Кам замолкает и смотрит на меня.

— Я же говорил тебе, что Гейб ей нравится больше.

Я кусаю его за плечо.

— Ты этого не знаешь. Нигде на странице об этом не говорится.

— Давай посмотрим, с кем она попрощается первой.

— Давай, — говорю я.

Поерзав на кровати, он снова принимается за чтение.

— Гейб и Оуэн ждали ее в столовой в смокингах и запонках, которые она купила для них. У нее чуть не перехватило дыхание. Чуть раньше они поужинали лобстерами и выпили лучшего вина. Тогда она восхищалась их красотой, но сейчас, опьяненные вином и подпитываемые желанием, они выглядели съедобными. Что было хорошо, потому что сегодня вечером они будут трахаться на обеденном столе. Почему? Потому что они могли себе это позволить.

Кам замолкает и смотрит на меня.

— Ты позволишь мне трахнуть тебя на обеденном столе?

Я смеюсь.

— Конечно, если бы он у нас был.

Он с любопытством приподнимает бровь.

— И ты бы ела там после?

Я приподнимаюсь на одном локте.

— Дай мне подумать об этом. Я отвечу позже.

Он смеется.

— Ты сделаешь это.

— Просто читай.

— Ладно. Ладно, — смеется он. — Саммер кружила вокруг своих мужчин, как будто они были добычей. Смотрела на них. Оценивала их. Ждала, пока один из них сломается. Сегодня вечером не произошло ни то, ни другое. Хорошие мальчики заслуживали награды, и именно это она и сделала. Она прижала каждого спиной к столу и по очереди расстегнула молнию на их брюках. Они были полностью возбуждены, но она знала, что так и будет. Ее груди, выставленные напоказ, какими они были, когда она двигалась вокруг них, гарантировали это. Она приказала им сесть на стол, а затем склонила голову на колени Оуэна. Обхватив ртом член Оуэна, ее рука нашла руку Гейба, и она погладила его.

Кам слегка кашляет.

— Это слишком большой член.

— О, боже, Кам, прекрати свои комментарии — мне нужно знать, чем это закончится.

Кам полностью вытягивается на кровати и закидывает руку за голову.

— Саммер не сдержалась и довела до оргазма Оуэна, а затем и Гейба. Теперь настала ее очередь. Она сняла свое маскарадное платье и легла обнаженная в центре стола. Гейб и Оуэн окружили ее. Она принадлежала им, и они могли делать с ней все, что хотели. Она не стала бы указывать им, что делать. Не сегодня. Это был ее прощальный подарок им. Без правил. За все лето она ни разу не позволила им обоим трахнуть ее киску в одну и ту же ночь. Они должны были ждать своей очереди. Сегодня вечером они оба смогут проникнуть в ее киску. Саммер была удивлена, когда Оуэн первым навис над ней. Она думала, что Гейб возьмет инициативу в свои руки. Она была счастлива, что Оуэн это сделал. За это лето он сильно вырос. Стал более уверенными в себе. Он трахал ее, каким бы мягким и сладким он ни был. Она пришла в состояние спокойного забытья, и ей хотелось запомнить это. Этого ей должно было хватить до следующего лета. Гейб не дал ей много времени прийти в себя, когда взобрался на нее через несколько минут после Оуэна. Обычно он был диким и грубоватым, но сегодня вечером он был просто напорист. Он научился терпению. Он вошел в нее, сильно и быстро, и она так сильно захотела кончить, что ее мышцы напряглись. В отличие от Оуэна, он вытащил свой член. Если бы она была главной, то приказала бы ему трахать ее быстрее и заставить кончить. Тем не менее она кончила достаточно скоро, и удовольствие пронзило ее.

— Вау, — комментирую я, обмахиваясь руками, словно веером.

— Да, вау, — повторяет Кам.

Желание наполняет мою комнату так же точно, как слова со страницы.

Вздохнув, он переворачивает страницу.

— Последняя глава.

— Уже?

Он кивает и слегка сжимает меня в объятиях.

— Лето подошло к концу. Оно пролетело незаметно. Саммер никогда не позволяла мужчинам целовать себя, и сегодняшний вечер ничем не отличался. Единственное правило, которого она придерживалась. Не было никаких прощальных поцелуев. Она стояла в дверях, когда подъехала машина, чтобы отвезти мужчин обратно в город, где она нашла их несколько месяцев назад. Уходя, они разговаривали друг с другом, и Саммер могла их слышать. Они заговорили о том, чтобы пойти выпить, что заставило уголки ее рта приподняться. А потом мужчины заговорили о следующем лете, о поисках женщины, с которой можно было бы делиться, и Саммер стало тоскливо. Но они знали, что она больше не будет с ними; она ясно дала это понять. Это было бы слишком грязно. Как только Саммер закрыла дверь, она прислонилась к ней и улыбнулась. Пришло время повидаться с ее мужем. Она скучала по нему. Прикованный к постели и парализованный в результате несчастного случая на лыжах, произошедшего десять лет назад, он все еще был любовью всей ее жизни. Неспособный сделать что-либо, чего кто-то не сделал бы за него, он зависел от команды людей. Каждое лето его мать приезжала погостить к нему, и Саммер проводила это время в их летнем доме. Завести любовника на лето было его идеей. И двоих он также одобрил. Он даже предложил три — по одному на каждый месяц. Для разнообразия. Он ненавидел себя за то, что не мог удовлетворять ее. Тем не менее он сделал это, просто предложив ей подобное. Следующим летом она снова заведет двух любовников, но, возможно, не сразу. Ей нравилось сочетать хорошее с плохим. Это были черты, которые когда-то проявлял ее муж, и, хотя он этого не замечал, все равно отмечал. На самом деле, может быть, она завела бы троих для большего разнообразия, как он предложил. Саммер не была в этом уверена. Ей нужно было подумать об этом. С другой стороны, у нее был целый год, чтобы принять решение. Разве не так?

Я вскакиваю со слезами на глазах.

— Я этого не ожидала.

Кам перегибается через меня и кладет книгу на прикроватную тумбу.

— Да, это было... я не знаю. Отличается от того, что я ожидал.

— Хорошее отличие?

— Да, отличное.

От волнения у меня перехватывает горло, и я говорю:

— Мне понравилось.

Кам целует меня.

— Я не уверен, что смог бы быть таким же бескорыстным, как муж Саммер.

Я смотрю ему в глаза.

— Я думаю, он любит ее и хочет, чтобы у нее было то, чего он не может ей дать. Он знает, что она любит его. Я думаю, он скорее защищен, чем бескорыстен.

Кам снова целует меня.

— Знаешь, я думаю, ты, возможно, права.

— Что? — Я ахаю в притворном удивлении.

Его губы скользят вниз по моему горлу, и вибрация его смеха ощущается так приятно.

— Да, я это сказал. Ты меня слышала. А теперь двигаемся дальше... — Он целует кончик моей груди. — Как ты думаешь, книга «Летний менаж 2» уже вышла?

Моя голова откидывается назад.

— Я не уверена, но посмотрю завтра.

— Звучит заманчиво, — бормочет он, облизывая мой сосок.

— Мне это нравится, — шепчу я. — Сделай это еще раз, немного ниже.

Как будто тренируясь в послушании, он подчиняется. Затем он опускается ниже, и еще ниже, заставляя меня извиваться самым восхитительным образом. И он на этом не останавливается.

Позже, когда мы кончаем во второй раз, он заключает меня в объятия и крепко прижимает к себе. Прижимаясь к теплу его тела, я не могу перестать думать о Саммер и о том, как сильно они с мужем любят друг друга.

Приходит осознание. Я думаю, что раньше я была неправа. Ты не любишь кого-то, отпуская его на свободу, чтобы посмотреть, вернется ли он к тебе.

Ты держишься крепко и никогда не отпускаешь.

И это именно то, что я намерена сделать.

Эпилог. Музыкальный что?

Кам

Два месяца спустя

— С годовщиной тебя,

С годовщиной тебя!

С годовщиной, Камден Уотерс,

Поздравляю тебя!

Я смотрю на Бруклина поверх своих темных очков.

— Эту песню поют на день рождения, тупица.

Он снимает коробку со своего плеча и ставит на пол.

— Пошел ты, ублюдок, — говорит он и добавляет салют двумя руками и одним пальцем. — Это почти то же самое.

Смех вырывается из меня.

— Тебе действительно стоит остаться на День благодарения.

Он пожимает плечами.

— Нет, мне нужно кое-что сделать.

— Что ж, если передумаешь, приходи завтра.

Его кивок говорит мне, что он не намерен менять свое решение. Это открытая дорога, его видеокамера и та рукопись, над которой он работал.

Это пугает, насколько хорошо я его знаю.

Трудно поверить, что год назад я переехал в этот пляжный городок, не имея ничего, кроме спортивной сумки и плохого отношения к себе. Я знал одного человека, Бруклина Джеймса, младшего брата моего лучшего друга — ну, сводного брата. К счастью для меня, в тот момент он только снял дом на пляже и пригласил меня переехать к нему. И что еще более удачно для меня, я это сделал. Этот ублюдок из кожи вон лез, чтобы помочь мне выбраться. Он устроил меня на работу, показал местность и познакомил с Мэгги. И, как говорят в фильмах... остальное уже история.

Но давайте не будем придавать ему слишком большого значения, иначе это ударит ему в голову, а она и так достаточно велика из-за его внешности кинозвезды.

— И это все? — спрашиваю я, оглядывая спальню, которая раньше принадлежала Макайле, но теперь принадлежит Бруклину.

— Вот и все, — говорит он, плюхаясь на кровать и разворачивая пачку сигарет. — Операция «Музыкальные дома» завершена.

Проходя мимо него к двери, я хлопаю его рукой по плечу.

— Серьезно, братан. Спасибо, что делаешь это.

Выбив сигарету, он засовывает ее в рот, а затем искоса смотрит на меня.

— О, чувак, ты будешь у меня в долгу за это.

Я останавливаюсь у двери и оборачиваюсь.

— Что угодно, в любом месте — называй, как хочешь.

Он указывает сигаретой в мою сторону и дарит мне одну из своих знаменитых бруклинских улыбок. Знаете, из тех, что могут зажечь рождественскую елку, по крайней мере, так говорят девочки.

— Я запомню, что ты это сказал.

— Мое слово, чувак. — У меня колотится сердце.

В ответ я получаю один из тех калифорнийских медленных кивков, вам лучше поверить, что я вас поддержу.

Я в таком дерьме.

Внизу Мэгги возится на кухне... со своим новым парнем. Авраам, я думаю, или, может быть, это Авель. Не уверен. Во всяком случае, какое-то библейское имя.