Глава тридцать вторая

Шон

– Ты собираешься есть? – спрашиваю я Остина, когда он садится на диван.

– Я не голоден.

Я смотрю на тарелку со спагетти.

– Жаль. Я готовил, и я мастер в этом деле.

Он отворачивается от телевизора.

– Что это?

– Спагетти.

– Даже я могу приготовить пасту.

Я пожимаю плечами.

– Слушай, мой набор навыков – это паста, сэндвичи и куриные наггетсы.

Остин ухмыляется.

– Я люблю куриные наггетсы.

– Я приготовлю их завтра.

Девни впервые после аварии вышла на работу. Я был твердо намерен, чтобы она начала возвращаться к нормальной жизни – для них обоих. Прошла неделя, в течение которой мы не высовывались, справлялись с его чувствами и избегали всего тяжелого. Остин выздоравливает. Каждая его частичка немного пострадала, и я делаю все возможное, чтобы быть рядом с ним.

Я приношу тарелку и сажусь рядом с ним.

– Так что ты смотришь?

– Не знаю.

Я смотрю на экран и вижу кучу парней, которые работают над машинами. У меня разрывается сердце, потому что я уверен, что он занимался этим вместе с отцом.

– Не возражаешь, если я посмотрю?

– Нет.

Я закручиваю спагетти и откусываю кусочек, пока механик вырывает сиденье и выбрасывает его.

– И что он теперь будет делать?

– Они переделают всю машину. Они разберут ее на части, а потом оснастят всеми возможными гаджетами.

– Круто. У меня однажды была навороченная машина.

Он смотрит на меня.

– Правда?

– Да. Она была прекрасна. В ней было все, что я хотел, и это была моя любимая вещь, которую я когда-либо покупал.

Остин кивает.

– Я собирался купить свою первую машину, а папа сказал, что починит ее.

– Держу пари, было бы весело делать это вместе с ним.

– Да.

Я откусываю еще кусочек, и Остин смотрит на меня.

– Хочешь?

Он берет другую тарелку и съедает немного. Мы сидим в тишине и смотрим шоу. Через несколько минут мы заканчиваем обед, и он ставит пустую тарелку на стол. Шоу продолжается, и я должен признать, что это действительно круто. Я не очень люблю автомобили, не сравнить с Джаспером, но то, что они делают с машиной, просто безумие.

– Думаешь, они поставят ноутбук в консоль? – спрашиваю я.

– Они всегда делают самые крутые вещи.

Он не ошибается. После окончания шоу мы обсуждаем некоторые из наших любимых моментов. Просто разговаривать с ним и видеть, как у него немного поднимается настроение, очень весело.

– Хотел бы я, чтобы ты увидел эпизод, где они поместили проекционный экран в багажник.

Я смеюсь.

– Это действительно необходимо?

– Папа сказал, что сделает это, чтобы мы могли смотреть кино где угодно. Он часто возил маму в поле в своем кабриолете и смотрел на звезды.

– Я не очень хорошо их знал, потому что он был намного старше меня, но они казались очень счастливыми.

Он кивает.

– Так и было. Они много смеялись и все время танцевали. Это было отвратительно.

Я легонько подталкиваю его.

– Так поступают парни, когда любят девушку.

Настроение немного падает, когда он опускает глаза.

– Ты слышал меня прошлой ночью?

Каждую ночь Остин будит нас криком. Его кошмары ужасны, и каждый раз это один и тот же сон. Он впервые заговорил со мной об этом.

– Я знаю, но... здесь нет никакого осуждения. Меня мучили кошмары в течение многих лет после смерти моей матери.

– Тетя Девни так и сказала.

Конечно, сказала.

– Ей нравится, что она знает то, что я никому не рассказывал, – я киваю и слегка улыбаюсь. – Я пыталась остановить их. Я думал, что если смогу засыпать позже или раньше или спать с тем, кого люблю, то это прекратится, но этого не произошло. Не сразу.

– Я вижу несчастный случай.

– Да?

– Звуки такие громкие, и мне кажется, что это происходит на самом деле.

Этому парню нужен перерыв. Мне не нравится, что он так много переживает в таком юном возрасте.

– Я хочу заверить тебя, что все в порядке и несчастного случая не произойдет, но ты и так это знаешь. Возможно, тебе нужно понять, что это когда-нибудь прекратится. Однажды тебе не будут сниться такие сны, и ты не будешь грустить. Я знаю, кажется, что этого никогда не случится, но время действительно лечит. Ты снова будешь ходить. У тебя будет новый распорядок дня, и все станет... другим, но стабильным. Мы будем здесь, чтобы помочь тебе.

– Но ты скоро уедешь.

Мой желудок опускается, и новая территория, которую, как я думал, я смогу преодолеть, наполняется препятствиями, которые я не смогу обойти.

– Скоро начнется сезон, и у меня будут тренировки, а это часть игры.

– Куда мы поедем?

– Ты и твоя тетя можете остаться здесь. Никто не собирается выгонять вас, когда я уеду. К тому же... Я очень хочу, чтобы вы оба поехали со мной... У нас еще есть время.

Остин слегка шевелит ногой, морщась при этом.

– Наверное.

– Мы разберемся. Я уже двадцать лет рядом с твоей тетей, и она до сих пор не смогла от меня избавиться, не волнуйся.

Он улыбается и берет пульт.

– Может, посмотрим еще одну серию?

Я заставляю себя улыбнуться ему в ответ.

– Да, давай так и сделаем.

***

– Ты все еще планируешь прийти к нам на Рождество? – спрашивает Элли, ставя на стол торт.

– Черт его знает.

Она закатывает глаза.

– Я тебя не спрашивала, – она поворачивается к Девни.

Дев пожимает плечами.

– Так и планировалось, но теперь, когда Остин и мои родители пережили все это, я не уверена.

– Я поняла. Тебе не обязательно быть здесь в определенное время, но, если ты сможешь, мы будем рады тебя видеть.

Мы приехали, чтобы забрать Остина из дома и заставить его быть рядом с кем-то, кроме нас. После аварии он так и не вернулся в школу, а поскольку Рождественские каникулы начинаются уже завтра, Девни не хотела тянуть с этим. Хэдли принесла его работы домой и взяла на себя ответственность научить его всему, что он пропустил. Моя племянница – идеальное отвлечение для него.

– Спасибо, мы обязательно подумаем об этом, – спокойно говорит Девни.

В комнату входит Коннор.

– Выглядит он неплохо. Он уже пользуется костылями?

– Да. У него получается.

– Мы сломали достаточно костей, чтобы понять, что для выздоровления нужно время и терпение, которого нет ни у одного ребенка.

Он не может быть более прав. Деклан сломал руку, когда мы были детьми, а я сломал почти все пальцы на руках, потому что много раз был идиотом на игровой площадке.

– Да, Остину нужно поправляться, и мы это прекрасно понимаем.

– Мы все это знаем, – тихо говорит Девни.

Моя рука обхватывает ее и сжимает.

– Я знаю, милая.

– Мне очень жаль, – она убирает руку и поправляет рубашку. – Я не должна быть такой. Сегодня просто... странно. Я не знаю. Как будто все сразу навалилось на меня. Скоро Рождество, и... Я должна сделать все эти вещи. У нас нет елки и подарков, чтобы положить их под нее. Я должна все это сделать.

Она еще не знает, что я уже купил ему несколько особенных подарков. Прежде чем я успеваю что-то сказать, за дело берется моя невестка. Элли садится рядом с ней.

– Я могу помочь. Все, что тебе нужно. Коннор сходит за елкой, и я могу отправить его за покупками, если хочешь. Он сможет все сделать, пока мы будем заниматься другими делами.

– Ух, – бормочет Коннор. – А?

– Да, Коннор, ты можешь пойти. Ты отлично справляешься с покупками и всем остальным, – добавляю я, как и подобает заботливому брату.

– Какого черта ты делаешь? Она твоя девушка.

– И твоя жена хочет, чтобы ты помогал.

– Я хочу, чтобы ты заткнулся, – говорит он себе под нос.

Элли смотрит на него, приподняв бровь.

– Ты хочешь сказать, что не поможешь своему брату и Девни?

– Конечно, нет! – говорит он так быстро, что это выглядит комично.

– Тогда почему ты жалуешься?

Я сижу здесь, и на моем лице появляется ехидная ухмылка.

– Да, Коннор, почему ты жалуешься?

Он кладет руку на спинку моего стула и отталкивает меня, когда я отворачиваюсь.

– Ауч!

– Что случилось, Шон? Ты ушиб палец на ноге?

– Я собираюсь что-нибудь сломать.

Девни закатывает глаза и отворачивается.

– Идиоты.

– Они действительно такие, – без паузы говорит Элли.

– Да, ну, вы обе такие же если влюбились в нас.

Девни отвечает первой.

– Это точно.

– По крайней мере, они это знают, – говорю я ему.

– Правда. Если бы они отрицали это, я бы забеспокоился.

Они возвращаются к своему разговору, а я следую за братом на улицу.

– Я действительно идиот, – говорю я, когда холодный воздух обдает нас холодом.

– Почему?

– Я не думал о елке или о том, чтобы сделать Рождество ... больше. Я так беспокоился о Девни и Остине, что это вылетело у меня из головы.

Он хлопает меня по плечу.

– Ну, у тебя есть три дня, лучше их использовать с умом.