Глава 5

Я не преследовала хоккейную команду.

Может быть, только троих из них... немного.

С тех пор, как Картер смотрел на меня во время тренировки по фигурному катанию, стало любопытно. А потом еще Себастьян бросился защищать, потому что я была «частью команды». Они казались неразлучными с Джеком, поэтому было любопытно узнать о золотом мальчике команды.

И могла бы поклясться, что все трое наблюдали за мной, пока я наблюдала за ними. Время от времени, когда я видела их на арене, они смотрели на меня так, как будто знали. Затем отводили взгляд. Я хотела спросить, знают ли они, кто я такая, но, когда думала о том, чтобы сделать это, идея казалась безумной, отчего желудок сразу же сжимался.

Я не хотела упускать эту работу. Это был шанс быть здесь, на арене, где чувствовала себя как дома... или возможность мельком увидеть этих людей, которые, казалось, что-то пробудили во мне.

Сегодня вечером я немного сходила с ума, зная, что они вышли на лед, слыша рев толпы и отдаленные звуки дикторов и зуммеров, в то время как все еще торчала на работе.

Но в конце концов наступило затишье.

— Сделай перерыв, Кеннеди, — сказал менеджер Тодд. — Ты это заслужила.

Это была напряженная ночь.

— Спасибо, — сказала я.

Сначала направилась в маленькое кафе, чтобы что-нибудь выпить, но потом услышала звуковой сигнал.

Я обнаружила, что меня оттащили в сторону, направив на лед.

Меня не должно было быть здесь, но в конце игры у одного из входов не было никого, кто проверял бы билеты. Я проскользнула через него и шагнула через двойные двери на арену.

Тут было намного громче, чем казалось снаружи. Ошеломляюще, и все же… Я не хотела уходить. Я замешкалась на забрызганных жвачкой бетонных ступенях, а затем опустилась на пустое пластиковое сиденье. Под задницей было холодно, это чувствовалось даже сквозь джинсы.

Арена казалась живой от гула предвкушения, свежий запах льда, смешивающийся с шумом толпы. Обычно я терпеть не могла толпы, но эта вызвала прилив общего возбуждения, заставив сердце биться быстрее.

Еще до того, как увидела номер 27.

Джек.

Я поискала информацию о них в Интернете, добавив больше деталей к лицам, которые смотрели на меня с плакатов в вестибюле и флагов у катка. Я не могла оторваться.

Его номер засел в голове, когда я изучала фотографии как в форме, так и в наряде, в котором команда была во время путешествия. Пепельно-русые волосы были сексуально растрепаны, даже когда он был одет в костюм, и на фотографиях улыбался одновременно лихо и по-мальчишески. Джек был сердцеедом.

Сейчас я не могла видеть этого красивого лица, но наблюдать за тем, как он вел себя на льду, было еще сексуальнее.

Джек с легкой грацией управлялся с клюшкой, а затем внезапно бросился вперед, двигаясь быстро, и нанес жесткий, брутальный удар. Другая команда отчаянно рванула навстречу, чтобы заблокировать удар, и вратарь был в движении, но, наблюдая, я уже знала, что это не будет иметь значения.

Яростный удар пришелся в цель.

Шайба попала в угол сетки, пролетев мимо вытянутой руки вратаря соперника.

Я ухмыльнулась. Смотреть на это было поэтично.

Внизу, на льду, один из парней обнял 27-го за плечи.

Себастьян.

Шлемы опустились так близко, что, вероятно, звякнули друг о друга. О чем они разговаривали? Я вытянула шею вперед, словно могла как-то расслышать на таком расстоянии.

Джек хлопнул Себастьяна по плечу, прежде чем они оторвались друг от друга. Мужчины откатились назад, чтобы подготовиться к следующему раунду.

Я наблюдала за Себастьяном, который ухмылялся так, словно сам забил гол.

Но, конечно, ему не часто выпадал шанс забить. Он был в защите команды, и я не знала, когда, черт возьми, начала думать о них как о нашей команде. Только потому, что здесь работала? Почему поймала себя на том, что наклоняюсь вперед, следя за каждым движением, как будто это имело значение, выиграем ли мы?

Возможно, я получила бы лучшие чаевые, если бы мы выиграли.

Когда Джек катился вперед, шайба казалась продолжением собственной воли. Я наклонилась, шепча про себя: «Брось обратно, Джек». Как будто он мог услышать меня на расстоянии, сквозь стеклянный барьер и какофонию.

А затем, словно связанный невидимой нитью, он выстрелил в ответ, быстро и без усилий отправив шайбу обратно Себастьяну. Джек вообще не подавал никаких сигналов, пока не нанес удар. У него была невероятная скорость и умение принимать решения. Я поймала себя на том, что улыбаюсь, как будто горжусь собой.

Себастьян, на спине которого красовался номер 14, уже парил в идеальной позиции. Сейчас, Себастьян, сейчас мысленно подбадривала я.

Сердце бешено колотилось, когда он соединился с шайбой, плавно передав ее Картеру, который находился уже у ворот.

Это был рискованный ход — отправить шайбу обратно к вратарю. Нападающие другой команды сильно откатились, и Себастьян полетел через лед навстречу одному из них, загородив от Картера.

Даже отсюда я почти физически ощущала напряжение в мышцах Картера, исходящее от него намерение. Руки сжались в молчаливой поддержке.

Картер покатился вперед за пределы сетки, когда другие игроки навалились на него. Себастьян вкатился в одного из нападавших на полной мощности, выбив прежде, чем тот смог встать на пути Картера.

Картер швырнул шайбу на лед.

И, несмотря на скорость, Джек легко подхватил ее, объехав соперника, двигаясь невероятно быстро. Он отдал передачу другому игроку перед воротами. Решение было быстрым и решительным. Другой игрок нанес удар, но не попал во вратаря. Джек похлопал игрока по плечу, словно желая утешить, а затем откатился с той же непринужденной грацией.

Несмотря на то, что хорошо играла вся команда, было нечто особенное в том, как они втроем выходили на лед.

Взаимодействие было прекрасным и продолжало притягивать взгляд. Когда соперник хитро ткнул Себастьяна локтем, Джек в мгновение ока оказался рядом, защитив стеной ярости. Себастьян наблюдал за Картером, отступая и играя безопаснее, чем, как я думала, хотел, судя по языку тела.

Затем меня осенило.

Еще раз… Я не просто была вовлечена в игру.

Я понимала ее.

Когда успела выучить правила хоккея?

Я была погружена в игру, потому что на самом деле понимала и — о, нет. Я чуть не опоздала с перерыва. Потеряла счет времени, была сосредоточена на игроках.

На этих трех игроках.

Я встала, чтобы пробраться к двери. Но, словно имея своего рода маяк, когда остановилась у двойных дверей, ведущих наружу, я обернулась и увидела, как один из игроков команды соперника катится по льду к Картеру. Я направилась на свободное место возле дверей, наблюдая, как Джек летел по льду, пытаясь опередить их, но держался сзади, готовый к тому, что кто-нибудь передаст шайбу. Себастьян рванулся вперед, чтобы встретить одного из игроков.

Они бросали всю команду вперед против защиты.

Готовились к броску, но не было ни единого шанса пробиться мимо Картера.

Я наклонилась вперед, руки сжались в кулаки.

Потому что я уже могла сказать, что один из них направлялся прямо к вратарю. Но это было против правил.

Они врезались в Картера, когда один игрок передавал шайбу другому, который подкатывался к углу сетки. Второй отправил шайбу в ворота.

Это был крупный пенальти.

Но я не была уверена, что это имело значение, когда Картер внезапно упал на лед. Рухнул на спину.

Я затаила дыхание.

Он не встал, клюшка валялась в нескольких футах. Толпа зашумела. Некоторые из команды соперника зааплодировали.

Я уже стояла. Не была уверена, когда успела это сделать, и села, почувствовав внезапный прилив смущения, от которого запылали щеки.

Себастьян и Джек уже бросали шлемы, готовые к драке. Но в то время, как Себастьян начал наносить удары, Джек подкатился к Картеру. На лице Картера отразилась боль, но он покачал головой Джеку, который помог подняться.

Я заметила выражение разочарования и беспокойства, написанное на лице Джека.

Картер сказал что-то, что могло означать «иди и надери им задницы», судя по тому, как Джек повернулся и врезался в одного из игроков, участвовавших в игре.

Мысль о том, что Картер пострадал, сжала сердце, и я замерла, чувствуя, что не могу сейчас уйти. Я не знала, все ли с ним будет в порядке.

Он оторвал взгляд от льда, как будто почувствовал силу моего беспокойства.

Наши глаза встретились, несмотря на расстояние.

Затем медик направился к нему, и Картер отвлекся, качая головой, говоря, что все в порядке.

Но он не был в порядке. Наблюдая за тем, как мужчина двигался, я была уверена в этом.

Показалось, чары между нами рассеялись, по крайней мере, настолько, чтобы я вспомнила, что поздно возвращаюсь с перерыва. Я поспешила обратно на работу.

После игры я услышала шум за пределами бара. Другая официантка, Жаклин, улыбнулась.

— Фан-клуб в действии.

— Чей фан-клуб? — я ломала голову над именами других игроков команды. Трое из них, казалось, завладели всем моим вниманием. — Вайс? Логан?

— Нет, большинство парней вышли через заднюю дверь из раздевалки, — сказала она. — Но есть трое, которые не могут удержаться от встречи со своими обожающими фанатами.

Трое.

Почему я решила, что это должна быть моя троица?

Я не была уверена, какое выражение было на лице, но она улыбнулась.

— Иди, посмотри сама. Сейчас не такая запара.

— Спасибо, — сказала я с благодарностью.

Джек был первым, кого я увидела. Он возвышался над толпой, светлые волосы выбивались из-под шлема, но это смотрелось сексуально. Он улыбался, здороваясь, как будто те были давно потерянными лучшими друзьями, в уголках его глаз собрались морщинки, как будто Джек был искренне рад знакомству с людьми. Я не думала, что большинству знаменитостей удается казаться такими настоящими.

Хорошо, что я вовремя заметила его, потому что тот внезапно исчез из поля зрения. Мужчина опустился на колени, окруженный кучкой маленьких детей, которые все были одеты в джерси: какая-то хоккейная команда для детей младше десяти лет. Он немного подбодрил их насчет игры, затем поговорил с каждым по отдельности. Джек был одним из тех людей, которые, казалось, уделяли все внимание.