1

РЕН

— О чем, черт возьми, ты думал? — Я кричу в экран компьютера, расхаживая по гостиной. — Нападение на Аспен не входило в наш план.

Риверу все равно, что я расстроен и хочу свернуть ему шею.

Он никогда не напрягается.

Что является половиной проблемы. Он всегда делает что-то опасное или жестокое, и никогда не придерживается гребаного плана.

— Я не понимаю, почему ты переживаешь. Тебе не должно быть дела ни до нее, ни до остальной семьи Росси, если уж на то пошло. Они не твоя семья; мы с Луной - да. Никто другой не имеет значения.

— То, что они не моя семья, не означает, что мы должны их убивать.

— Это также не значит, что мы не должны. Они давят на тебя, отвлекают от того, что действительно важно. — Ривер пожимает плечами, прежде чем откинуться на спинку стула. Подняв руки, он неторопливо складывает их за головой. — Да ладно, Рен, ты знал, что так будет. Я говорил тебе это годами.

— Ты годами говорил мне, что мы должны уйти от них и отомстить “Безопасному убежищу”; но не говорил о жертвах.

Я прекращаю расхаживать и плюхаюсь на диван напротив своего ноутбука. Черные волосы Ривера длиннее на макушке, и несколько прядей закрывают половину его лба и один глаз. Он высокий и худощавый, но плечи у него широкие, а руки кажутся грубыми, костяшки пальцев побиты и покрыты синяками, как будто он часами дрался с кем-то.

— На войне жертвы неизбежны. Плюс, нам нужно, чтобы все были заняты, чтобы никто не интересовался, что ты делаешь со своей маленькой подружкой. — Ехидство в его голосе заставляет мои внутренности сжаться.

Вся моя защита усиливается. Мне не нравится, что кто-то знает о моих чувствах к Скарлет, даже Ривер.

Тем более Ривер.

— Я ничего не делаю.

— Нет? — Он ухмыляется, но улыбка у него злодейская. — Значит, ты не крадешься по ночам, пока твоя драгоценная Скарлет гостит в Кориуме со своей семьей, и не следишь за ней каждую минуту? Эти украденные взгляды, когда твои глаза задерживаются слишком долго. Уверен, мне даже не нужно упоминать о том, как ты смотришь на нее, когда в комнате появляется Квинтон? Думаешь, он слепой?

Когда я не отвечаю сразу, он продолжает. — Ты должен благодарить меня за то, что я избавил твою задницу от неприятностей.

— С моим задом все в порядке

Его ухмылка становится шире.

— Благодаря мне.

— Как скажешь. — Я подавляю желание закатить глаза и встаю со своего места. — Я ухожу.

— Посреди ночи? Черт возьми, интересно, куда ты собрался, — издевается он. Я игнорирую его замечание и выключаю ноутбук, не попрощавшись.

С тех пор, как Квинтон переехал к Аспен, квартира была в моем полном распоряжении. Примерно в то же время Ривер начал чаще навещать Кориум. Я до сих пор не понял, как он входит и выходит, но опять же, скрытность всегда была одним из его многочисленных талантов.

Я закрываю за собой дверь и позволяю темной тишине коридора поглотить меня. Легкими шагами я иду по холлу к лифтам. В коридоре тихо, но это ожидаемо, учитывая время.

Оказавшись внутри, я нажимаю кнопку S и отправляюсь на поверхность. Здесь, в Кориуме, все по высшему разряду, но даже этому новенькому лифту из нержавеющей стали требуется двадцать пять секунд, чтобы доставить меня из глубины Аляски на поверхность.

Оказывается, двадцать пять секунд могут превратиться в вечность, когда ты коришь себя. Никто не должен говорить мне, что я делаю неправильно.

Я знаю это. Очевидно, у меня были все возможности остановить это. Это то, что связывает меня со Скарлет.

Я представляю себе наркоманов, проходящих через этот цикл, который мучил меня месяцами. Говорю себе, что это неправильно и мне нужно завязывать. Больше никаких тайных встреч. Больше никаких тайных взглядов и скрытых улыбок. Один из нас должен быть сильным. Она не намерена уходить, так что это должен быть я.

Подобное мнение длится несколько дней, а может, и несколько недель. Я выкину ее из головы. Я могу даже посмеяться над собой за то, что когда-то считал возможным освободиться от ее влияния на меня.

А потом? Всегда случается что-то, что снова выводит ее на передний план. Я вхожу в видеозвонок, который она ведет с Кью, и слышу ее голос, ее мягкий смех. Это будоражит знакомую тягу в глубине моей души.

Я буду помнить, как она шепчет мое имя. Темный трепет от ее мольбы о моем прикосновении. Я буду смаковать эти воспоминания в отчаянной попытке утолить голод, который начинает расти, поглощать меня, прокручивая их в голове, пока дрочу. Сделаю все, что в моих силах, чтобы держаться от нее подальше.

Скоро воспоминаний станет недостаточно, и мне понадобится реальность. Она будет преследовать меня до тех пор, пока я не умру, либо не сойду с ума, если не почувствую ее, ее запах, прикосновение - все, что угодно, лишь бы жажда прекратилась.

К тому времени, как двери лифта с тихим свистом раздвигаются, мое желание достигает пика. Казалось, не было бы такой необходимости нежиться в тепле ее близости, если бы она не присутствовала в большой части здания, расположенной в замке.

То, что она здесь, поднимает мою потребность до невыносимых высот. Неважно, насколько я знаю, что это неправильно, поскольку я прохожу темные коридоры, которые знаю как свои пять пальцев, всегда настороже в поисках любого признака присутствия Ксандера Росси. Отец Скарлет, без сомнения, прервал бы нашу маленькую встречу. Он отрезал бы мне яйца и помахал ими перед моим лицом, прежде чем запихнуть их мне в глотку.

Все становится ясно, когда я дохожу до комнаты, которую, как я знаю, занимает семья Росси, когда они приезжают в гости. Скарлет там, проверяет время и планирует свой побег. Уже достаточно поздно, так что Ксандер и Элла, наверное, спят - ну, Элла, точно. Ксандер, как всегда, работает. Невозможно управлять такой огромной империей, как его, не выкладываясь по полной.

В любом случае, маловероятно, что он заметит, как его дочь ускользает, на что мы и рассчитываем.

Я наблюдаю, спрятавшись в дверном проеме несколькими комнатами ниже того места, откуда появится Скарлет. Мое сердце бьется слишком быстро, а ладони влажные от пота, который я вытираю насухо о джинсы. Ривер бы расхохотался, если бы имел хоть малейшее представление о том, что предвкушение делает с моим телом, когда я считаю секунды до ее появления. Моя самая большая слабость. Моя одержимость.

Щелчок защелки мог бы затеряться, если бы в тихом холле раздался какой-нибудь другой звук - сейчас это с таким же успехом мог быть грохот выстрела. У меня перехватывает дыхание, когда дверь приоткрывается ровно настолько, чтобы в нее проскользнуло миниатюрное тело.

Кулак, сжимающий мое сердце, ослабевает при виде нее, сменяясь взрывом чистого жара. Что в ней такого, что выводит меня из себя и заставляет хотеть забыть все, что я знаю, ради того, чтобы потеряться в ее упругом, сочном теле?

Она оглядывается по сторонам, ее взгляд скользит по мне, не узнавая, благодаря полумраку, прежде чем она начинает красться по коридору к лестнице, где мы должны были встретиться.

Все это неправильно, но я и раньше это знал. Следить за ней, наблюдать за ней. Годами я так поступал, хотя мотив изменился.

Когда-то я защищал девушку, которая стала для меня практически такой же сестрой, как и Луна. Она упряма, полна решимости добиваться своего, даже если это означает неповиновение родителям, что делает ее открытой для потенциальных угроз.

В конце концов, у нее есть могущественный отец с бесчисленными врагами, стоящими за его деловыми связями. Не говоря уже о том, что она невероятно доверчива.

Я научился ступать легко, держаться в тени, чтобы она не заметила моего присутствия. Это стало моей второй натурой.

Меньше года назад...

Все изменилось в тот вечер, когда Ксандер пригласил семью Гримальди на ужин. Воспоминание давит мне на виски, проигрываясь прямо перед глазами.

— Где Скарлет? — спросил я.

Кью хмурится на мой вопрос, заданный шепотом, бросая взгляд в сторону своего отца и сегодняшнего почетного гостя. Лоренцо Гримальди, возможно, и не имеет большого богатства и влияния по сравнению с Росси, но он действительно контролирует крупный морской порт на побережье, через который ежегодно перевозит товары на десятки миллионов долларов. Чрезвычайно ценный товар наркотической разновидности.

Другими словами, Ксандеру выгодно держать его рядом. Так легче заставить его думать, что он часть семьи. Незаменим.

Это не первый подобный прием пищи в кругу деловых людей. Как всегда, мы все ведем себя наилучшим образом. Молчаливое, уважительное свидетельство власти Ксандера Росси над своей семьей. Здесь нет никаких разговоров вне очереди, никаких шуток или дурачеств. Никаких подтруниваний над сестрами.

Моя сестра ковыряется в жареном лососе с приятным выражением лица.

Именно пустой стул рядом с ней заставляет мои внутренности сжиматься все сильнее с каждым мгновением.

Это ее дом. Скарлет совершенно свободна идти, куда ей заблагорассудится.

Только не сейчас. Ожидается, что мы все будем за столом.

Она это знает. Вот что заставляет меня прислушиваться к звуку ее шагов. Мы все знаем, что лучше не сбиваться с пути и не опаздывать.

Мой взгляд падает на второй пустой стул — он стоит между Гримальди и его женой. Он склоняет Ксандера к какому-то делу, бормоча и жестикулируя столовым серебром, пока они с Эллой болтают об обстановке заведения или еще какой-нибудь ерунде в этом роде.

Ни один из них не обращает внимания на отсутствие их сына, восемнадцатилетнего Энцо. Он выглядит как гребаный хорек со своим худым лицом и заостренными чертами. Его глаза-бусинки всегда движутся как-то исподтишка, отчего у меня в голове бешено развеваются красные флажки.

Даже если бы я уже не слышал историй о том, как он хвастался тем, что унаследовал бизнес своего отца, и о своей склонности распространять товары среди своих друзей-подонков, я бы был настороже рядом с ним. Он из тех парней, которые будут улыбаться в лицо, запихивая в карман реликвию вашей семьи, а другой рукой лаская вашу сестру.