему мороженому с помадкой.

Окно открыто, и внутрь проникает прохладный ветерок. Кам натягивает на нас простыни и поднимает книгу.

— Это был последний день лета, и Саммер улучила минутку, чтобы взглянуть на обширную собственность, расположенную на южном берегу Лонг-Айленда. Она осторожно отхлебнула вино и постаралась не думать о возвращении в город. К ее жизни, полной социальных обязательств. К своему мужу.

Мой взгляд прикован к странице. Правильно ли он это понял?

Кам выдавил из себя последнее слово.

— Она замужем? — спросила я.

— Но должна же быть какая-то причина, по которой она ездит в Хэмптонс одна?

— Да, очевидно, что ее муж не удовлетворяет ее потребности. Должно быть, трудоголик.

Я толкаю его в плечо.

— Ты этого не знаешь. Продолжай читать.

— Коктейльное платье с открытыми плечами привлекало внимание к ее груди, и она это знала. Сегодня вечером она попрощается с обоими своими возлюбленными. Гейб, грешный плохой мальчик с позицией «мне пох*й», которая сводила ее с ума, и ее милый Оуэн, тот, кто заботился о том, чтобы каждое ее желание было удовлетворено. Завести двух любовников — это было то, о чем стоило подумать и следующим летом. Сделает ли она это снова? Она сама решит, когда закончится ночь.