— Знаю, знаю, я такая глупая, — говорю я с натянутым смехом, хлопая себя по голове. — Но теперь я здесь.

Он обнимает Лейси и крепко прижимает к себе.

— Ты заставила мою ланджери3 волноваться. Но я ей напоминал, что ты всегда выходишь сухой из воды.

— Прости, «ланджери»?

Он целует ее в макушку, и ее щеки краснеют.

— Это мое прозвище для нее. Лейси… Ланджери, — он снова смеется, хлопая себя по бедру, как будто это самая смешная шутка в мире.

Ладно, я не могу с этим справиться.

— А как тебя она называет? — спрашивает папа. — Маленький стоячок?

Я смеюсь, желая дать «пять» моему отцу, особенно когда Ричард смотрит на нас в замешательстве.

— Не понимаю, мистер Льюис, — говорит он.

Отец вздыхает.

— Неважно.

— Наверное, мы пойдем, — говорит Лейси. — Дейзи, если хочешь, можешь убрать свои вещи наверх, а потом, пожалуйста, выпей с нами коктейль на заднем дворе.

Я чувствую себя так, будто нахожусь на презентации особняка или что-то в этом роде. Смотрю, как Лейси и Ричард возвращаются в дом, держась за руки.

Что за кучка придурков.

Папа хлопает меня по плечу.

— Давай, делай, как говорит сестра, а то у нее опять будет нервный срыв. Я обязательно принесу тебе бокал «Совиньон Блан».

Оказавшись внутри, отец велит мне подняться наверх. Это хороший дом, и мне кажется очень странным, что я еще не

познакомилась с владельцами, и что владельцы — родители Тая. Как будто меня здесь не должно быть.

Но когда добираюсь до второго этажа, большинство дверей открыты, и всякие чемоданы свалены в кучу. Чемоданы моих родителей находятся в комнате, похожей на кабинет, я вижу силуэт свадебного платья Лейси, висящего в гостевой спальне, а затем замечаю свои чемоданы в комнате напротив.

Это, должно быть, старая комната Тая, потому что я как будто вошла в музейную экспозицию, посвященную вещам подростка.

Стены сверху донизу покрыты плакатами, снимки серфинга, больших волн, боксёров на ринге, команда регби, парусники, какаято девушка позирует с досками для серфинга. Черт, это может многое рассказать подростковом Тае. Или даже о взрослом.

Должна признаться, я разочарована тем, что все девушки на плакатах одного типа, высокие и худые блондинки с насыщенным загаром и большими сиськами. У меня есть сиськи, но на этом все.

Затем я ругаю себя за то, что разочаровалась этим фактом.

Чувствую, что кто-то стоит сзади и оборачиваюсь.

В дверях стоит Тай. Вернее, он прислонился к дверному косяку и наблюдает за мной с яблоком в руке, которое жует.

— Надеюсь, эта спальня подходит? — говорит он, довольно громко хрустя яблоком. Я не знаю, почему мне кажется сексуальным, что этот мужчина с таким аппетитом грызет яблоко. Может из-за позы, в которой он стоит, может просто он такой и есть.

— Ты не против, что я буду спать в твоей комнате? — спрашиваю я его.

Он пожимает плечами.

— На самом деле это уже не моя комната.

Я оглядываюсь на стены.

— Правда? Она прекрасно сохранилась.

Он молчит. Я снова смотрю на него, и почему-то его глаза кажутся еще темнее, чем обычно.

Потом это проходит. Он снова пожимает плечами.

— Мои родители любят притворяться, что я все еще живу здесь.

— А где ты живешь? — я знаю, что испытываю свою удачу, задавая ему еще больше вопросов, но эй, это он решил зайти и соблазнительно съесть яблоко передо мной.

— Не слишком далеко отсюда.

— А сколько тебе лет?

Он прищуривается.

— Тридцать четыре, — пауза. — А что?

— Потому что я хотела бы узнать, сколько лет прошло между этой версией Тая, — я указываю на комнату, прежде чем подойти к нему. — И этой.

Он снова кусает яблоко. Жует, жует, жует.

Я смотрю на его горло, когда он сглатывает. Почему это кажется таким горячим?

— Кто сказал, что это не один и тот же человек?

— Ага, — говорю я ему, указывая на одну из фотографий. — Так ты хочешь сказать, что до сих пор дрочишь на таких потаскушек?

Он кашляет, почти выплевывая яблоко. Потом он улыбается.

— А на что бы ты дрочила, будь пацаном?

Я оглядываюсь на веселые глаза девчонок. Они красивые.

— Ну да…

— Ну, может быть, мои вкусы изменились, — продолжает он, принимая небрежную позу. Его взгляд скользит по моему телу таким темным, жарким взглядом, что у меня мурашки бегут по коже.

— Теперь я дрочу на рыжих и миниатюрных с большими сиськами, —

он ухмыляется. — Но только на тех, кто не балаболят каждую секунду.

К счастью для тебя, ты не подходишь.

И с этими словами он выходит из комнаты.

Ух ты.

Вот значит как.

Мои щеки горят, и я тут же прижимаю к ним руки, надеясь унять румянец. Последнее, что ему нужно знать, — это то, что я почувствовала под его взглядом.

Это заставило меня понять, как отчаянно я нуждаюсь в сексе.

А отчаяние — это то, чего я никогда не испытывала.

Я выпрямляюсь, игнорируя свое тело, которое пытается предать меня каждый раз, когда я рядом с ним, а затем спускаюсь вниз.

Быстро осматриваю кухню и гостиную, просто из любопытства, а затем направляюсь через сетчатую дверь в задней части дома, которая ведет в зеленый двор.

Здесь около дюжины незнакомых мне людей, все держат бокалы с белым вином или пивом в темно-янтарных бутылках, барбекю вдоль белого забора дымится и пахнет жареным мясом и острым соусом. В

далеке группа парней, в том числе и Тай, перебрасывают мяч для регби на пляже.

Черт. Не знала, что тут вечеринка. Я выгляжу как дура и, вероятно, пахну как ослиха. Я уже хочу вернуться в дом, чтобы переодеться и заново накраситься, когда Ричард машет мне рукой.

— Эй, Мисс Дейзи Льюис, — говорит он, шевеля пальцами.

Фу, пожалуйста, не говори так. Это жутко.

Они стоят с Лейси и еще одной молодой парой. Мой отец направляется к ним, делая два больших глотка белого вина, поднимает один из бокалов в мою сторону.

Я вздыхаю.

Выхода нет.

Но, по крайней мере, есть вино.

Я иду по траве, одаривая всех широкой улыбкой, той, к которой я привыкла, той, которая говорит всем, что я в порядке и всегда буду в порядке. Именно этого все ждут от Дейзи.

— Так мило, что ты присоединилась к нам, — говорит Лейси, как будто я была в комнате Тая больше пять минут.

— Держи, милая, — говорит папа, протягивая мне вино.

Я беру и благодарю его, ожидая, что резкий минеральный запах «Совиньон Блан» либо ухудшит мое похмелье, либо улучшит его.

— Дейзи, это Итон и Яна, — говорит Ричард. — Они оба участвуют в свадебной подготовке.

Я вежливо здороваюсь с ними, хотя сразу понимаю, что они не нравятся мне. На вид им далеко за тридцать, и, судя по их скучным нарядам, они, вероятно, профессора, как моя сестра и Ричард, или, по крайней мере, ученые. И хотя их улыбки невинные, у меня такое чувство, что они смотрят на меня с высока.

Но я притворяюсь, что меня это не беспокоит. У меня хорошо получается. На протяжении всей средней школы, друзья Лейси относились ко мне, как к дурочке. Я любила краситься, слишком много говорила и слишком много улыбалась. Не имело значения, что в то время моей единственной целью в жизни было стать морским биологом, и я была такой же прилежной ученицей, как и моя сестра.

Клянусь, Лейси рассказывает людям неправду обо мне, и я понятия не имею, кто они такие и зачем ей это нужно. Что это говорит обо мне, раз я такого мнения о своей сестре?

«А теперь, раз ты здесь, на ее свадьбе, так как насчет того, чтобы сосредоточиться на позитиве?» — говорю я себе.

— Ты приехала одна? — спрашивает Итон, крутя вино в бокале.

— Да, — отвечаю я, передразнивая его, вертя в руках свой бокал.

— Она хотела взять своего парня, но…

замолкая.

— говорит Лейси,

— Мы расстались, — говорю я ей, одаривая улыбкой, которая говорит «заткнись» на языке сестер.

— О, это тяжело, — говорит Яна, преувеличенно морщась.

— Свадьбы ужасно посещать в одиночку.

Сыплем соль на рану, да?

Я пожимаю плечами, продолжая крутить стакан.

— Наверное. Я подружка невесты, так что у меня все равно не было бы времени на парня.

— Перестань крутить бокал, — говорит Итон, кивая мне. — Ты портишь вкус.

Порчу вкус? Боже.

Я смотрю на папу, который ухмыляется от уха до уха.

— Да ладно тебе, Итон. Разве существует неправильный способ пить вино?

— Ох, Итон — настоящий знаток вина, — гордо говорит Ричард.

— Он писал диссертацию по гибридизации винограда сорта «Пино нуар».

— Это здорово, — говорю я. Как увлекательно.

— Твоя сестра сказала, что ты возглавляешь отдел маркетинга в какой-то крупной компании в США, — говорит Яна.

О боже, смена темы разговора с того, что я здесь одна, на то, что у меня больше нет работы.

— Нет, — говорит Лейси. — Она была главой отдела маркетинга.

Ее уволили.

— Ох, — говорит мне Яна с выражением жалости на лице. — У

тебя тяжелые деньки.

— Но с ней все будет в порядке, — вмешивается Лейси, бросая на меня взгляд, который я не могу прочитать. — С ней всегда все в порядке.

Я хочу спросить ее, что, черт возьми, она имеет в виду, но мой отец говорит:

— Конечно, она будет в порядке. Она же моя дочь.

Лейси закатывает глаза.

— И как долго ты пробудешь тут? — спрашивает Яна. — Есть какие-нибудь веселые планы?

— Помимо этой вечеринки? — спрашиваю я. Они, вероятно, не очень хорошо понимают сарказм. — Никаких планов. Просто приехала на свадьбу. Возвращаюсь домой через неделю.

А что мне делать дома?

— Какая жалость, — говорит Итон. — В Новой Зеландии так интересно.

— Тебе следует сделать как сестра, арендуй яхту, например, —говорит Яна.

Я хмурюсь. Впервые слышу об этом.

Смотрю на Лейси и Ричарда.

— Вы арендуете яхту?

— Для нашего медового месяца, — говорит Ричард. Он дергает подбородком в сторону Тая, играющего в регби. — Тай предложил нам фантастическую сделку.

У меня так много вопросов.

— А как же Фиджи?

— Мы плывем на Фиджи, — раздраженно говорит Лейси. — Ты что, не читаешь мои сообщения?

— И не волнуйся, я отличный моряк, — говорит Ричард, как будто я беспокоюсь. — Тай многому научил меня за эти годы. Мне было очень приятно играть роль ученика, а не учителя. Кроме того, яхта практически не требует управления. Она лучшая в своем классе.