Глава 17

Когда на следующее утро я спустилась к завтраку, на гранитном столе стояла большая коробка в золотой обертке. Я с любопытством взглянула на нее, уверенная, что это для меня, зная этих людей. Но мне и не хотелось предполагать.

Затем Себастьян прижал меня к столешнице, обхватив своими большими руками по обе стороны от меня. Твердый край столешницы касался моего живота, его большой член настойчиво прижимался ко мне через спортивные штаны. Он казался еще тверже, чем гранитный островок.

— У меня для тебя кое-что есть, — тихо сказал он, его голос был низким и сексуальным, когда он прошептал мне на ухо.

— Тебе не следовало этого делать, — сказала я.

— Я делаю, что хочу, — ответил он. — И это включает в себя и то, что я балую тебя. А теперь открой свой подарок.

Я не смогла сдержать улыбку, которая расползлась по моему лицу, когда я разрывала оберточную бумагу.

Внутри оказалась простая черная коробка, а когда я открыла ее, то обнаружила пару красивых новых фигурных коньков. Очевидно, это были сделанные на заказ коньки, красные с черными и золотыми шнурками. Они были такими красивыми.

Я знала, что он ничего не станет слушать, если буду возражать, что ему не следовало покупать мне подарок, поэтому я просто повернулась в этом захвате и обняла его за шею.

— Спасибо.

— Не за что, — пробормотал он, нежно улыбаясь мне и приглаживая волосы одной рукой. — Эта улыбка — моя самая любимая улыбка в мире. Я надеюсь, ты знаешь, что стоишь всего. Что ты заслуживаешь всех подарков. Позволь нам побаловать тебя.

— Что ж... — я постучала пальцем по губам, притворяясь, что обдумываю это. — Я подумаю.

— Мм, что ж, выбирай с умом, принцесса, — его голос понизился до хриплого шепота мне на ухо. — Если мне не позволено баловать тебя, я могу вместо этого наказать.

Неожиданный прилив вожделения пробежал по мне при слове «наказать», но я отстранилась, проведя руками по его широким плечам так, чтобы я могла скептически приподнять бровь.

— Попробуй, и я, возможно, сбегу обратно к Грейсону.

Он издал стон разочарования, услышав имя этого мужчины.

— Если только он не изменился, а Грейсон никогда не меняется, он гораздо более извращенный ублюдок-садист, чем я. А теперь попробуй произнести его имя вслух ещё раз. Я хочу слышать, как ты произносишь только мое имя.

Он схватил меня за бедра и одним плавным движением поднял меня на край островка. Я рассмеялась, мои руки сжали его мощные плечи, а бедра автоматически обхватили его тонкую талию, когда я устроилась поудобнее.

— Кстати, откуда ты узнал, что мой любимый цвет — красный? — я поддразнила его.

— Я хотел увидеть тебя одетой в цвета «Дьяволов». Как одна из жен хоккеистов, — он провел руками по моим бедрам, мечтательно глядя на меня сверху вниз. — Ты такая чертовски красивая. Это как во сне просыпаться и знать, что ты здесь, в доме, с нами.

Он сказал это так, будто был бы не против, если бы я осталась. Но, очевидно, я не могла этого сделать. Как бы сильно я ни привязывалась к этим мужчинам, я не могла просто так переехать к ним в дом, когда едва их знала. Черт возьми, я едва знала себя.

Но сейчас я просто схватила его за ворот рубашки и притянула к себе, чтобы поцеловать. Его губы встретились с моими в долгом, страстном поцелуе. Когда он, наконец, отстранился, то посмотрел на меня сверху вниз нежными, мечтательными глазами.

Я разговаривала с его рубашкой.

— Почему ты вообще в рубашке?

— А ты почему? — поддразнил он меня, прежде чем стянуть рубашку через голову, медленно и обдуманно, это движение было сексуальным, когда его мускулы перекатывались по мощным плечам и прессу.

Я любовалась его великолепным телом.

— Теперь ты, — жадно пробормотал он. — У нас дома тебе не нужно носить одежду. Это сэкономит на стирке.

— Всегда такой практичный, — сказала я со смехом, но мой смех оборвался, когда он стянул с меня рубашку через голову.

Слишком поздно я подняла руки, чтобы он мог снять ее до конца, но он остановился, рубашка закрывала мое лицо, так что я не могла видеть, а он склонил голову и начал водить языком по моим соскам, прежде чем взять их в рот и пососать.

Я издала стон, обхватив его бедрами за талию и притягивая к себе. Мои пятки оказались у него за спиной, и я почувствовала, как напряглись его мышцы у моих икр.

Наконец, я выбралась из рубашки, и как только освободилась от нее, его губы захватили мои в очередном страстном поцелуе.

— Не могли бы вы двое воздержаться от того, чтобы трахаться на островке? — протянул Джек, входя на кухню. — И если ты хочешь, чтобы здесь царила антисанитария, то, по крайней мере, зови меня, чтобы я мог присоединиться.

Джек перегнулся через другую сторону островка, схватил меня за плечи и потянул вниз, так что моя обнаженная спина оказалась прижатой к прохладной поверхности, и я хихикнула над этим, прежде чем его губы встретились с моими. Он поцеловал меня, и я запустила руку в его волосы, наслаждаясь тем, что они оба здесь, со мной.

Следующее, что я осознала, это то, что Себастьян стягивает мои трусики вниз по бедрам.

— Это тебе тоже не нужно.

— Эй! — запротестовала я.

Он сунул их в карман с наглой улыбкой, которая сказала мне, что я никогда не получу их обратно.

— Будь хорошей девочкой и слушайся Себастьяна, — пробормотал Джек, его большие руки обхватили мои запястья и завели их за голову, а его губы снова завладели моими. Обращаясь к своему другу, он добавил: — Ты можешь завладеть ее сладкой киской, пока я занят ее ртом.

— Не помню, чтобы приглашал тебя на свою вечеринку, — сказал Себастьян, но без злобы.

Затем он склонился над моими бедрами, в его глазах появился озорной блеск, а затем Себастьян высунул язык и медленно провел им вверх по моим лепесткам. Мои бедра дернулись, и он положил руки на них, разводя перед собой.

— Завтрак чемпионов, — съязвил Себастьян, прежде чем устроиться поудобнее, его язык прошелся по моим складочкам, а затем вошел в меня, когда его рот начал ласкать мой клитор.

Я издала стон. Это, должно быть, лучший способ проснуться, даже лучше, чем блинчики и чай. Джек накрыл мой рот ладонью и сам издал тихий стон, как будто был ошеломлен звуками, которые я издавала.

Я попыталась вырваться из их объятий, когда ощущения начали одолевать меня, но они вдвоем крепко прижали меня к столу, не давая возможности вырваться из-под невероятного языка Себастьяна, который все сильнее и сильнее доводил меня до пика.

Когда я закричала от мощного оргазма, пронзившего меня, Джек начал целовать мою шею так, что это сводило с ума, высвободив одну руку, чтобы он мог скользить ею вниз по моему телу, ласкать и пощипывать мои соски.

Видеть, как два больших, сильных мужчины вот так обрабатывают мое тело, доводя до невероятного экстаза, было потрясающе.

Но даже когда я ощущала невероятный язык Себастьяна на себе, я не могла не подумать: а почему не четверо? Насколько невероятными были бы четыре мужчины?

— Вы все дегенераты, — сказал Картер, выглядя не совсем довольным, когда прислонился к дверному косяку.

Себастьян схватил меня за запястья и заставил сесть. Мир поплыл перед глазами, как будто у меня закружилась голова от силы этого оргазма, но это не имело значения, потому что он подхватил меня на руки, будто я ничего не весила. Он прижал меня к себе, мой пульсирующий клитор прижался к его костлявому бедру через серые спортивные штаны, и он понес меня за чашечкой кофе.

— Ты просто злишься, что проспал все веселье.

Взгляд Картера сверкнул.

— Ничего страшного, мы еще успеем повеселиться.

— Сначала ей нужно поесть. Приготовься к игре, — сказал Себастьян. — Ты ведь будешь смотреть, да?

— Я не могу, — сказала я. — Я буду работать.

Все трое остановились, как будто я сказала, что собираюсь пойти на игру голой. На самом деле, они, вероятно, отреагировали бы на это лучше.

— Зачем? — спросил Джек. — Я понимаю, ты независима. Но ты только что потеряла свою квартиру. В последнее время жизнь была напряженной. Ты пытаешься восстановить свои воспоминания. Тебе нужно немного отдохнуть и прийти в себя. Мы можем позаботиться о том, чтобы у тебя было все необходимое.

— Мне нужно работать, и, конечно, я буду следить за вашей игрой столько, сколько смогу, но так же нужно найти время, чтобы подыскать квартиру в ближайшее время. Мне придется искать новое жилье.

— Вот уж дудки, — Себастьян усадил меня обратно на край островка, но на этот раз, когда его большие руки оказались по обе стороны от меня, я почувствовала, что он использует свой огромный рост, чтобы доминировать надо мной. — Ты можешь жить с нами.

— Я не могу просто жить с вами, — раздраженно сказала я. — Послушай, собственнический и покровительственный образ может быть милым, но только не в том случае, если ты заходишь слишком далеко.

Жалела, что веду этот разговор в обнаженном виде. Я попыталась вырваться из крепких рук Себастьяна, но это было похоже на попытку кролика вырваться из железной клетки.

— Отпусти ее, — настаивал Джек. Он всегда казался мне разумным. Затем он добавил: — Если ты хочешь иметь собственное жилье, мы поможем тебе его найти. Там просто... должно быть безопасно.

— И достаточно уютно, чтобы мы могли переночевать, — пробормотал Картер.

— В моей старой квартире было безопасно, — сказал я. — За пять лет со мной там не случилось ничего плохого. За исключением пожара.

Джек и Себастьян переглянулись.

— Вот именно, за исключением пожара, — спокойно ответил Себастьян. — Кеннеди, мы просто хотим позаботиться о тебе. Почему это так ужасно? Похоже, о тебе давно никто не заботился. Почему бы не позволить нам сделать это?

— В этом нет ничего ужасного, — запротестовала я. — Я ценю это. Но ты не можешь притворяться, что твоя забота не требует определенных условий. Например, я не думаю, что мне позволят пригласить Грейсона посмотреть фильм.

Они все напряглись. Себастьян ощетинился при повторном упоминании Грейсона.