Эпилог

Три года спустя

Летний ветерок развевает мои волосы, когда я лежу на шезлонге. На мне простое летнее платье, и я пытаюсь сосредоточиться на учебнике по праву.

Это трудно.

Нет. Это невозможно.

Элоиза хихикает, бегая по пляжу. Ее темно-каштановые волосы растрепались по всему лицу. Ей достались волосы отца и часть его упрямого характера, но ярко-зеленые глаза – мои и папины.

Доминик заключает ее в объятия, и она смеется так громко, что начинает фыркать. Я не могу не улыбаться, как идиотка.

Моя книга лежит забытая. Доминик одет только в черные шорты. Вид его хорошо очерченных мышц навевает воспоминания о том, как я держалась за его талию сегодня утром.

Между ног зарождается пульсация. Физическое возбуждение с Домиником никогда не ослабевало. Я все еще бросаю ему вызов, чтобы быть наказанной до бесчувствия. Он все еще связывает меня и вызывает один сокрушительный оргазм за другим. Но иногда, когда кажется, что ему тяжело работать, он просто позволяет мне обнять его, пока засыпает.

Теперь он никогда не рассказывает мне о своих исследованиях, но это и не нужно. Я знаю, что он связан не с теми людьми. Он сказал, что делает все возможное, чтобы выбраться, защищая меня и Элоизу, и это все, что мне нужно знать. Я всегда буду гордиться тем, какой он гениальный человек, несмотря на то, что его исследования пошли по ложному пути.

Он по-прежнему летает между Францией и Англией, но я согласна с таким образом жизни. Мы все живем в огромном папином особняке. Мои родители воспитывают Элоизу так же, как и мы с Домиником. Поскольку мы оба работаем, она находит убежище у бабушки и дедушки. Папа балует ее до смерти. Проживание в особняке было единственным условием папы, когда Доминик попросил у него моей руки.

Мы сыграли небольшую семейную свадьбу перед рождением Элоизы, и это была самая лучшая свадьба, о которой я могла мечтать.

Доминик и Элоиза – единственное, чего я хочу от жизни.

Элоиза занята строительством своего замка из песка. Доминик говорит ей, что принесет воды, и идет в мою сторону.

Я закусываю нижнюю губу, наблюдая за тем, как ловко движется его тело. Все это мое. Он мой.

Муж садится рядом со мной и шепчет чертовски хриплым голосом:

— Если и дальше будешь так смотреть на меня, я потребую тебя прилюдно.

— Что? — я притворяюсь невинной. — Я сосредоточена на своей книге.

— Ага. — Он тянется к моим волосам и поглаживает прядь за ухом. — Как ты себя чувствуешь?

Он спрашивал об этом все время с момента нашего воссоединения. Он заставляет меня проходить полную проверку здоровья каждый месяц. Он даже не хочет, чтобы я заводила еще одного ребенка, потому что это может навредить моему здоровью. Он говорит, что Элоиза – это все для него, но скоро я смогу убедить его подарить ей брата или сестру.

— Перестань быть для меня доктором ОКР, Дом. Я в порядке, — я улыбаюсь и провожу пальцем по щетине на его щеке. — Но буду очень рада, если мы найдем укромное местечко.

Он смотрит на Элоизу, которой наскучил замок, и она плещется в воде своими крошечными ножками.

— Ты имеешь в виду, что есть место, где этот маленький демон не будет мне мешать?

Я хихикаю.

— Что ж, она крепко спит, если слишком устала, так что давай поиграем с ней, пока она не уснет.

— Хм-м-м. Интересно, кто научил тебя таким манипуляциям, жена?

Я изображаю непонимание, обвиваю руками его шею и притягиваю к себе.

— Мне тоже интересно.

Его губы находят мои, и он целует меня долго и глубоко, пока я не задыхаюсь. Поцелуи Доминика никогда не менялись. Он всегда был и всегда будет энергичным мужчиной, который сметает все на своем пути. Взамен он отдал мне свою обнаженную душу. Свое сердце. И свою редкую теплоту.

— Папочка! — зовет Элоиза, стоя перед нами. Ее блестящие зеленые глаза слишком выразительны, словно они могут заглянуть в душу.

Мы отстраняемся друг от друга, и она берет Доминика за указательный палец, а затем и мой. Она улыбается нам обоим. Мы с Домиником щекочем ее, пока она не разражается смехом.

А затем Доминик заключает нас обеих в свои сильные, надежные объятия.

На мгновение мы почувствовали себя счастливыми.

Такими безгранично счастливыми.

Конец

Или нет?