Она вскидывает руки вверх, и она так близко, что ее рука почти задевает меня.

— Я почти ни к кому не прикасалась в этом богом забытом городе!

— Хорошо.

— В отличие от тебя.

— Детка, ты понятия не имеешь, что я с кем делал, так что брось эти фантазии и перестань считать, что я трахаю каждую женщину, которая мне улыбается. — Я выдохнул. — Знаешь, я немного не понимаю, почему тебя это вообще волнует.

Я придвигаюсь ближе, и она снова упирается в бар. Она не мешает мне повторить свои прежние действия – схватить ее за талию, водрузить на барную стойку и просунуть свое тело между ее тонкими ногами.

Я хватаю ее за шею, притягивая ближе к своему лицу, и мои пальцы ласкают ее кожу.

— Ты хочешь стать одной из этих женщин, Сьерра? Поэтому тебя это так волнует?

Ее дыхание вырывается в крошечные выдохи. Ее глаза опускаются к моим и становятся дикими, впиваясь в меня. Она возбуждена, и, черт возьми, я тоже.

Я опускаю руку вниз по ее шее, берусь за подбородок и откидываю его, давая возможность провести губами по изгибу ее челюсти. Ее кожа мягко прижимается к моим губам. Я пробегаю поцелуями по ее шее, чувствуя, как ее грудь прижимается к моей, и посасываю место под ее ухом. Я впиваюсь пальцами в ее голые бедра и раздвигаю ее ноги шире, замечая, как под короткими шортами мелькают трусики.

Это плохая, блядь, идея.

Это черта, которую я поклялся никогда не переступать с ней.

Я не тот мужчина для нее. Ей нужен профессионал, работающий с девяти до пяти, который носит чертовы мокасины. Не я, не мужчина, которому суждено провести свою жизнь здесь и человек, который не может дать ей ту жизнь, которую все эти годы имели ее родители.

— И это все? — спрашиваю я, мой голос резок, когда я шепчу на ее коже. Я чувствую, как мой член становится тверже с каждым прикосновением. — Поэтому ты так злишься?

Она дрожит.

— Я работаю здесь. Вот почему.

— Чушь. — Я отступаю назад, мои руки крепко сжимают ее бедра. — Я могу читать тебя, как свою любимую книгу, Сьерра. Я вижу тебя – настоящую тебя, и как бы ты ни старалась скрыть от меня каждую мысль, проносящуюся в твоей маленькой хорошенькой головке, я ее вижу. Позволь мне привести тебе пример: прямо сейчас я вижу, как ты злишься на меня. — Я понижаю тон. — Я также вижу, как сильно ты хочешь меня.

Она тянется вниз, чтобы впиться пальцами в мою руку, лежащую на ее бедре.

— Ты такой самодовольный.

Я поднимаю бровь, глядя на нее.

— Я лгу?

— Может быть, я вижу тебя насквозь. Может быть, это ты хочешь меня.

— Поверь мне, ты не можешь меня читать.

Она смеется.

— О, но я могу. Неужели ты думаешь, что я не замечаю твою ревность так же, как и свою? Что я не вижу, как тебе приходится вырываться из своих чувств ко мне? Ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя, Малики. Проблема в том, что ты слишком труслив, чтобы что-то с этим сделать.

— Слишком труслив?

— Слишком, черт возьми, труслив.

Мои губы врезаются в ее губы.

Труслив, ага, конечно.

Мы стонем, и в тот момент, когда я начинаю пробовать ее на вкус, когда мой язык входит в ее рот, в комнате раздается громкий стук.

Какого хрена?

Звонит мой телефон.

Звонит телефон в баре.

Кто-то стучит в дверь бара и кричит за ней.

Я разобрал что-то вроде:

— Забыла бумажник!

— Чертов ад, — ворчу я, отстраняясь от нее.

Впервые я пробую ее на вкус, и все прерывается вот так.

Это знак, что мы не должны переходить эту черту?

Мы оба переводим дыхание, и я вытираю рукой лицо, направляясь к двери. Я наполовину хочу сказать человеку, чтобы он отвалил, но он не перестает стучать.

Я отпираю дверь... и входит Пенни.

Ты, наверное, издеваешься надо мной.

Я слышу, как Сьерра ругается себе под нос.

Она спрыгивает с барной стойки и практически рычит в мою сторону.

— Это была долгая ночь. Тебе, наверное, стоит помочь ей найти кошелек.

Она смотрит на нас, проходя мимо по дороге в квартиру, и я молюсь, чтобы она не собрала вещи и не уехала.

Как бы мне ни хотелось преследовать ее, сначала я должен избавиться от Пенни.

— Хорошо сыграно, — говорю я Пенни, работая челюстью.

Она поднимает брови.

— Что ты имеешь в виду?

— Да ладно. Ты забыла свой кошелек?

Она пожимает плечами.

— Я надеялась, что ты передумал. Я не знала, что она будет здесь с тобой, делая... что бы вы двое ни делали.

— Мы закрывали бар.

— Ты собирался трахнуть ее в том же месте, где трахал меня.

Я рычу. Она права. Я собирался трахнуть Сьерру там же, где трахал бесчисленное множество других женщин.

— Она не для тебя, Малики. — Ее рука скользит по моему плечу.

Я отталкиваю ее.

— То, что мы трахались несколько раз, ни черта не значит. То, что твой рот побывал на моем члене, еще не значит, что ты меня знаешь.

— Когда она разобьет тебе сердце, ты знаешь мой номер.