Я проглатываю комок в горле и киваю, тяжесть его слов ложится на мою душу.

— Знаешь, когда ты сказал мне прошлой ночью, что хочешь, чтобы я действительно стала твоей женой, я никогда ничего так не хотела. Я думала, мы действительно начинаем нашу совместную жизнь.

— Ты не представляешь, как сильно я хотел бы, чтобы это было так, — говорит он мне. — Есть только одна вещь, которая мне от тебя нужна.

Мои брови хмурятся, и я встречаю его пристальный взгляд, ожидая продолжения.

— Скажи мне, Кьяра. Расскажи мне, чего ты так боялась, когда дело касалось Моники. Я знаю, ты не решалась поделиться, но я не понимаю почему. За этим кроется нечто большее, чем ты раскрыла.

Искра страха вспыхивает в моей груди, и я наклоняюсь к нему, прикасаясь своими губами к его губам, жалея, что не могу сказать ему то, что ему нужно знать, но то, что я больше не живу в его доме, не означает, что я свободна от угроз Серджиу, и это не тот риск, на который я готова пойти. Особенно теперь, когда я здесь совсем одна.

— Прости, — шепчу я, ненавидя подводить его снова, но если бы я могла дать ему инструменты, чтобы он сам все понял, может быть, все было бы хорошо. — Я хотела бы сказать тебе, но это слишком рискованно. Все, что я могу сказать, это то, что, возможно, пришло время просмотреть записи с видеонаблюдения. Они должны дать тебе ответы, которые ты ищешь.

Его брови хмурятся, и он неохотно кивает.

— Хорошо, Ангел, — говорит он, вставая и ставя меня на ноги. — Давай не будем затягивать. Мне нужно уйти.

Я не могу больше сдерживаться ни секунду, слезы, наконец, побеждают в битве и начинают катиться по моим щекам, и все, что я могу делать, это смотреть, как он наклоняется и целует меня в последний раз.

— Прощай, любовь моя, — шепчет он, когда эти темные глаза ловят мой взгляд, а затем просто так поворачивается и уходит, закрывая за собой дверь.