— Можно ваш автограф, мистер Себастьян?

Себастьян присел на корточки, чтобы быть на уровне мальчика, светлые волосы упали на глаза, когда тот широко улыбнулся.

— Конечно, приятель! Как тебя зовут?

Мальчик гордо заявил:

— Я Тимми!

Себастьян подписал свое имя в блокноте, и глаза Тимми практически засияли от радости.

— Спасибо, мистер Себастьян!

Картер опустился на колени рядом с другим ребенком, девочкой с косичками и застенчивым поведением.

— А как насчет тебя? Тоже хотела бы автограф?

Девочка кивнула, щеки раскраснелись от волнения.

— Да, пожалуйста.

Картер размашисто расписался в блокноте, после чего девочка крепко прижала его к груди, сияя от счастья.

Тем временем Джек оживленно болтал с группой детей, которые нетерпеливо задавали вопросы об игре. Он казался терпеливым и обаятельным, заставляя их чувствовать себя самыми важными людьми в мире.

В тот момент они казались такими приземленными, уделяя детям внимание, несмотря на стайку малышей, ожидающих поблизости.

Это было как-то... мило.

— Кеннеди, — раздался голос босса за спиной. Я обернулась и увидела Тодда, стоящего в дверях. — Руководство устраивает небольшой прием для команды и спонсоров, чтобы отпраздновать победу. Есть ли шанс, что я смогу убедить тебя остаться еще немного и помочь?

Я открыла рот, чтобы вежливо ответить «нет», потому что была измотана.

— Оплата будет за сверхурочные часы, — уговаривал он, и мой рот тут же закрылся.

Я не собиралась отказываться от лишних денег, учитывая, насколько дорогой была жизнь в этом городе.

— Конечно, — сказала я, и он одарил меня широкой улыбкой.

Мне нравился Тодд. Он был уважительным и справедливым, и не приставал. Выигрышная комбинация для босса в моей книге.

Подобрав еще несколько разбросанных стаканов, я последовала за ним на кухню бара и оставила стаканы для посудомойки, прежде чем отправиться туда, где они проводили прием. Я вошла в шумный зал для проведения мероприятий, незаметно проскользнув сквозь толпу, направляясь к бару, где предстояло работать по крайней мере следующий час. В зале царил вихрь активности, смесь возбуждения и болтовни наполняла воздух.

Глаза осмотрели помещение. Там находились доноры⁶, которых легко было выделить, потому что большинство из них были мужчинами в костюмах, всем видом показывая, как они превосходны. Также игроки из команды, одно их присутствие привлекало внимание. И посреди всего этого были девушки, каждая с собственной стратегией привлечения внимания игроков. Некоторые занимались тонким флиртом, в то время как другие применяли более смелые подходы. Например, хватали за промежность.

Я определенно только что это видела.

Грезы были внезапно прерваны, когда воздух, казалось, стал тяжелее. Атмосфера изменилась, и я почувствовала внезапный прилив тепла.

Я повернула голову и увидел их — Джека, Себастьяна и Картера, только что принявших душ и одетых в форму команды. Они выглядели просто сногсшибательно, точеные фигуры подчеркивались облегающими футболками... а напряженные взгляды встречали восхищение шумной толпы.

Сердце екнуло, когда я наблюдала за ними, щёки слегка покраснели.

Казалось, что у всех в комнате была такая же реакция. Зал затрещал от возбуждения, и по толпе пронесся коллективный вздох признательности. Как девушки, так и мужчины не могли не обратить внимания на эту троицу, когда те торжественно вышли.

Я наблюдала за ними из-за стойки бара, мысли кружились в вихре, когда оглядывала то безумие, которое их окружало.

Я с трудом отвела взгляд, обрабатывая заказы на напитки и собирая чаевые, которые помогли бы избежать диеты на рамене в этом месяце.

Почувствовав, что на меня смотрят, я подняла глаза, только чтобы встретиться взглядом с Картером, который быстро отдернул голову. Это повторилось еще несколько раз. Достаточно, чтобы я не была уверена, что смогу полностью отбросить это как чистое принятие желаемого за действительное.

Но почему они так пристально смотрели?

Один из мужчин из номера, который я обслуживала ранее сегодня, неторопливо подошел к бару. Он излучал уверенность, одарив меня, как показалось, еще одной очаровательной улыбкой.

Новость, приятель: это все равно не было очаровательно.

— Привет, Кеенннееди, — протянул он, растягивая имя так, словно я должна была гордиться, что он его запомнил. — Как насчет того, чтобы выпить несколько шотов со мной и мальчиками?

Называть друзей среднего возраста «мальчиками» казалось натяжкой, но он мог продолжать пытаться воплотить эту мечту в жизнь.

— Мне не положено пить на работе, — пробормотала я, желая, чтобы пришло больше людей, а этот мужчина мог двигаться дальше.

— Да ладно... одна маленькая рюмочка не повредит. А потом сможешь пойти со мной домой.

Я была на мгновение ошеломлена этой дерзостью, поскольку обручальное кольцо все еще поблескивало на его пальце на свету.

Я пыталась придумать ответ, когда...

— Ей это не интересно.

Это было сказано мягким, холодным голосом, который был знакомым... но и одновременно нет.

Знаком до такой степени, что, когда повернулась и увидела там Себастьяна, я не удивилась. Но не знала, почему.

— Себастьян Райт, — изумленно сказал придурок, как будто забыл, что это мероприятие было специально для того, чтобы доноры могли пообщаться с богами хоккея. — Могу предложить тебе выпить? — продолжил он, как будто тоже забыл, что напитки в данный момент бесплатные.

— Чего бы я хотел, так это того, чтобы ты ушел, — протянул Себастьян, голос был по-прежнему спокойным, как будто он обсуждал погоду.

Но взгляд противоречил тону, наполненному собственнической защитой, которая не имела смысла — или, может быть, это было просто принятие желаемого за действительное.

Голова мужчины дернулась назад, взгляд метался от Себастьяна ко мне, пока тот, наконец, не поднял руки в притворной капитуляции, нервно хихикая.

— Полегче, приятель. Я просто немного повеселился. Она вся твоя, Бас. Просто продолжай в том же духе.

Самоуверенно подмигнув, он попятился от бара и поспешно вышел, смех волочился следом. Я смотрела, как он уходит, и внутри бурлило облегчение.

Мне удалось выдавить дрожащую улыбку.

— Спасибо, — пробормотала я, чувствуя себя застенчивой и неуверенной, когда впервые заговорила с ним.

Себастьян кивнул, взгляд ласкал мою кожу... как будто он ничего не мог с собой поделать.

— В любое время. В конце концов, ты теперь часть команды, — он открыл рот, как будто хотел что-то сказать.

А потом вздохнул и покачал головой, уходя, не сказав больше ни слова.

Что это, черт возьми, было?

Я наблюдала, как Джек и Картер набросились на него, кидая взгляды в мою сторону совершенно очевидным образом, который говорил, что мужчины сплетничали.

Почему они говорили именно обо мне? Почему Картер наблюдал? Я не могла придумать причину. Потому что, если они действительно знали меня раньше, почему не говорили? В этом не было никакого смысла.

Если только я не была сукой в прошлой жизни. Или, может быть, фанаткой, которая преследовала их? Это могло бы объяснить их поведение.

За исключением того, что внутри не было ощущения, что в прошлой жизни я была сукой или фанаткой. Это казалось неправильным.

Но опять же, ничего не изменилось, так что, возможно, я неправа.

Следующий час был настоящей пыткой: все трое украдкой бросали на меня взгляды, а я притворялась, что не замечаю их, поскольку на станции становилось все больше людей, заказывающих напитки. Девушки набросились на них троих, и я притворилась, что зрелище не приносит столько же боли по ощущениям, как ножи, вонзающиеся под ногти.

По мере того, как ночь подходила к концу, девушки становились все более агрессивными, и, наконец, как я и предполагала, вечер должен был закончиться на этом моменте, поскольку они собирались уходить.

Картер и Себастьян оба ушли с горячими блондинками, которые приклеились к их бокам. Джек не ушел с девушкой, но бросил на меня взгляд, как будто хотел, чтобы я увидела их с женщинами и знала, что не являюсь частью их мира.

Просто еще одна вещь, которая не имела смысла, и заставила почувствовать, что я схожу с ума.

Это также причиняло боль, разум наполнялся непрошеными изображения их всех в постели с женщинами, которые намного красивее меня.

В ту ночь я покинула арену при деньгах, но чувствуя себя самой расстроенной, какой была с тех пор, как вышла из больницы... девушкой без личности.

Одно было ясно наверняка. Мне нужно держаться подальше от них троих.

Ничего хорошего из этого не выйдет.

— Ладно, милая, пора домой, — сказал я Матильде — или Мэллори — как только мы скрылись из вида Кеннеди.

— Я надеялась, что ты это скажешь, — промурлыкала она, вцепившись в мою руку так... сумасшедше.

Я вздохнул, ненавидя эту часть. Ненавидя себя. Девушки были всего лишь реквизитом, особенно теперь, когда Кеннеди вернулась. Но от этого не стало легче, и я не стал меньшим мудаком из-за того, что использовал их для создания образа, прежде чем отправить восвояси.

Взгляд Кеннеди был таким, словно мы ее предали… Мне стало чертовски плохо. На секунду показалось, что она почти вспомнила нас — вспомнила все, но потом моргнула, и узнавание исчезло, и я смотрел в глаза девушке, которая раньше была для меня всем. Для которой я теперь был никем.

— К сожалению, ты возвращаешься к себе домой, — сказал я, когда она попыталась дотронуться до моего члена.

Члена, который был твердым весь этот дурацкий прием, просто зная, что Кеннеди рядом.

— Что? — захныкала она, избавляя меня от чувства вины, которое только что испытывал из-за того, что использовал ее, чтобы убедиться, что Кеннеди держится подальше.

Я уставился на девушку сверху вниз, задаваясь вопросом, собиралась ли она сегодня вечером играть в «хоккейную барби-зайку» и были ли планы направлены конкретно на меня — или на кого-нибудь из команды, потому что эта роль определённо подошла бы.