― Блядь, женщина. ― Он вскинул брови, смущенный моим внезапным отстранением. ― Ты хочешь это сделать?

Я улыбнулась ему, но знала, что улыбка не достигла моих глаз.

― Я хочу, но не знаю, смогу ли. ― Я и раньше использовала секс как инструмент и оружие. Что бы мне ни пришлось делать для семьи, я делала. Это был мой выбор, но впервые за долгое время возникло препятствие, через которое не была уверена, что смогу перепрыгнуть. На мне были руки Рома, я желала, чтобы они снова были рядом, и думала только о нем. Мое тело не хотело сотрудничать, и я не знала, как далеко смогу зайти, думая о ком-то другом.

Он почесал голову, словно не понимая. Затем он наклонил ее.

― Сможешь? Ты не обязана спать со мной, Кэти.

Я не знала, почему слезы навернулись мне на глаза, или почему он схватил мой топ, чтобы снова надеть его мне на голову, прежде чем притянуть меня к себе и обнять.

Мы сидели так долгое время, пока я, молча, позволяла слезам течь по моему лицу.

Наконец, он прошептал мне на ухо:

― Скажи мне, чего ты хочешь.

Еще несколько недель назад эти слова опьянили бы меня мыслью о том, что я имею власть над мужчиной. Однако Ром запутал меня, заставил думать, что дело не только во власти и контроле. А Бастиан обнимал меня так, словно я была чем-то большим, чем просто приманка, чем просто инструмент, которым пользовалась семья.

Я начала хотеть большего, чувствовать больше, быть больше. Чего? Я не знала.

― Я не уверена, что знаю, чего хочу, Баст. Но должна выяснить это, прежде чем мы пойдем дальше.

Он кивнул и отступил, держа меня на расстоянии вытянутой руки.

― У нас все будет хорошо, да? Давай просто переживем следующие несколько недель. ― Он уважал меня, сделал это так легко и безопасно, что я подумала, не пожалею ли о своем решении.

Потеряв так много своей невинности, что я поставила под вопрос защиту своего психического здоровья, заставляло меня задуматься о том, какой была бы моя жизнь, если бы я рано привязалась к таким мужчинам, как Бастиан.

В тот вечер он оставил меня с чувством, что на меня свалилось новое бремя надежды, надежды на будущее и страха, что мы не сможем его достичь.