— Ладно, давай посмотрим. — Она наклонила мою голову из стороны в сторону, осматривая меня, и я боролась с желанием отпрянуть от нее. — Иди и сядь к Эрику на колени, — пробормотала она, и на ее полных губах появилась лукавая усмешка. Она была настоящим воплощением красоты, уравновешенности и обаяния, и что-то в ней заставило меня вспомнить о том времени, когда папа сказал мне, что у самой красивой змеи самые смертоносные укусы.

Я нахмурилась, испытывая искушение ослушаться ее, но сейчас мои мысли были заняты папой, а Эрик сказал мне, что мне нужно следить за своим «поведением». Если я не приложу усилий, он легко может решить не помогать моему отцу.

С внутренним стоном я сделала, как она сказала, встав перед Эриком и бросив на него взгляд, который в точности сказал ему, что я чувствовала по этому поводу. Он раскрыл объятия с насмешливым выражением лица, и я опустилась к нему на колени, борясь со всеми своими инстинктами.

Я усадила свою задницу как можно дальше от его члена, устроившись прямо у него на коленях, примостившись там, как птица, стремящаяся взлететь.

— Чуть ближе, — подбодрила Валентина, и я придвинулась на дюйм вверх по его ногам. — Ближе.

Эрик откинулся на спинку дивана, не предлагая мне выхода и уж точно не предлагая никакой поддержки. Но когда я вскарабкалась прямо к нему на колени, он подался вперед, так что мы оказались слишком близко друг к другу.

— Вот и все, — похвалила Валентина. — Теперь покажи ему, как ты его обожаешь. Запусти руки в его волосы и с любовью загляни ему в глаза.

Глаза Эрика заблестели весельем, и рычание зародилось в моем горле, когда я запустила руки в его волосы. Мягкие, как перышки, конечно. Ничего похожего на его стальной взгляд, который был пронзительным и грозным. Но если это должно было быть романтично, Валентина заблуждалась.

— Мягче, — отрезала Валентина, и я поняла, что мои пальцы крепко вцепились в волосы Эрика, как будто я пыталась оторвать ему голову.

Он приподнял бровь, казалось, забавляясь моими усилиями, и я заставила свои пальцы расслабиться, и наши глаза встретились. Вблизи его очарованию было трудно сопротивляться, первобытные грехи в его глазах обещали мне бесконечное блаженство, если только я подчинюсь каждому его капризу. Мое сердце бешено колотилось в груди, и само по себе было усилием сосредоточиться на чем-либо, кроме близости его тела к моему.

Я закрыла глаза, следуя указаниям Валентины, лаская его волосы, в то время как смущение закрадывалось в щели моей души.

— Теперь обхвати его щеки, — попросила Валентина, и я опустила руки к его лицу, прохладный поцелуй его кожи прогнал тепло моей.

— Все, теперь поцелуй его. Помни, нежнее, давай не будем забегать вперед, — сказала Валентина.

Сердце заколотилось о грудную клетку, глаза распахнулись, а руки резко опустились на бока.

Блядь, нет.

Я откинулась назад, качая головой, и Эрик начал неистово смеяться. Оглянувшись через плечо, я заметила, что Валентина озадаченно нахмурилась.

— Какие-то проблемы? — спросила она.

— Она застенчивая, — с ухмылкой ответил за меня Эрик.

Если бы взглядом можно было убивать, мой бы уже расчленил его на части.

— Хорошо. — Валентина казалась расстроенной. — Я отвернусь.

Когда она развернулась, я подумала, что мы просто притворимся, что целуемся, но Эрик прижался своими губами к моим, прежде чем я успела хотя бы попытаться высказать свою идею.

Горячая кислота разлилась по моему позвоночнику, желудок скрутился в тугой комок, а сердце воспламенилось. Руки Эрика обхватили мою талию, прижимая меня к своему телу и заставляя почувствовать холодную, твердую плоскость его мускулистой груди, в то время как его рот оставался прижатым к моему. Мой разум помутился, желание попасть под его чары зазвучало в ушах, и на секунду я превратилась в осу, заползающую в медовую ловушку в поисках нектара, который будет равен моей гибели.

Я боролась с его силой, напоминая себе, кем он был, и не позволяя никаким другим мыслям проникать в мой разум.

Я отдернула голову, и Эрик ухмыльнулся, как сам дьявол: все притворное благородство исчезло, когда он предстал передо мной таким нечистым созданием, каким и был. Я открыла рот, чтобы выругаться на него, но он бросил на меня взгляд, который велел мне замолчать, мне потребовались все мои силы, чтобы сдержать себя в руках.

— Что ж, это начало, — сказала Валентина, и я задалась вопросом, когда она перестала давать нам уединение. — Но ты не сможешь заставить химию возникнуть силой. Мне жаль, Эрик, но она не очень хороша в этом.

Эрик не взглянул на нее, вместо этого столкнув меня со своих колен, так что я, спотыкаясь, поднялась на ноги. — С ней все будет в порядке.

— Теперь мы можем поговорить наедине? — Спросила Валентина, внезапно потеряв терпение.

Дождь начал барабанить в окно, и вдалеке раздался раскат грома, от которого волосы у меня на затылке встали дыбом.

— Валентина, — предостерегающе прорычал Эрик, но я не была уверена почему.

Она вздохнула и перевела взгляд на окно. Дождь перешел в мелкую морось, и облака, казалось, посветлели. Если бы я не знала, что это безумие, я бы подумала, что Валентина виновата в изменении погоды.

Эрик выдворил меня из комнаты, и мое тело было слишком горячим, когда я попятилась, а его ненавистный поцелуй все еще обжигал мои губы.

Я была более чем рада сбежать, практически выбежав из гостиной и оказавшись на кухне. Вот только на кухню это было не очень похоже. Рядом с раковиной стояли чистящие средства и единственный огромный серебристый холодильник. Вот, пожалуй, и все.

Я могла бы догадаться, что было в холодильнике, но все равно открыла его и обнаружила сотню блестящих красных бутылок, на каждой из которых были названия Сфер. Отвращение поднялось во мне, и я испытала искушение разбить все припасы в приступе ярости, но это только вызвало бы у меня еще больше проблем с Эриком. Захлопнув дверцу холодильника, я прижалась к ней спиной и обнаружила, что соскальзываю на пол, обнимаю колени и прячу лицо в складках платья.

Это животное на самом деле поцеловало меня, овладело мной так, что я почувствовала, будто перешла черту, хотя я знала, что не было границ, которые я могла бы действительно установить.

Мой рот покалывало, как будто он был обморожен, и, возможно, так оно и было после того ледяного поцелуя монстра, чье сердце давным-давно перестало биться.

Мой желудок сжался в тугой комок, а сердце обернулось тугими тисками. Я не могла просто сидеть здесь на полу, ожидая, когда этот псих придет за мной, когда закончит разговаривать с Валентиной.

Я встала, подошла к раковине и открыла гладкий белый кран. Набрав воды в ладонь, я прополоскала рот и выплюнула ее обратно в раковину в попытке избавиться от ощущения губ Эрика на своих. Я надеялась, что это также может привести к короткому замыканию электрической энергии, циркулирующей по моим венам, потому что его очарование завладело мной, и я не хотела принимать этот факт. Потому что хуже всего в том поцелуе было то, что какая-то глупая часть меня хотела прильнуть к нему, и, хотя мне до боли хотелось верить, что это из-за магнетизма Эрика, я боялась, что ошибаюсь.

Эрик выбрал именно этот момент, чтобы войти в комнату, и я была рада, когда его глаза затуманились.

Да, Эрик, твои поцелуи — это настоящее наслаждение. Вот как сильно я их хочу.

— Мы уходим, — объявил он, поворачиваясь ко мне спиной.

Когда он скрылся из виду, я вздохнула и двинулась за ним, но дорогу мне внезапно преградила Валентина.

Она улыбнулась мне, но на этот раз в ее улыбке не было доброты, словно солнечные блики в ее глазах затянули темные тучи.

Когда я попыталась пройти мимо нее, она схватила меня за правую руку, закатывая рукав моего платья, как будто пыталась уличить меня в чем-то.

— Что ты делаешь? — Я в тревоге отстранилась от нее, когда ее холодные пальцы прошлись по внутренней стороне моего предплечья. И там, где она прикасалась, моя кожа начинала гореть.

— Ах, — выдохнула я, пытаясь вырваться из ее крепкой хватки, затем ее губы поджались, и она пожала плечами, отпуская меня.

— Проваливай, человек. — Она отступила в сторону ровно настолько, чтобы мне пришлось протиснуться мимо нее, на ходу решительно одергивая свой рукав. Она низко наклонилась, когда я проходила мимо, и прошептала мне прямо в ухо: — Если тебе нужен реальный совет насчет Эрика, я бы посоветовала тебе не доверять ни единому его слову.

Я выскользнула в коридор, мое сердце бешено колотилось от странного совета. И каким бы ни был смысл ее слов, это заставило меня усомниться в обещании, данном мне Эриком. Обсуждал ли он его с Валентиной? Может, они посмеялись надо мной, когда Эрик признался, что у него вообще не было намерения помогать моему отцу, но тогда зачем Валентине пытаться предупредить меня об этом?

У меня внутри все сжалось, когда я вышла из квартиры, обнаружив Эрика, ожидающего меня на лестничной клетке, выглядящего немного менее скучающим, чем обычно.

— Не смотри так грустно, у нас впереди еще несколько часов веселья. — Эрик направился вниз по лестнице, и я последовала за ним, хмурясь все сильнее.

— Если это твое представление о веселье, то, полагаю, у тебя не так уж много друзей.

Эрик взглянул на меня, его темп совпадал с моим, когда мы спускались по ступенькам. — О, отлично, бунтарка вернулась, — невозмутимо произнес он.

Мои мысли переключились на то, чему, как я была уверена, я стала свидетельницей в квартире Валентины.

Я молилась, чтобы Эрик не посмеялся надо мной, когда я озвучу свои мысли, затем напомнила себе, что мне все равно, что он думает обо мне. — Скажите мне, если я сошла с ума, но неужели Валентина… — Вызвала дождь? Я не могла вымолвить ни слова, зная, как безумно это прозвучит.

— Управляла погодой? — Предложил Эрик, и я повернулась к нему, не в силах поверить, что я действительно права.