Глава 27

— Она же вообще не похожа на вампира, — сказала я, когда мы вернулись в номер Отряда Сверхов.

Фред широко раскрыл глаза.

— У неё даже клыков нет.

— Она подпиливает зубы, — сказал Лукас. — Она сделала операцию, чтобы выглядеть менее привлекательной. Менее вампиршей.

При нашей первой встрече я осознала, что у неё была операция на лицо, но мне не приходило в голову, что она использовала пластическую хирургию, чтобы сделать себя менее привлекательной. Я покачала головой.

— Я не понимаю.

— Это случается не очень часто, но бывает, — сказал нам Лукас. — Её обратили примерно шестьдесят лет назад, в период Бушующих Шестидесятых. В то время многие люди воспринимали вампиризм как некое освобождение. Примерно через десять лет она начала ненавидеть то, чем стала. Она ходила к психологам, и мы изо всех сил старались ей помочь, но она начала презирать себя. В итоге всем стало лучше, когда она ушла.

— И решила притворяться человеком? — я не сумела скрыть неверие в голосе. Сложно было уложить в голове то, как она вела себя в отношении сверхов, если сама была из их числа.

— А что ещё мы могли сделать? Она хотела полностью распрощаться с жизнью сверхов, и единственный способ сделать это — вести себя так, будто ты не сверх. За годы она идеально отточила своё поведение. Вампиры постарше знают, кто она, и другие сверхи тоже…

— Я не знала, — прорычала я.

— За это я могу лишь извиниться. Мне не приходило в голову упомянуть, — он выглядел виноватым. — До сих пор.

Я провела ладонью по глазам. Все признаки были налицо: я видела, как другие вампы сверлят её сердитыми взглядами; она знала вещи, которые известны очень немногим людям; она понимала значение ожерелья Слёзы Крови, которое дал мне Лукас. Я полагала, что могу отличить вампа по одной лишь внешности, но оказалось, что я ошибалась.

— И много таких, как она?

— Они существуют, но обычно не остаются в Лондоне. Большинству из них проще покинуть город. Но я не знаю никого, кто пошёл бы на такие же радикальные меры, чтобы замаскировать свою внешность.

— Ей ведь всё равно приходится пить кровь, так? — спросил Фред, и его озадаченность вторила моей собственной.

— Да, но до тех пор, пока её попытки получить человеческую кровь не наносят вред и не поднимают шума, это не проблема, — Лукас поморщился. — Думаю, она подкупает местную больницу. Я поистине сожалею… я бы сказал тебе о ней, если бы подумал, что есть необходимость.

Чэмберс-Мэй шла на огромный риск, приходя на саммит сверхов, чтобы публично жаловаться на сверхов. Может, ей проще прятаться на самом видном месте, а может, она хотела подтвердить самой себе, что поступила правильно, отбросив свою истинную сущность. И может быть, просто может быть, когда Лэнс Эмерсон подошёл к ней, это вызвало убийственную панику. Как и я, он бы посчитал её человеком. Если он говорил с ней, это было частью его аферы по выбиванию мнимого сверха из человека. Вот только в Чэмберс-Мэй не было мнимого сверха; её сверх был настоящим.

— Мы видели её на камерах, — сказала я. — Джульетта Чэмберс-Мэй говорила с Лэнсом Эмерсоном за секунды до того, как Белли напала на него.

Лукас замер совершенно неподвижно.

— Она убила его?

— В данный момент нет улик, которые подтверждали бы это, — сказал Фред.

Я расправила плечи.

— Список Мойры, её изначальный список. Где он?

Лиза пошла к своему столу.

— Вот.

— Мы не обращали внимания на человеческие имена, потому что знали, что ищем сверха. Но Лэнс Эмерсон говорил с ней… мы видели по камерам. Она есть в изначальном списке?

Лиза пробежалась глазами.

— Её имя здесь есть, — тихо сказала она.

Я подумала о новостной статье, которую опубликовала Чэмберс-Мэй.

— Она хочет, чтобы мы обвинили Белли. Для неё это было бы чертовски удобно.

— Зачем она так долго тянула с написанием статьи? — спросил Фред.

— Она ждала. Она хотела, чтобы мы обвинили Белли. Когда мы не сделали этого сразу же, она взяла дело в свои руки.

— Это всё равно не доказывает, что она убила Лэнса Эмерсона, Эмма, — сказал Лукас. — Я не защищаю её, но у тебя до сих пор нет конкретных доказательств.

Он прав. Тут мои глаза раскрылись шире. Я потянулась к телефону и набрала прямой номер Уилмы Кенард.

— Это я, — сказала я. — У меня один быстрый вопрос.

Она казалась настороженной.

— Продолжайте.

— Вы говорили мне, что в прошлом у вас были проблемы с прессой. Что-то насчёт вторжения в личную жизнь постояльцев?

— Не в ближайшем прошлом. Это было пару лет назад.

— Что случилось?

— У нас тут остановилась небольшая знаменитость из Штатов. Сучка-журналистка следила за этой знаменитостью по отелю и опубликовала несколько похабных статеек о том, что знаменитость якобы делала. Она следила за этим человеком в баре, пыталась пробраться в номер, всё такое. В один вечер мы на несколько часов закрыли бассейн, чтобы дать гостям уединение, но чёртова журналистка каким-то образом умудрилась пробраться и сесть рядом с ними в проклятой сауне. Мы поставили охранника у входа в бассейн, так что журналистка могла попасть только через спа и…

Кеннард резко остановилась и выругалась себе под нос.

— Чёрт. В то время сотрудники спа клялись и божились, что не впускали её через прилегающую дверь. Я посчитала, что кто-то из них лжёт, но ничего не смогла доказать.

— Система безопасности с тех пор менялась? Если кто-то два года назад заполучил универсальную ключ-карту, которая давала доступ к бассейну или зоне спа, то эта карта сработала бы сейчас?

— Попасть в какой-то из номеров не получилось бы, — сказала Кеннард. — Система регулярно обновляется, и эти ключ-карты работают на протяжении фиксированных периодов времени.

— Я не это спрашивала, — кроме того, ни одна система не была безупречной. Как гласит поговорка, замки существуют только для честных людей.

Она вздохнула.

— Знаю, — её тон сделался тяжёлым. — И да, универсальная ключ-карта для бассейна и спа наверняка сработала бы и сейчас. Поскольку у гостей нет ключей от данных зон, мы не обновляем их в такой же манере.

Готова поспорить, что в будущем они применят такую практику. И даже зная ответ, я всё равно спросила.

— Кем была журналистка?

— Я хотела запретить ей вход в отель, но оказалась в меньшинстве, — Кеннард изо всех сил старалась объяснить и предоставить оправдания. — Ничто не сравнится с обиженным таблоидом. Управляющий отелем в то время подал жалобу и пригрозил написать на газету заявление в полицию, и редактор сказал нам, что этого больше не повторится. Отель в качестве компенсации получил несколько позитивных публикаций о нас. Я бы не так поступила, но тогда решения принимала не я, — прошипела она.

— Уилма, — мягко произнесла я. — Кем была эта журналистка?

— Её звали Джульетта Чэмберс-Мэй.

Я закрыла глаза. Джульетта имела доступ к спа на протяжении двух бл*дских лет. Она могла в прошлом подкупить сотрудника, чтобы ей дали универсальную ключ-карту, а может, сумела сама клонировать одну из ключ-карт. Возможно, мы никогда не узнаем.

Я поблагодарила Кеннард и завершила вызов. Фред и Лиза уставились на меня. Лукас побледнел, и на его щеке яростно подёргивался мускул. Я посмотрела на всех них.

— Это до сих пор не доказательство, что она убийца.

— Но у нас есть мотив, — сказала Лиза.

— И возможность, — добавил Фред.

— Не говоря уж о моём чёртовом чутье, — согласилась я.

Лукас покачал головой.

— Если она это сделала… — его голос дрогнул. — Мне стоило рассказать тебе о ней раньше.

— Это бы ничего не изменило. И она может оказаться невиновной.

— Вот только я доверяю твоему чутью так же, как доверяю твоему сердцу, Д'Артаньян, — пробормотал он. — И своему тоже.

На протяжении одного долгого момента мы молчали, обдумывая возможные последствия. Атмосфера в номере ощущалась тяжёлой и подавленной.

Фред откашлялся.

— Нам нужно поговорить с ней, но мы не знаем, где она. Вызов журналиста на допрос, когда этот журналист, возможно, не сделал ничего плохого, потенциально создаст больше проблем, чем решит.

Я покачала головой.

— Нам не нужно никуда её вызывать, и нам не нужно к ней ехать. Она придёт к нам.

***

— Должна признаться, я удивлена, что вы предложили интервью сейчас, детектив, — Джульетта скрестила ноги и одарила меня улыбкой, которая, видимо, должна была обезоруживать.

Теперь, когда я знала, что она такое, сложно было увидеть что-то ещё. Меня до невозможности раздражало, что я пропустила её вампиризм. На ней по-прежнему было много макияжа, который явно наносился уверенной рукой. Её лицо выглядело слегка опухшим, намекая на то, что она ввела филлеры в неподходящие места, а её клыки выглядели слегка странными, но всё же идентичными друг другу. Она десятилетиями скрывала свою истинную сущность и научилась невероятно умело использовать все инструменты в её распоряжении, но я всё равно сердилась на себя.

Я вежливо улыбнулась, играя роль усталого детектива, которого не по доброй воле загнали в такое положение.

— Ну, я же обещала вам интервью.

— Во вторник. После саммита.

— Вы не особо оставили мне выбор, учитывая опубликованную вами статью. Я вынуждена… прояснить кое-какие вещи.

В глазах Джульетты проступил триумфальный блеск.

— Хотите сказать, ваше начальство заставило вас сделать это, — она реально наслаждалась преимуществом.

— Мой босс намекнул, что это будет хорошей идеей, — пробормотала я.

Она фыркнула.

— Не сомневаюсь.

Я отстегнула арбалет со своей спины и аккуратно прислонила его к своему стулу. Хитрый взгляд Джульетты следил за каждым моим движением.

— Для вас нормально расхаживать со смертоносным оружием? — поинтересовалась она.

— Детективам Отряда Сверхов это разрешено, — объяснила я, не сообщая ей ничего, чего она ещё не знала. — Но с моей стороны было бы противозаконно использовать его против человека, так что у вас нет причин беспокоиться. Мы одни в этой комнате, и сотрудники отеля знают, что не нужно нас беспокоить. И я проследила, чтобы никакие сверхи не заявлялись без приглашения.