Мой нос морщится. — Послушай. Ни один альфредо не мог сравниться с тем, что я ела на кухне моей бабушки. Я просто пыталась сделать тебе одолжение.

Его губы дергаются, когда он борется с улыбкой. — Если я правильно помню, ты сказала, что это не так уж и плохо.

Я усмехаюсь. — Потому что ты не добавил сливок. Люди здесь не знают настоящего Альфредо. Это никогда не сравниться, с Альфредо моей бабушки, которая родилась и выросла в Италии.

— Моя точка зрения остается в силе. Тебе потребовалось тридцать минут убеждения только для того, чтобы попробовать одну лапшу.

— Мы должны согласиться, чтобы не согласиться, — выдавливаю я.

Он мягко стучит рукой по кровати. — Садись сюда.

— Почему?

— У тебя всегда ко всему есть вопросы?

Доказывая, что он ошибается, я сажусь, сжимая губы. Я отступаю назад, пока не упираюсь спиной в мягкие подушки у изголовья. Я сжимаю губы, борясь с желанием снова спросить его, почему.

Он подходит и хватает пакет с закусками, которые я выбрала. Думаю, это ответ на мой вопрос. Переворачивая сумку, он высыпает всю еду, его глаза пробегаются по моим решениям. Он берет пакет Twizzlers [Прим.: Жевательные мармеладные конфеты от американской компании Hershey’s и их дочерней компании], и держит их с растерянным выражением лица. — Из всех конфет, которые ты могла выбрать, ты выбрала эти?

Я задыхаюсь. Перегнувшись через кровать, я выхватываю конфету из его рук и прижимаю ее к груди. — Это превосходные конфеты, большое спасибо.

Его нос морщится от отвращения. — Они чертовски искусственны на вкус.

Я разрываю пакет, засовываю один конец леденцов между зубами и откусываю. — Мне все равно, что ты говоришь. Они мои любимые, и то, что ты ненавидишь Twizzler, не изменит моего мнения.

Он качает головой, открывает пакет с вяленой говядиной и откусывает. Мы устраиваемся в приятной беседе до конца ночи. Когда он выключает свет и забирается в кровать рядом со мной, я думаю, что делать дальше.

Должны ли мы обниматься?

Мне засунуть между нами подушку и сказать ему оставаться на своей стороне?

Прежде чем я успеваю слишком сильно беспокоиться о том, что такое этикет для того, чтобы делить постель в этой ситуации, он принимает решение за меня. Перегнувшись через кровать, он обхватывает меня рукой за талию и притягивает к своей груди. Бек кладет подбородок между моей шеей и плечом, наши тела соединяются с этой точки вплоть до наших ног.

Мне не требуется времени, чтобы заснуть, чувствуя себя в его объятиях спокойнее, чем когда-либо прежде.