Глава 27

Грейс

Я не могу этого сделать. Ни для себя, ни для него.

Люк был никем иным, как джентльменом. Он заслуживает лучшего, чем быть ведомым девушкой, которая не может перестать думать о том, как это правильно... с кем–то другим.

Мои чувства к Кэлу менялись в течение последних недель, и, хотя я пока не знаю, что с этим делать, во мне все еще осталось немного порядочности. По крайней мере, достаточно, чтобы поговорить с Люком.

Однако я не могу заставить себя сказать ему об этом по телефону. Да ладно, это просто жестоко.

Так что, хотя чувство вины съедает меня заживо, когда я прошу его встретиться за чашечкой кофе за пределами кампуса, в глубине души я знаю, что это правильный поступок.

Потому что, даже если мы с Кэлом никогда не станем больше, чем друзьями, я все равно должна прекратить отношения с Люком, пока ситуация не обострилась и он не обнадежился. Он никогда не заставит меня почувствовать то, что делает Кэл.

Не то чтобы я кому–то изменяю, но мне так кажется. Люк водил меня на два свидания, и он был не чем иным, как веселым и обаятельным, но все это просто... неправильно. Это верный путь к катастрофе, потому что я никогда не смогу полностью посвятить себя ему, сосредоточиться на любви к нему и развитии настоящих отношений с ним, когда Кэл является единственным владельцем моих мыслей.

К чему это меня приводит? Конечно, Люк не может быть единственным человеком, с которым я когда–либо захочу встречаться, так что же произойдет, когда я встречу кого–то другого, и точно такой сценарий повторится? Неужели я никогда не забуду Кэла?

Моя голова начинает выходить из–под контроля. Люк, должно быть, всего в нескольких минутах езды. Из этого нет простого выхода. Он, вероятно, взволнован нашим третьим свиданием, даже надеется на то, что все сдвинется с мертвой точки, но вместо этого я здесь, чтобы все разорвать. Меня сейчас стошнит.

Люк приходит в кафе как раз вовремя, и я чувствую себя худшим человеком на планете, когда он в знак приветствия чмокает меня в щеку.

— Как прошла твоя неделя? — Он одаривает меня милой улыбкой, когда мы направляемся к стойке, чтобы сделать заказ. Он выглядит таким рассеянным, что мне хочется вырвать себе сердце, просто чтобы перестать чувствовать себя такой чертовски виноватой.

— Без происшествий, — вру я.

Неделя была действительно насыщена событиями. Но ему не нужно знать о том, что Кэл целовал меня и заставил кончить не раздеваясь, не так ли?

Люк по большей части поддерживает беседу, рассказывая о своих занятиях и забавных историях о команде по лакроссу. Однако в тот момент, когда он начинает болтать о новом греческом ресторане, который нам нужно попробовать, я понимаю, что пришло время.

Хватит обманывать его надежды. Это жестоко, в этом нет необходимости, и, честно говоря, если я скажу ему, это не будет концом света. Я не любовь всей его жизни, и, очевидно, он тоже не мой.

К этому времени на следующей неделе мы оба будем в порядке. Я думаю. Я надеюсь.

— Люк, — медленно начинаю я с мягкой улыбкой на губах. Я напоминаю себе, что нужно быть нежной в этом вопросе. Мы можем находиться в общественном месте, и он может казаться достаточно вменяемым, но я не понаслышке знаю, что человек, который чувствует себя отвергнутым, опасен. — Есть кое–что, о чем я хотела с тобой поговорить.

Он напрягается при этих словах.

— Что это?

Вдыхая и выдыхая, я продолжаю убеждать себя, что это правильно, даже если моя небольшая подбадривающая речь ничуть не облегчает ситуацию.

— Мне нравится проводить с тобой время, — говорю я, потому что это правда. Он отличный парень, просто... не для меня.

— Хорошо. — Он кивает, вероятно, чувствуя, к чему клонится этот разговор.

Вот оно. Я могу это сделать. Он не будет кричать на меня или бить. Он не такой.

— Но я не думаю, что мы могли бы... знаешь, в долгосрочной перспективе мы сможем сработаться как пара.

Фоновый шум вокруг нас становится намного громче, как только слова слетают с моих губ. У меня пересыхает в горле, ладони становятся потными, и я не думаю, что, когда–либо чувствовала себя хуже.

Кажется, я искренне нравлюсь Люку, а я разрываю отношения еще до того, как они начинаются, из–за чего? Из–за Кэла? Мой лучший друг, который никогда не станет кем–то большим, как бы сильно я этого ни хотела?

Ну вот, я это сказала.

Отлично.

Я хочу большего между Кэлом и мной. Что бы ни было, между нами, это чувствуется... неправильно не исследовать это нечто, между нами.

Но нас вместе, как пары, никогда не будет. Не будет ни свадьбы, ни детей, ни долго и счастливо, ничего. Этого нет в вариантах нашего будущего.

— Я понимаю, — говорит Люк спустя небольшую вечность. Его голос спокоен, но лицо заметно осунулось. — Могу я спросить почему?

— Я просто не готова к чему–то большему, между нами, — выбираю я, что не совсем ложь. Я не могу заставить себя рассказать ему о Кэле, не сейчас, когда мы все равно никогда не будем вместе. — Но ты отличный парень, и мне действительно нравится проводить время вместе, и я бы хотела продолжать быть твоим другом. Если ты этого захочешь.

— Конечно. — Его возбуждение явно прошло, но я ценю, что он так хорошо это воспринимает. — Я бы хотел быть твоим другом, Грейс. Я надеюсь, ты все еще хочешь прочитать мой криминальный роман.

— Ты что, шутишь? Я бы с удовольствием! Как продвигается процесс написания?

Мы остаемся в кафе еще немного, наверстывая упущенное, как ни в чем не бывало. Может быть, я все это выдумала, и он вообще не был заинтересован в том, чтобы встречаться со мной. Эта мысль приносит мне малейшее облегчение, поэтому я эгоистично цепляюсь за нее.

Когда мы расстаемся, он обнимает меня и обещает, что с его стороны нет никаких обид и что он будет продолжать приходить в комиссионный магазин по субботам, чтобы повидаться со мной. Может быть, это потому, что я ожидала катастрофы и оказалась с другом, но вместо того, чтобы пойти домой, я стучусь в кабинет профессора Дэннера двадцать минут спустя. Несмотря на то, что я не предупреждала о визите, я знаю, что это часы его посещений, и, конечно же, удача сегодня на моей стороне.

— Грейс! Рад вас видеть, пожалуйста, присаживайтесь, — приветствует он меня со своей обычной широкой улыбкой. — Ты здесь, чтобы поговорить о своем последнем проекте?

Я сажусь перед его столом.

— Да, если у вас найдется свободная минутка.

— У меня есть по крайней мере десять, так что спрашивай.

Сразу почувствовав себя непринужденно из–за беззаботного отношения Дэннера, я начинаю.

— После некоторого обдумывания пары идей я, наконец, решила написать детскую книгу.

— Это замечательно! — Он заинтересованно откидывается на спинку стула. — Вы обратили внимание на минимальное количество слов? Какова ваша целевая возрастная группа?

— Да, я учитываю количество слов, и моей целью будут читатели в возрасте от семи до десяти лет.

Он кивает.

— По–моему, звучит неплохо.

Это немного успокаивает мои нервы.

— Причина, по которой я здесь, заключается в том, что у меня есть идея для книги, но в руководстве, которое вы предоставили, она не описана, поэтому я хотела сначала посоветоваться с вами. Будут ли разрешены иллюстрации как часть проекта?

Дэннер хмыкает и поджимает губы, раздумывая.

— Послужат ли они реальной цели для вашей истории?

Я не пропускаю ни единого вздоха.

— В наши дни все детские книги содержат иллюстрации. Если бы я отправила свою рукопись в традиционное издательство, мне не нужно было бы включать обложку или какие–либо иллюстрации, но это некоторые ключевые аспекты, которые следует учитывать при самостоятельной публикации. Мое намерение в отношении этого проекта состоит в том, чтобы сделать его максимально реалистичным.

Он смотрит на меня, все еще нахмурив лоб, и мои ладони начинают потеть, когда я не могу прочитать выражение его лица.

— Что ж, я ясно дал понять, что у вас есть свобода действий, чтобы переделать свою рукопись так, как вы предпочитаете. Обложки необязательны и не дадут вам более высокой оценки, как указано в руководстве, поэтому я предполагаю, что иллюстрации попадут в ту же категорию. Ты сама их рисуешь?

— Нет. Друг вызвался на эту работу. — Я слабо улыбаюсь ему и пытаюсь сдержать свой румянец. Просто думаю о том, как Кэл приходил ко мне в общежитие, чтобы показать свои эскизы, садился на мою кровать и сажал меня к себе на колени... Я прочищаю горло. — Я, конечно, укажу его на странице авторских прав, как сделала бы это в настоящей книге.

— Тогда, похоже, вы все предусмотрели, — решает он. — Не стесняйтесь включать любые иллюстрации, которые вы хотите, так, чтобы это имело смысл для вас, но знайте, что на вашу оценку не повлияет эстетика, как вы, дети, выражаетесь в наши дни. Я здесь для того, чтобы раскритиковать ваши работы, и все.

— Спасибо. Я понимаю. — Мои плечи расслабляются, и я дышу немного легче, зная, что смогу собрать воедино историю, которую захочу, так, как захочу. Вот почему Даннер — один из моих любимых профессоров, и мне будет не хватать его руководства после окончания учебы. Он понимает, что писательство — это чувство, и когда дело доходит до вашей собственной книги, вы должны следовать своему сердцу.

И мое сердце подсказывает мне, что Грейси и Сэмми заслуживают милых иллюстраций к своим приключениям.

— Рад, что смог помочь, Грейс. Береги себя. — Он улыбается, прежде чем вернуться к своему ноутбуку.

Я так взволнована этой новостью, что не хочу сообщать ее Кэлу по смс. Вместо этого я пользуюсь этим приливом мотивации и иду в Inkjection, чтобы рассказать ему об этом лично. Возможно, он занят с клиентом, но я могу подождать.

Направляясь в гостиную, я отправляю Эм короткое сообщение — она сразу влюбилась в эскизы и пригрозила забросать машину Дэннера яйцами, если он не позволит мне поместить их в книгу. Я думаю, мой профессор сегодня спас не только мое здравомыслие, но и свою машину.