— Что там у нас? — спросил он старпома.

— Возможный контакт с подводной лодкой по левому борту. Только что обнаружили. Уже заметен меняющийся пеленг — она близко. Почерк еще неизвестен.

— «Бостон»?

— Возможно.

Жаль, что Тодд ушел куда-то, подумал Макафферти. Может быть, стоит передать на «Провидено», чтобы она набрала максимальную скорость, и плевать на шум? Нет, это в нем говорит усталость. Усталые люди допускают ошибки, особенно ошибки суждения. Капитаны не могут позволить себе этого, Дэнни.

«Чикаго» шел со скоростью шесть узлов. Ни малейшего шума, напомнил себе капитан. Никто не может слышать нас…, наверное. Ты ведь теперь не уверен больше в этом, правда? Он вошел в гидролокационную рубку.

— Какие у вас ощущения, чиф?

— Слушаем, капитан. Контакт прямо-таки великолепен. Смотрите, как он то затухает, то появляется снова. Он там, это точно, вот только следить за ним чертовски трудно.

— «Бостон» ушел на запад несколько часов назад.

— Может быть, это он возвращается, сэр. Видит Бог, «Бостон» умеет двигаться бесшумно. А может быть, это «танго» идет на аккумуляторных батареях, сэр. Сигнал слишком слабый, чтобы опознать почерк. Мне очень жаль, сэр. Я просто не могу различить разницу. — Старший акустик потер покрасневшие глаза и тяжело вздохнул.

— Вы когда отдыхали последний раз?

— Я не знаю и этого, сэр.

— Как только закончим с контактом, немедленно отправляйтесь спать.

И тут же послышался голос офицера группы слежения:

— Я определил приблизительное расстояние — пять тысяч ярдов. Мне кажется, что он движется на восток. Сейчас попытаемся определить поточнее.

Макафферти приказал произвести расчет данных для торпедного залпа по имеющейся информации.

— Что это? — внезапно заметил старшина. — Еще один акустический контакт позади первого, пеленг два-пять-три. Он преследует первую подводную лодку!

— Постарайтесь опознать его, чиф.

— У меня нет достаточной информации, капитан. Обе лодки словно крадутся.

Может быть, «Бостон» одна из них? Если да, то которая? Если он впереди, следует ли предупредить его и таким образом раскрыть себя? Или произвести торпедный залп, рискуя потопить своего? А может быть, просто подождать?

Макафферти подошел к прокладочному столику, где велись расчеты.

— На каком он расстоянии от «Провидено»?

— Чуть больше четырех тысяч ярдов, приближается к ней с левой скулы.

— Тогда он, по-видимому, уже заметил ее, — подумал вслух капитан.

— Но кто он, черт побери? — негромко спросил офицер группы слежения. — И что это за контакт «Сьерра-2» позади него?

— Звук! Слышу механический звук от «Сьерры-2»! — послышался голос старшего акустика.

— Лево на борт, пятнадцать градусов! — тихо скомандовал Макафферти.

— Торпеда в воде, пеленг два-четыре-девять!

— Машины две трети хода вперед! — Приказ прозвучал громко.

— Рубка, это гидропост, слышу более громкий шум работы машин на «Сьерре-1». Значит, так: головной контакт — подводная лодка с двумя винтами, количество оборотов указывает на скорость десять узлов, возрастающую, слышны звуки кавитации. Цель «Сьер-ра-1» маневрирует. Классифицирую цель «Сьерра-1» как подводную лодку типа «танго».

— Значит, «Бостон» следует позади нее. Машины вперед, треть хода. — Макафферти приказал снова сбавить скорость. — Возьми его, Тодд!

Через пятнадцать секунд его желание исполнилось — послышался взрыв. Симмс прибегнул к той же тактике, что и его друг на «Чикаго», — подкрался на несколько тысяч ярдов со стороны кормы и не дал противнику ни малейшего шанса уклониться от торпеды. Через пятнадцать минут «Бостон» приблизился к «Чикаго».

— Это были четыре нелегких часа, — произнес по «гертруде» Симмс. — Эта «танго» изрядно погоняла меня. У нее был опытный шкипер. С тобой все в порядке?

— Да. Мы заняли позицию впереди. Не хочешь побыть немного сзади?

— Конечно, Дэнни. Пока.

— Ведите нас, сержант Николе.

Русский наблюдательный пункт находился в трех милях к югу и выше на три тысячи футов. Они взобрались по крутому склону ущелья и оказались на относительно открытой местности. Теперь группа находилась между солнцем и наблюдательным пунктом, так что солнце, висящее над горизонтом, светило в глаза русским. Эдварде решил, что верит словам Николса относительно освещения в сумерках и реакции человеческого зрения — впрочем, разве легко заметить кого-то, идущего на расстоянии в три мили? — и все-таки он чувствовал себя так, словно идет голым по улице в час пик. Они намазали лица маскировочной краской, а цвет их камуфляжей почти не отличался от цвета и строения окружающей местности. Но ведь человеческий глаз легче всего различает движение, подумал Эдварде, а мы двигаемся.

Шаг за шагом. Не спешить. Идти неслышно. Не поднимать пыли. Медленные, плавные движения. Опустить голову вниз. Все, что сказал им Николе, эхом отдавалось у него в мозгу. Пусть смотрят на меня — все равно не увидят, ведь я — невидимка.

Он заставил себя не поднимать голову, однако Эдварде не был бы человеком, если бы время от времени украдкой не оглядывался по сторонам. Высота — гора — возвышалась над их головами. У вершины ее склоны делались совсем крутыми. Может быть, это потухший вулкан? — подумал он. На пике не было заметно никакого движения. Может быть, там вообще нет никого? Совершенно верно. Пожалуйста, парни, окажите нам услугу — ослепните, или усните, или сядьте ужинать, или рассматривайте небо в поисках самолетов. Ему пришлось усилием воли заставить себя отвести взгляд от вершины.

Через несколько часов ходьбы валуны, через которые он перешагивал или которые обходил, начали сливаться в нечто однообразное. Каждый член группы шел в одиночку, на расстоянии друг от друга. Никто не произносил ни слова. На лице каждого застыло бесстрастное выражение, что могло означать спокойную решимость или скрытое изнеможение. Даже для того, чтобы просто идти среди валунов, требовалась полная собранность.

Это конец нашего перехода. Последний этап. Последний раз я взбираюсь на гору. Никогда больше, пообещал себе Эдварде. Отныне я буду ездить на машине к калитке, чтобы забрать утреннюю газету. Если дом у меня не будет одноэтажным, то я, черт возьми, потребую, чтобы там построили лифт. Лужайку перед домом будут подстригать мои дети, а я стану следить за ними с крыльца, сидя в качалке.

Наконец наблюдательный пункт на горной вершине остался позади. Теперь, чтобы увидеть гору, ему приходилось украдкой оглядываться через плечо. По какой-то непонятной причине вертолет с русскими десантниками не прилетел за ними. Теперь они находились более или менее в безопасности, и Николе ускорил шаг.

Через четыре часа горная вершина скрылась за острым уступом вулканической породы. Николе остановился на привал Они шли без остановки семь часов.

— Как видите, — приветливо произнес сержант, — все оказалось очень просто, правда?

— Сардж, — высказал пожелание Майк, — в следующий раз, когда будете прыгать с самолета, сломайте лучше лодыжку.

— Самое трудное позади, — успокоил его Николе. — Теперь нам осталось только подняться на этот невысокий холмик.

— Может быть, сначала запастись водой? — Смит показал на ручей, который протекал в сотне ярдов от них.

— Отличная мысль. Знаете, лефтенант, мне кажется, что нужно забраться на эту вершину как можно быстрее.

— Согласен. Но это последняя в моей жизни гора, на которую я стану карабкаться. Николе усмехнулся:

— Я тоже пару раз так себе говорил, сэр.

— Я вам не верю.

— Добро пожаловать на борт, Тоуленд! — По штатному расписанию на должность командующего ударным соединением Атлантического флота назначался вице-адмирал с тремя звездами на погонах, однако контр-адмиралу Скотту Джейкобсену пока пришлось удовлетвориться высокой должностью без повышения в очередное воинское звание. Опытный летчик, который прослужил всю жизнь в морской авиации, он оказался самым старшим среди командиров авианосных групп военно-морского флота и заменил погибшего адмирала Бейкера. — Адмирал Битти прислал мне чертовски похвальную рекомендацию о вас.