Глава 14

КЭТИ

Мы ладили более чем хорошо.

Бастиан ради меня горы сворачивал, когда это было нужно.

Он редко бывал дома, но чаще всего мне приносили еду. В те дни, когда он был дома, он готовил. Готовил как гурман. Однажды вечером он приготовил курицу с песто, рукколой и прошутто, и я чуть не затащила его в постель.

Мы жили вместе две недели, и он был практически святым каждый раз, когда входил в дом. Снимал обувь, вел себя тихо, если возвращался ночью, убирал за мной и за собой. Даже позволял мне смотреть те передачи, которые я хотела. Джорджи всегда смотрел новости и хотел говорить о политике, а Джимми хотел смотреть порно и делать то, чего не должна делать девочка-подросток.

Бастиан был несравним с остальными. Он был похож на парня из Степфорда.

― Хочешь, я переключу канал? ― спросила я однажды вечером, пока он просматривал свой телефон, растянувшись на огромном кресле возле дивана. Я поняла, что исторический роман, в котором герцог говорит главной героине, что хочет на ней жениться, возможно, не является его идеей развлечения.

― Все в порядке, ― пробормотал он, провел рукой по лицу и вздохнул, засовывая телефон в свои серые треники. Бастиан окончательно переоделся на ночь, дав мне понять, что не собирается уходить.

― Честно говоря, я могу посмотреть что-нибудь кроме исторического романа.

― Кинематограф впечатляет, и актеры талантливы. К тому же, я заинтригован, когда они выяснят личность писателя.

― Ты уже знаешь? ― спросил я.

Он постучал по ноге и ухмыльнулся.

― Google.

Я зашипела и возмущенно села на белом диване, натягивая свою обрезанную черную майку.

― Ты это искал? Я думала, ты работаешь! Какого хрена, Бастиан?

Одна сторона его рта растянулась в непринужденной улыбке.

― Мне нравится знать результаты, Кэти.

― Это совсем не весело. ― Я швырнула в него подушкой. ― Тебе не кажется, что было бы неплохо погадать вместе со мной?

― Не интересно. ― Он с легкостью поймал подушку и положил ее себе на колени. Его мужественная рука махнула в сторону телевизора. ― Я не хочу тратить столько времени на просмотр, если результат мне не понравится.

― Это разрушает всю цель повествования, всего опыта просмотра.

― Зачем тратить время на тривиальные развлечения, если ты будешь расстроен, когда концовка окажется не такой, как ты хотел?

Моя челюсть отвисла в неверии. Я хотел сказать ему, что некоторые вещи лучше оставить сюрпризом, что Google не может описать опыт, особенно личный. Однако его рассуждения, о которых никогда не задумывалась, имели большой смысл.

― Ты странный, ― согласилась я, скрестив руки на груди и откинувшись на мягкие подушки дивана.

― Мне нравится думать, что я эффективен и подготовлен. ― Бастиан поднялся со своего кожаного кресла, усмехаясь. Я бесстыдно разглядывала его, пока он потягивался, а затем подошел ко мне. Это был высокий итальянец, идеальный образец мужчины. Его тело лениво двигалось, как будто ему было очень комфортно в своей шкуре. Широкие плечи обрамляли его худощавое тело, и под футболкой, которую он носил, я могла различить очертания шести кубиков пресса. Его голые предплечья не нужно было сгибать, чтобы я увидела крепкие мышцы, на которых проступали вены.

Мы прекрасно ладили, это очевидно.

За исключением того, что у нас не было секса.

Иногда он смотрел на меня так, словно хотел попробовать. Возможно, я тоже так на него смотрела.

Поправка: так оно и было.

Я подумала о том, как изменится наше соглашение, если это произойдет, и не совсем заботилась об этом. Единственное, что меня останавливало, это воспоминание о руках Рома на мне той ночью в баре.

Он что-то выжег во мне, запечатлел на мне и оставил след, который не могла стереть. Я была испачкана мыслью о нем, и как бы ни старалась смыть воспоминания, они оставались.

― Кэти, мне нужно выбросить эти чертовы штуки на твоих ногах? ― Бастиан ворчал, стоя над диваном, на котором я лежала, закинув ноги на спинку, потому что сидеть как следует на его слишком дорогом диване было слишком удобно для меня. Я не была таким человеком.

― Только если ты хочешь, чтобы к твоей шее приставили нож, ― сказала я.

Он опустился на колени, чтобы поравняться со мной.

― Ты никогда не приставишь нож к моей шее. Ты это знаешь.

― Может быть. ― Я развернулась и вскочила на ноги. Потянула за черные шорты, но они почти не прикрывали мою задницу, и футболка тоже не скрывала живот. ― Может, и нет. Хотя я готова поспорить, что у меня будет возможность.

Он посмотрел на меня на секунду, а затем рассмеялся.

― Ты нечто другое, ты знаешь это?

― Если ты так говоришь. ― В дверь постучали. Я приподняла бровь. ― Еда на вынос?

― Ты знаешь это. ― Он кивнул и пошел за едой, которую кто-то оставил у него на пороге. Плюсы мафии.

Я посмотрела на пакет, который он поставил на стол.

― Что в нем?

― Еда.

― Я умираю от голода. Ты все время оставляешь меня здесь гнить.

― Я оставляю тебя здесь, чтобы ты ходила на работу.

― Твоя работа ― это моя работа, верно? Моя кровь ― твоя кровь.

― Не сейчас. Ты прячешься для приманки, а интенсивные приманки начинаются на следующей неделе, вообще-то. Ты знаешь, что хочешь надеть на гала-концерт? Мы якобы собираем деньги на благотворительность.

― Звучит шикарно.

― Похоже, там будут все, кто хоть что-то значит, включая Джорджи и людей, с которыми он работает.

Кожа у основания моей шеи натянулась, словно я была животным, готовящимся к нападению. Я хотела выбраться из этого места и вернуться к работе. Хлопнула в ладоши и улыбнулась Бастиану.

― Когда я должна быть готова?

Изучая мое лицо, он не ответил. Приблизился ко мне и убрал один из моих беспорядочных локонов со стороны лица.

― Ты чертовски красива, когда улыбаешься, женщина.

Мои глаза закатились.

― Будь серьезным, Баст.

― Я серьезно. Ты похожа на одну из тех больших одичавших кошек, готовых броситься на жертву. Для такого, как я, это прекрасно.

Если бы моя кожа была чуть светлее, он бы увидел, как я покраснела.

― Ты ведешь себя хорошо, потому, что я в шортах?

― Я веду себя хорошо, потому, что этого хочу. Если ты хочешь, чтобы я был милым за это, буду счастлив просто отнести тебя в свою постель. Покажу тебе, как сильно ты на самом деле не хочешь быть милой.

Кто-то мог бы разрезать сексуальное напряжение в этой комнате чертовым ножом. Он взглянул на мой голый живот, и мурашки побежали по коже прямо там, куда он смотрел. Я смотрела на пухлые губы, которые он время от времени покусывал, как он делал в этот момент.

― Скажи мне, что в этой чертовой сумке, пока мы не усложнили нашу договоренность. ― Я закрыла глаза, пытаясь стряхнуть с себя желание наброситься на него, и указала ему за спину.

Он хрюкнул и схватил ее.

― Рамен из ресторана вниз по дороге. Сделано специально для нас.

― Кто-то забыл заплатить в этом месяце?

― Нет. Финансы их семьи ограничены, а я не занимаюсь тем, что собираю деньги с каждой территории каждый месяц. По крайней мере, не с маленьких.

Он отодвинул от массивного дубового стола стул с белой льняной обивкой и жестом предложил мне сесть. Я подошла и кивнула, скользнув на него. Он подтолкнул его под меня, как будто я была хрупкой или что-то в этом роде.

― Ты не должен жалеть маленького парня, ― сказал я. ― Ты берешь то, что принадлежит тебе, или это сделает кто-то другой.

― Кто тебя этому научил? ― спросил Бастиан, доставая наши миски с дымящимся раменом.

― Твой отец. ― Марио Арманелли безжалостно собирал деньги, и каждый уголок Чикаго знал это.

― Хорошего лидера боятся, Кэти. Великого лидера любят. А исключительный ― это тот, о ком ты никогда не думал, что он тебе нужен. Когда-нибудь этот город будет работать именно так, потому что я позабочусь о том, чтобы они могли сказать: «Смотрите, мы сделали все сами». ― Он не сел, а обогнул стойку, взял для нас два стакана и наполнил их ледяной водой.

Мы с Бастианом никогда не пили дома. Я не знала, пил ли он когда-нибудь. Парень работал, а так как он часто приходил и уходил даже посреди ночи, я не думаю, что он хотел рисковать своим психическим состоянием.

― Без их признания ты теряешь их уважение, ― сказала я.

― Или приобретаю их преданность, и они становятся сильнее, потому что верят в себя.

Я пожала плечами. Наши взгляды на лидерство никогда не совпадали. Он был философом, а я животным. Выживал сильнейший, и отсекать слабых или подталкивать их, пока они не станут сильными, казалось единственным выходом.

― Или ты потратил время впустую на слабых, когда выживает сильнейший.

― Раньше меня удивляло, как мой отец был очарован тобой в столь юном возрасте. Он даже говорил мне, что ты присутствовала на некоторых звонках, что ты давала советы. ― Он потер свою щетину. ― Ты можешь себе представить семнадцатилетнего, дающего семейный совет?

Позволила тишине просочиться вокруг нас. Большинство членов семьи не знали, почему я была мудрее своих лет, но жила с папой. Он научил меня любви и гордости. Потом меня отдали в приемную семью, где ничего этого не было.

Я не была уверена, что у кого-то из этих мужчин когда-нибудь отнимали любовь, любили ли их так, как дочь может быть любима собственным отцом.

― Ты, Кейд и Ром росли вместе? Никто из вас никогда не был на вызовах.

― Мой отец хотел, чтобы я видел бизнес, знал обязанности босса. Звонки были социальными, скорее для отвлечения внимания тех, кто прослушивал наши линии.

Я кивнула.

― Они не были настолько важны, но для меня они были важны. Я знала, что для меня это был путь внутрь. Джимми учил меня никогда не говорить ничего слишком возмутительного. Он говорил мне, что кто-то может подслушивать, готовый забрать меня у него.

Бастиан усмехнулся.

― Вряд ли кто-то придет за тобой. Но он дал тебе правильную мысль. Мой отец строго учил своего наследника этой семейной неразберихи кровавой стороне.

― И Кейда тоже?

Бастиан покачал головой.

― Кейд потерялся в мире интернета. Он свободен от ответственности. Мы с Ромом видели все, а он не видел почти ничего. ― В его голосе слышалась боль.